Кино«Чудо-женщина»:
Как Голливуд изобретал
супергероиню

Женские лица —
не первые лица

В нашумевшей колонке «У кино не женское лицо» российский кинокритик Мария Кувшинова подводит итоги того, как работает для аудитории «женское кино». Триста рублей за билет могут заплатить и мужчина, и женщина, и пойти с подругой на фильм — такой же распространённый вид досуга, что и отправиться туда с партнёром и детьми, и для такого формата вечера нужны фильмы, уважающие своих зрительниц. «Чудо-женщина» может стать одним из первых суперпопулярных фильмов «для вечера с подружкой», даже если половина зала мужчин пришла полюбоваться на модельные данные и трюки Галь Гадот, звезды «Форсажей» и бывшей королевы красоты Израиля.

Героиня, появившаяся на бумаге во время Второй мировой войны, приходит на экран спустя почти восемьдесят лет — досадный факт консервативного кинематографа, который мгновенно перехватывает любые технологические нововведения, но боится признать, что супергероине по силам вытянуть собственный фильм. Расстановка сил в распределении кинобюджетов медленно меняется. И пока Vulture называет аж 100 женщин-режиссёров, которых пора пригласить в Голливуд, чтобы освежить инертный поток фильмов, мы получаем Патти Дженкинс, автора «Монстра» и нескольких сильных телепроектов («Красавцы», «Убийство» и «Измена»), в роли первой женщины-режиссёра первого фильма о классической супергероине.

Буквально только что женщина-режиссёр, София Коппола, второй раз в истории Каннского фестиваля получила награду за режиссуру. Единственная голливудская женщина-режиссёр с «Оскаром» — всё ещё Кэтрин Бигелоу. Такими темпами тема равноправия в индустрии не будет закрыта ещё пару десятилетий. После успеха «Голодных игр», триумфа женских героинь на телевидении — от «Игры престолов» до «Большой маленькой лжи» — и провала маскулинных историй, лишённых самоиронии, женская повестка пришла в киномейнстрим к первому летнему блокбастеру.

Правда смелее, чем вымысел

Истоки «Чудо-женщины» стоит искать не только в суфражизме и конфликтах Второй мировой войны, как утверждает создатель супергероини Уильям Моултен Марстон, но и в его взглядах и образе жизни. Жена Уильяма Марстона Элизабет на творческие метания мужа о том, как создать супергероя, сила которого будет в любви, шепнула ему, чтобы он представил такого персонажа женщиной. Неизвестно, сколько таких нашёптываний превратились в подписанные мужьями романы, картины и статьи и что делать с авторством в творческой паре, где самовыражение закреплялось традициями за мужчинами (см. историю Маргарет Кин и Уолтера Кина). Факт остаётся фактом: Уильям Марстон — один из немногих мужчин, который признаёт авторство жены и влияние любовницы, говоря о том, как Чудо-женщина из античного мифа об амазонках ожила в истории спасения человечества. 

Отношения супругов Марстон в истории Чудо-женщины тоже имеют значение: в пуританские времена они выбрали очень смелый и опасный для благополучной репутации образ жизни. Жена Марстона Элизабет после учёбы в Бостонском университете и диплома психолога продолжила работать и кормить семью до конца своих дней, не бросив карьеру ради заботы о детях, как тогда поступали большинство. В какой-то момент пара стала жить с любовницей Уильяма Олив Бирн, которую представляли знакомым как вдовствующую сестру Элизабет; пара усыновила детей Олив, а Элизабет и Уильям обеспечили их образование.

Отношения Элизабет и Олив описываются минимум как дружеские, в любом случае семья из мужчины и двух женщин с четырьмя детьми — то, что осудило бы подавляющее большинство и сейчас. Олив Бирн, в свою очередь, тоже была из прогрессивной семьи: её мать и сестра агитировали за предохранение, освобождение женщин и открыли первую клинику, заложившую основу программы Planned Parenthood. Маргарет Санджер и её сестра Этель Бирн, считавшиеся радикальными феминистками во времена своей активной деятельности, стали прототипами Чудо-женщины, для которой её суперсила держится на принципе никогда и ни перед кем не преклонять голову. 

