Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

ЖизньГод декриминализации побоев: Почему новый закон не работает

Год декриминализации побоев: Почему новый закон не работает — Жизнь на Wonderzine

Выявлять побои в России стали чаще — но проще ли от этого жертвам?

дмитрий куркин

Прошёл ровно год с того момента, как Путин подписал закон о частичной декриминализации побоев в отношении родственников и других близких лиц: семейное рукоприкладство в России отныне может быть расценено как административное правонарушение, максимальные наказания за которое — 15 суток ареста, 30 тысяч рублей штрафа и 120 часов исправительных работ. В законе о декриминализации были сделаны две оговорки: побои не считаются преступлением, если совершены впервые и не причинили вреда здоровью — однако на практике на них мало кто обращает внимание.

Так сразу не вспомнишь инициативу, против которой бы в своё время выступали и местные правоохранительные органы, и правозащитники — редкое для современной России единодушие. Но популистская логика оказалась сильнее здравого смысла, который подсказывал, что закон, не работающий де-факто (как из-за бездействия полиции, часто отказывавшейся открывать дела по статье «Побои», так и из-за страха пострадавших, которым зачастую некуда было уйти от агрессора — потенциального ответчика по делу, где они бы выступали истцами), нельзя заменять законом, не работающим ещё и де-юре.

Действительно ли новый закон о побоях неэффективен? Некоторые социологи отрицают это, приводя статистику, которая утверждает, что в 2017 году полиция в России стала чаще фиксировать побои. Вот только стало ли от этого легче жертвам? Едва ли: из 51 689 человек, привлечённых по свежему административному закону, 40 477 отделались штрафами, который в среднем составил 5000 рублей (что примерно эквивалентно двум-трём штрафам за превышение скорости для автомобилистов). Остановит ли это агрессоров в следующий раз? По идее, должно, ведь именно первый случай нанесения побоев не считается криминальным — на этот фактор «первого раза» особенно упирали сторонники декриминализации («Ну подумаешь, влепил затрещину — что ж теперь, сразу в тюрьму за это?»).

На практике же чаще происходит обратное, и это подтверждает непосредственно глава МВД Владимир Колокольцев, обративший внимание на то, что минимальные штрафы не останавливают насилие: «Зачастую данная мера не является серьёзным сдерживающим фактором, а когда речь идёт о близких людях, накладывает на семью ещё и дополнительную финансовую нагрузку». И действительно, кто захочет писать заявление о побоях, если единственным его результатом станет уменьшение семейного бюджета (чаще всего общего) на 5000 рублей? Это отражается и в статистике (собранной к концу сентября 2017-го), согласно которой из 164 тысяч заявлений о побоях как преступления расследовались только 7 тысяч.

 

Целью закона о побоях в любой его редакции должно быть
не увеличение людей, привлечённых к ответственности за рукоприкладство,
а уменьшение жертв

А кроме цифр есть ещё и жертвы — очень конкретные, нестатистические. Это жительница Серпухова, которой муж отрубил кисти рук топором: до того женщина сообщала о физическом насилии со стороны супруга, но дальше воспитательной беседы с участковым дело не сдвинулось. Это жительница Солнечногорского района Подмосковья, жестоко убитая мужем из ревности: полицейские убедили её не подавать заявление, несмотря на явную угрозу жизни (можно только догадываться, что скрывается за формулировкой «вывез в лес и едва не убил», но такие случаи чаще всего квалифицируются именно как «побои» — в противовес более жёсткой, 117-й статье УК РФ «Истязания»). Это ребёнок с Камчатки, избитый офицером Минобороны только за то, что бросил в его машину снежок, — суд по делу о побоях не присудил ответчику даже штраф, именно потому что статья о побоях выведена из Уголовного кодекса. Это пожилая женщина из Перми, насмерть забитая собственным сыном, неработающим и ранее судимым, из-за двух тысяч рублей пенсии. 

Мари Давтян и Анна Ривина из проекта «Насилию.нет» справедливо указывают на то, что целью закона о побоях в любой его редакции должно быть не увеличение людей, привлечённых к ответственности за рукоприкладство, а уменьшение жертв. Они же поясняют, что предыдущая статья о побоях считалась превентивной: привлечение к ответственности по ней должно было предотвращать куда более тяжкие преступления. Очевидно, что нынешний закон с этой задачей не справляется — ни прямо, ни косвенно.

Ощущение беззащитности толкает жертв побоев (по статистике, чаще всего женщин и детей) на крайние меры. Именно поэтому нам приходится говорить об Оксане Ткаченко из Барнаула, убившей мужа в попытке защитить от побоев своего сына и приговорённой к шести годам и восьми месяцам тюремного заключения. И о Галине Каторовой из Находки, которая, спасаясь от побоев, убила супруга — ей грозит семь лет тюрьмы.

Строго говоря, побои никто не разрешал. Но снятие уголовной ответственности за них для людей, которые не любят вдаваться в детали (те самые оговорки о «первом разе» и отсутствии вреда здоровью), произвело именно такой эффект. В России уже не первый год пытаются превратить семью в закрытый институт, на которую общечеловеческие права — на жизнь, достоинство и физическую неприкосновенность — как будто не распространяются: взять хотя бы комментарий РПЦ о том, что «любовное использование физических наказаний» в отношении детей — неотъемлемое родительское право. На фоне пропаганды идей семьи чуть ли не со школьной скамьи это выглядит особенно абсурдным. Те, кто утверждает, что семья должна быть «крепкой стеной», похоже, не возражают против того, чтобы эта стена была ещё и тюремной.

Фотографии: taitai6769 — stock.adobe.com, showcake — stock.adobe.com

Рассказать друзьям
10 комментариевпожаловаться