СтильВещь: Девушки о том,
как они отказались
от покупки новой одежды

 До 2013 года я очень много покупала в магазинах и заказывала с американских сайтов — у нас с мамой хобби такое было. Раньше я могла купить понравившиеся туфли в трёх цветах. Или неудобные, но красивые. Или шестые красные босоножки. Иногда вижу передачи о гардеробах звёзд и думаю: «Тю, у меня больше». Сейчас я каждую неделю отдаю по три пакета вещей, и у меня всё равно доверху забиты три гардеробные в двух квартирах.

Мои ценности поменялись в конце 2013 года, когда у нас началась революция. На митинги я не ходила, о чём сейчас жалею: родные не отпускали (говорили, не женское это дело — революция). Все мои знакомые были там, а те, кто не ходил — я, подружки с маленькими детьми, — сутками смотрели канал в интернете, который это освещал, и больше ни о чём думать просто не могли. Какие уж тут магазины — всё, кроме этой борьбы, казалось таким фальшивым и неуместным. И я решила, что хоть деньгами помогу этому благому делу. Относила пакеты с медикаментами для больных (дело было зимой) и раненых, потом стала передавать деньги на армию.

Когда появились переселенцы из Донбасса, отдавала им старые пуховики, свитера… Я до сих пор отправляю вещи беженцам, дальним родственникам, недорогие, но почти новые (или новые) отдаю в благотворительный магазин — они продают, а деньги идут на благие цели, а дорогие продаю через инстаграм. В разные периоды я любила Dior, Dolce & Gabbana, Marc Jacobs, Ralph Lauren, Kenzo, Max Mara, так что когда перед Новым годом я открыла для себя мир комиссионок в инстаграме, заработала две тысячи долларов.

Уже года три я покупаю себе что-то очень редко — достаю всё с антресоли. Мода возвращается, а у меня это всё уже есть: белые сапоги, казаки, платья в цветочек, объёмные джинсовые куртки. Делаю исключения в поездках, если очень понравятся вещи местных, неизвестных мне брендов. Получается и приятное воспоминание, и потом нигде я не встречаю двойников.

Пару лет назад я узнала, что на производство одной пары джинсов тратится огромное количество воды, и мне просто дурно стало. Меня родители с детства учили: когда чистишь зубы, не открывай кран без надобности — а тут такие цифры! С тех пор я окружающих надоумливаю, что им не нужна эта двадцатая сумка и пятнадцатые джинсы.

Когда тянет что-то купить, бью себя по рукам так: покупаю крестникам. Вроде и купила — и не себе.

 В качестве эксперимента я решила отказаться от покупки новых вещей в течение года. Как и большинство людей, с появлением масс-маркета я обросла огромным количеством одежды. Я покупала в ASOS, H&M, Zara — по десятку предметов в месяц. Ожидание посылки с обувью, аксессуарами и новыми кофтами стало эндорфиновым ритуалом. В какой-то момент я поняла, что нужно остановиться: вещи стали приносить гораздо меньше радости, чем когда я могла себе позволить одну новую футболку в месяц. Плюс стало расстраивать качество одежды.

В ноябре 2018 года я была в Америке, в пригороде Сан-Франциско, и удивилась количеству посылок с Amazon, которое ежедневно приходило местным жителям. Там же я посмотрела на Netflix фильмы «Minimalism» — о потреблении в целом — и «True Cost» — о современной моде и её работниках. Последний особенно повлиял на моё отношение к индустрии потребления. Мы смотрели втроём с подругой и мужем, и у нас всех текли слёзы от увиденного ужаса.

Фильм так меня впечатлил, что я решила попробовать не покупать новое. Очень кстати подвернулся Новый год с его обещаниями — и я поставила себе цель по максимуму отказаться от новых вещей на ближайшие двенадцать месяцев. Вместо этого я решила брать уже бывшую в употреблении одежду хорошего качества на свопах, в винтажных и комиссионных магазинах — а если уж покупать новое (например, колготки и бельё), то смотреть, кто и где его произвёл. Ещё я решила отказаться от полиэстера и другой синтетики, меха и натуральной кожи. Свою одежду я тоже меняю на свопах и отдаю в ящики «Спасибо», а обувь сдаю на переработку в Vagabond.