Ни одна деталь этой восхитительной личной истории не просочилась в фильм, что не удивляет, но немного злит: фикшн со спецэффектами почти век спустя уступает неоднозначной, сложной и противоречивой судьбе, прожитой людьми в авангарде цивилизации. Чудо-женщина в воплощении Галь Гадот бела как Белоснежка (отчасти поэтому ООН отказалась от идеи сделать персонажа послом по расширению прав и возможностей для женщин и девочек по всему миру), открывает для себя суперспособность к Любви через гетеронормативные отношения и, проваливая пресловутый тест Бехдель, почти не разговаривает с другими героинями-женщинами, не считая беглого замечания секретарше своего партнёра по заданию — о том, что работа на вторых ролях на её родине называется рабством. В век таких реальных чудо-женщин, как Малала Юсуфзай, Беназир Бхутто, Тони Моррисон и Серена Уильямс, средиземноморского вида и канонической красоты Чудо-женщина Галь Гадот — всё ещё призрак all-white-утопии, которая выглядела логичной в 40-е, но сейчас кажется откровенно устаревшей.

Женщины в бою и мужчины, их придумавшие

Женщина-боец за всё хорошее против всего плохого — совсем не новый ход для мейнстрима, начиная с канонической Рипли из «Чужого» и заканчивая недавно вышедшим на экраны «Призраком в доспехах». Сильные женщины, умеющие драться, распадаются на дуэты героинь и режиссёров, которые прежде всегда были мужского пола. Фокси Браун и Джек Хилл, Сара Коннор и Джеймс Кэмерон, Лара Крофт и Саймон Уэст, Невеста и Квентин Тарантино, Домино и Тони Скотт, амазонки из Города грехов и Роберт Родригес, Китнисс Эвердин и Гэри Росс, Люси и Люк Бессон, Ханна и Джо Райт, Элис из «Обители зла» и
Пол У. С. Андерсон, Лисбет Саландер и Дэвид Финчер, героиня Эмили Блант в «Убийце» и Дени Вильнёв. В сценарии «Чудо-женщины» женских имён нет: реплики написал сценарист «Анатомии страсти», каркас истории придумал Зак Снайдер с коллегами. Вместе с женским именем режиссёра очень хочется видеть и женские имена в сценарной группе: в фильме слишком многое идёт по плану, обкатанному на десятках расплодившихся супергеройских блокбастеров, а финальная битва выглядит неоправданно затянутой.  

Патти Дженкинс мягко рассказывает, что шла к этому проекту десять лет (что, если честно, сложно представить в случае режиссёра-мужчины) и объясняет, что сделать героиню уязвимой, любящей и тёплой было такой же важной задачей, как и установка передать её силу. Видимо, в этом ответ на то, почему мужская оптика часто даёт сбой, когда необходимо воплотить на экране что-то непроговариваемое — например, идею уязвимости.

Галь Гадот рассказывает, что её целью перед съёмками было сделать Чудо-женщину человеком не только со сверхспособностями, но и с высоким эмоциональным интеллектом. Для супергеройских фильмов это такая редкость, что смотреть их взрослыми иногда по-настоящему изматывающе. Чудо-женщина — не просто женщина в бою. Она активно слушает других, быстро реагирует и смотрит на вещи свежо: делает комплименты продавцу мороженого, которое пробует впервые, задаёт простые и правильные вопросы своим коллегам в деле спасения человечества. Она не вещает и не собирается вести за собой — это выходит у неё автоматически, это продолжение её натуры. Её суперсила скорее в отсутствии тщеславия и проблемного самолюбия, которые губят и мучают всех до одного супергероев-мужчин, выросших и воспитанных в конкурентной среде.

Амазонки и то,
что от них осталось

Первая часть фильма, где мы узнаём об образе жизни амазонок с Фемискиры (в русской транскрипции их волшебный остров кажется заповедником победившего феминизма), мелькает тень «Зены, королевы воинов», тоже придуманной мужчинами для телевидения в 90-е и во многом копирующей традиции «Чудо-женщины». Зена была более атлетической версией легендарной Линды Картер (исполнительницы роли Чудо-женщины в телесериале 70-х — в узнаваемом бикини с модельной фигурой). В поп-культуре героиня Картер запомнилась кружением и мгновенным перевоплощением в купальник и накидку с американским флагом — сейчас этот наряд кажется просто атласным костюмом для мальчишника, который нельзя представить в практическом бою.

Да и сериал с Картер, с которым будут постоянно сравнивать новый фильм, не выдерживает никакой критики и испытания временем. Скорее «Спасатели Малибу», чем фильм о женщине в бою, он очень вяло представлял, собственно, суперсилы Дайаны Принс и её подружек. Глядя на них, бегущих трусцой по пляжу, с чучелом лётчика, которого они якобы спасли, невозможно представить, что они представляют угрозу мировому злу и способны уложить на лопатки хотя бы одного мужчину — типичный недостаток мужского взгляда на вещи. Одной из самых обаятельных трактовок мифа об амазонках стал ранний инди-фильм Гаса Ван Сента «Даже девушки-ковбои иногда грустят», где неконвенциональные женщины (и часто лесбиянки), не нашедшие себя среди большинства, живут на отдалённом ранчо, предоставленные сами себе и воплощающие идею о компактной и самобытной контркультуре: идеалистические 90-е были очарованы концепцией автономных сообществ, пропитанных идеей солидарности.  

