Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

Кино«Нет жизни без врага»: Как современное кино говорит о «мужественности»

«Нет жизни без врага»: Как современное кино говорит о «мужественности» — Кино на Wonderzine

Маскулинность, воинственность и не только

Современное кино часто обращается не к современности, а к историческим сюжетам. Заложенную в них «традицию» режиссёры обычно не пересказывают, а переосмысляют, смотрят на неё как будто свежим взглядом. Мы собрали семь фильмов, в которых авторы рассуждают о маскулинности — и пытаемся оценить, как у них это вышло.

Нет жизни без врага: Мужская гендерная социализация в ретрофильме «Чемпион мира»

По традиции, в канун Нового года Никиты Михалкова и Леонида Верещагина выпускает фильм, в котором советские мужчины побеждают. Таким был «Т-34» о вальсирующих танках, таким было «Движение вверх» о финальной игре по баскетболу на мюнхенской Олимпиаде — 1972, и таким же стал фильм этого года «Чемпион мира» — о битве на шахматной доске, вышедшей за пределы 64 клеток, — между Анатолием Карповым, двенадцатым чемпионом мира, и претендентом на титул, Виктором Корчным. В этот раз образ противника воплощён не в немецких захватчиках и не в американцах, нет, на сей раз добру советской закалки оппонирует советский же гражданин — гроссмейстер Виктор Корчной в исполнении всегда яркого Константина Хабенского. Действует он не в одиночку, его поддерживают невидимые, но не дремлющие западные спецслужбы.

читать

История одного изнасилования: Почему на фильм «Последняя дуэль» не пришли миллениалы

Дуэли запрещены, но король — до которого дошёл с жалобой Карруж — снимает запрет ради дуэли, которая станет последней в период средневековой Франции. Бой пойдёт не до крови, но до смерти; в случае, если Ле Гри одолеет её мужа, Маргарита де Карруж будет сожжена тут же, на площади. Она должна наблюдать за поединком на возведённом для неё эшафоте, в кандалах.

читать

Грандиозная «Дюна»: Каким получился блокбастер Дени Вильнёва

На поверхности «Дюна» — это история взросления Пола Атрейдеса, которого сыграл Тимоти Шаламе. Актёр отлично справился с ролью растерянного и сомневающегося, но в то же время открытого и любопытного подростка, которому приходится очень быстро повзрослеть. Он становится примером новой маскулинности, а в его жизни есть несколько значимых ролевых моделей среди мужчин.

читать

«Легенда о Зелёном рыцаре»: Тренировка чувств и новая маскулинность в фильме Дэвида Лоури

Как и Адам Драйвер в большинстве своих ролей, Дев Патель показывает хрупкую и трепетную сторону мужчины. Гавейн Пателя вынужден преодолевать страх, он сомневается в себе, своём выборе, а иногда и в своём рассудке, но открыт чувствам, не подавляет их, не надевает на себя маску бесчувственности и превосходства. Это одновременно и осмысление маскулинности современного мужчины, и интерпретация оригинального сюжета легенды.

читать

Почему все спорят из-за «Аннетт»?

Майк Деанджело из AV Club, хотя и не отрицает «смелых, творческих и бесстрашных» составляющих фильма, говорит, что это «ещё один полусочувственный портрет токсичной маскулинности, который не очень глубоко проникает в извращённую психику главного героя». Разбираемся, так ли это.

читать

«Купе № 6»: Фильм-путешествие о сближении противоположностей

В фильме Лёха хоть и сразу же напивается, а затем отпускает мизогинный комментарий в адрес попутчицы, но всё же не произносит монологов книжного героя о насилии по отношению к жене и в целом о своём отношении к женщинам. Рассказываем, каким получился фильм о путешествии финки по России.

читать

«Карамора» Данилы Козловского: Семь пудов августейшего насилия в мантии сексизма

Карамора со товарищи отправляется в Валахию, на родину Дракулы, чтобы найти подтверждение вампирско-масонской теории заговора, и всю вторую серию Козловский-Карамора уворачивается из-под пуль, как Рэмбо, и говорит на блестящем английском с американским прононсом. Солист Shortparis Николай Комягин играет Маяковского, на вопрос, как ему стихи поэта, Карамора отвечает: «Норм».

читать

обложка: Вольга

Рассказать друзьям
0 комментариевпожаловаться