Миф об амазонках — один из самых захватывающих в древнегреческой мифологии — очень слабо осмыслен в массовой культуре: эстетически и концептуально (польский фильм «Секс-миссия» и кэмп Расса Мейера не в счёт), и фильм Патти Дженкинс рисует нам альтернативное государство, затерянное, зелёное и мирное, похожее на эльфийские края во «Властелине колец», владения принцессы Мононоке или Дорн в «Игре престолов». В «Чудо-женщине» амазонкам и их мироустройству посвящена первая треть фильма. Но история не двигается дальше ожидаемых общих мест, хотя сцена боя на пляже восхищает своей техничностью, а подготовленная на боевых искусствах и тягающая веса массовка — это кто угодно, но не модели на дефиле.

К сожалению, за рамками боевой активности амазонки общаются между собой функционально и неостроумно, так что непонятно, откуда главная героиня унаследовала отличное чувство юмора, чуткость и иронию, а ещё — невероятное для местных краёв любопытство. Мы видим, что амазонки прокачивают себя как компьютерные герои — последовательно и механически — и никто не работает в поле, не доит коз, не ловит рыбу и не шутит шутки за ужином. Сложно требовать от блокбастера чуткости и внимания к таким мелочам, но кто мешал авторам сделать новых амазонок не только техничными, но ещё и человечными? Как и хмурая и превосходная в бою Фуриоса из «Безумного Макса: Дороги ярости», амазонки из «Чудо-женщины» — воплощение геймерского стереотипа о lawful good, в котором не хватает изюминки. С этими женщинами надёжно и нестерпимо скучно: роли Робин Райт и Конни Нильсен дают героиням какое-то скандинавское измерение, а шутки о 12-томнике о «плотских удовольствиях» намекают, что амазонки могут весело и с удовольствием проводить время, но в кадре мы видим бесконечный тренажёрный зал. 

В сказочной традиции американской поп-культуры (например, диснеевской) матери чаще всего отсутствуют, у этого есть два официальных объяснения: трагическое и прагматическое. Что важно в случае «Чудо-женщины»: материнская фигура, отвечающая за привязанность и первичное ощущение безопасности главной героини, не только присутствует, но доминирует и объясняет картину мира независимо от мужского мнения. Возможно, поэтому Диана чувствует себя неуязвимой, самостоятельной и спокойной в тех ситуациях, когда большинство женских героинь выбирают роль последовательницы и в первую очередь выполняют не своё предназначение, а ищут глубокие отношения, сильное плечо или человека, с которым разделят ответственность за своё будущее.

Галь Гадот — главная
находка фильма

Стоит сразу оговориться, что Галь Гадот в большей степени обаятельный человек, красавица и чудо-женщина, чем выдающаяся актриса: в сентиментальные моменты она скорее «присутствует» и делает подходящее лицо, но в боевых и комедийных эпизодах раскрывается во всю ширь. Уроженка Израиля и внучка людей, переживших холокост, она добавляет дополнительный контекст героине, которая в 1918 году уверенно обещает, что перевоспитает всех немцев и они навсегда останутся добрыми.

Гадот училась сперва биологии, потом международному праву и считала себя слишком умной, чтобы становиться актрисой. Это, правда, не помешало ей выиграть национальный конкурс красоты, став «Мисс Израиль», а потом отправиться на военную службу в израильские войска: по законам государства армия обязательна для прохождения и мужчинами, и женщинами. Вспоминая службу, Гадот говорит, что армия учит дисциплине и уважению, но даже двухлетняя муштра с физической точки зрения не идёт ни в какое сравнение с тренировками, которые ждали её на съёмках «Чудо-женщины».

Актриса, у которой уже есть ребёнок, снималась в фильме, будучи беременной, и делала трюки во многих сценах, находясь на втором триместре — и в этом отношении Гадот к делу кроется причина, по которой «Чудо-женщина» кажется достоверной: если бы она не разделяла убеждений своей героини, в кино бы точно ощущалась фальшь. Вышедшая замуж за очень богатого человека (в какой-то момент пара продала свою собственность Роману Абрамовичу), актриса не бросила карьеру — ни после рождения первого, ни после рождения второго ребёнка. Гадот — смешливая и находчивая — догадывается, что из-за внешности её хотят слушать куда меньше, чем хотят на неё смотреть, и делает всё, чтобы окружающие не воспринимали её как манекен: комментаторы на YouTube называют её зажигательной версией Натали Портман.  

Актриса обожает спорт и воплощает собой идею экшен-героини: большинство актрис и актёров потеют в спортзале из-под палки и по условиям контракта, но есть и те, кто, выполняя трюки и ставя себе новые планки, явно горит этим — и конечно, на них в шустром и бодром кино смотреть особенно интересно. Гадот, катающаяся на мотоцикле и размахивающая мечом в развлекательных шоу, — движение и чувство юмора, без которых Чудо-женщина получилась бы или вымученно-спортивной, или обескураживающе серьёзной, как прочие амазонки с Фемискиры. Критик Entertainment Weekly пишет в рецензии: «Как иронично, что в жанре, который куда больше радости приносит ребятам, героиня и женщина-режиссёр показывают парням, как всё правильно делать. За многие годы проката супергеройских фильмов я правда не помню актрисы, которая бы так упивалась своими боевыми сценами. А нет, помню — Стивен Содерберг, снимая „Нокаут“, пригласил на главную роль не примелькавшуюся звёздную актрису и десяток дублёров, а мастера по боевым искусствам Джину Карано и получил в результате один из самых лучших и аутентичных экшенов в истории кино».

«Чудо-женщина»
и женщины в 2017 году

Усвоенная героинями «Дороги ярости» истина «Мы не вещи» была привита Чудо-женщине с детства — именно поэтому оправдан и логично выглядит сюжетный ход поместить Дайану Принс в эпицентр Первой мировой войны, когда демонизировались суфражистки, боровшиеся за равенство, а не политики и генералы, отвечавшие за ведение войны. Воспитанная никогда не оставаться на втором плане, героиня Гадот в принципе отрицает для себя идею подчинения кому бы то ни было и не понимает снисходительного тона в свой адрес. Она выбирает одежду, которая не мешает ей драться, как наши современницы переобуваются из неудобных туфель в практичные кроссовки, позволяющие чувствовать себя свободно. Ретрофлёр «Чудо-женщины» продаёт экшен так же изящно, как «Фантастические твари и где они обитают» возвращали ощущение волшебной сказки, но у времени действия «Чудо-женщины» считывается и довольно точный подтекст. 

Дайана Принс всё ещё действует во времена, когда её дела привлекают куда меньше внимания, чем её внешность — и в реализации феминистских идеалов фильм находится где-то рядом с суфражистками: в правильном направлении, но только в начале пути и ещё очень далеко до смены парадигмы. Современные женщины, выбирающие вместо «shut up» позицию «speak up», ежедневно через десятки тысяч медиа рассказывают о нюансах своего ежедневного опыта — и следы этой публичной дискуссии невозможно отыскать в «Чудо-женщине». Догматичная любовная линия с заготовленными по таймеру шутками без должной глубины, отсутствие идеи сестринства, схематичность многих отношений в фильме и визуальные совершенства Галь Гадот возвращают это кино на многие десятилетия назад, тогда как в театре, литературе и авторских фильмах интонации давно сменились. 

С другой стороны, незамутнённый ум и простые представления о реальности (Чудо-женщина порой говорит репликами Данилы Багрова) представляют уникальную женскую личность, которую не коснулись стереотипы нашего мира о том, что розовое — для девочек, а война — для мальчиков, и главное — отлично выглядеть и не раздражать мужчин. Увидеть на экране женщину, воспринимающую собственное спокойствие и уверенность как что-то данное природой и не подавленное никем, — душеспасительно и вдохновляюще, сколько бы медленных танцев она ни танцевала. «Чудо-женщина» разбирается не только с конструктом женственности, но и с ворохом комплексов супергероя — и новая версия с альтруистичной миссией и уважительным отношением к себе и другим даёт ожидаемый глоток воздуха в залпе очень похожих фильмов. В конце концов, все символы поп-феминизма — от Spice Girls до Бейонсе — хочется обвинить в том, что они слишком хорошо зарабатывают на духе времени. Что же, у Патти Дженкинс есть шанс стать первой женщиной-режиссёром, собравшей сотни миллионов долларов в этом году — на фоне Ридли Скотта, Зака Снайдера, Гая Ричи, Кристофера Нолана, Майкла Бэя и ещё десятка, конечно же, мужских имён пусть это будет сенсацией — критики, по крайней мере, почти единодушно в восторге.

Фотографии: Atlas Entertainment, DC Comics, MCA Television