В секонд-хендах сейчас можно найти много классных вещей, так что я не волновалась, что гардероб станет выглядеть хуже — больше опасалась, что сорвусь и мне будет хотеться чего-то нового. Но, как ни странно, это оказалось проще, чем я думала, а чувствую я себя сейчас лучше. За полгода я купила десять вещей: девять из них б/у и только одни кроссовки новые. Найти использованную модель своего размера не получалось на протяжении нескольких месяцев, а старые износились.

В основном покупаю всё в закрытой группе на фейсбуке для петербурженок и московском Second friend store. Сейчас думаю открыть собственный секонд-хенд: хочется, чтобы таких магазинов становилось больше.

 Когда я жила в Москве, я работала рекламщиком и вела крупных клиентов. Бывало, утром приходишь в офис и тебе сообщают, что вечером надо быть на мероприятии. Бежишь в магазин, покупаешь платье и туфли из непонятно чего на один раз. У меня был гигантский шкаф — двухметровый икеевский гардероб «Пакс», половину которого я полностью забила; и это не считая обуви, сумок и верхней одежды.

В 2014 году мы с мужем решили переехать в США. Я начала раздавать и распродавать вещи и ужаснулась: шёлковые блузки соседствовали с дешёвыми тряпками — и это реально были тряпки. Я очень многое выкинула, а остальное целый год разгребала, участвовала во всех фейсбучных распродажах. Уезжала с двумя чемоданами. Из обуви осталось только три пары: сапоги, туфли на каблуке и оксфорды. После переезда первые два месяца я скупала вещи, но, к счастью, быстро пришла в себя и почти всё вернула в магазины.

Я начала работать стилистом, и моё отношение к вещам изменилось. Здесь они не показатель статуса, люди уделяют им намного меньше внимания, чем в Москве. В штате, где я живу, все повёрнуты на экологии. Возможно, для местной молодёжи это тренд, тут любят бойкотировать крупные универмаги или бренды. Но многие действительно думают о природе и о том, что корпорации захватили рынок и душат малый бизнес. Одна моя клиентка, топ-менеджер крупной компании, чей заработок позволяет купить ей всё, что пожелаешь, одевается исключительно в секонд-хендах.

Переломным моментом для меня стала покупка в Saks Fifth Avenue. Я нашла очень классную рубашку в милитари-стиле, но после первой же ручной стирки у неё появились дырки у швов — ткань просто расползалась. А на следующий день у сумки Gucci, купленной за месяц до этого, сломалось крепление для ручки. Сумку починили в магазине бренда, но через пару месяцев крепление снова сломалось. Я купила похожее в магазине для рукоделия — пока держится.

Так уже полтора-два года я покупаю одежду только в комиссионных магазинах и секонд-хендах. Причин две. Во-первых, я предпочитаю в основном миддл-маркет и люксовые бренды, но морально не готова отдавать 500–700 долларов за, скажем, кашемир. При этом более дешёвые варианты за 50–250 долларов не выдерживают и пары сезонов. Во-вторых, в американские секонды сдают огромное количество новых вещей, а продают их за 5–20 долларов. Примерно 60 % моих покупок — это вещи с магазинными бирками, 25 % — винтаж разных времён, остальное — просто одежда в хорошем или идеальном состоянии. Мода циклична: в США легко найти актуальную сегодня вещь, выпущенную пару десятков лет назад. В комиссионках, если повезёт, можно дёшево купить люксовые бренды.

За прошлый год потратила на одежду, обувь и аксессуары чуть больше 40 долларов. В моём гардеробе круговорот вещей в природе: я покупаю несколько, ношу их, сдаю назад в комиссионки, получаю ваучеры на покупку и беру что-то другое. Если я хочу новую вещь, то избавляюсь сначала от того, что уже не нужно.

 Я стараюсь по максимуму ограничить покупки в масс-маркете — вместо этого я сама шью одежду из винтажных тканей. Чаще всего это платья, рубашки, жакеты, пальто. У моей бабушки был огромный платяной шкаф, набитый отрезами времён дефицита: костюмная шерсть, различные ситцы, хлопковый атлас. Постепенно она передала эти сокровища мне. Несколько лет назад мама организовала комиссионный магазин, куда люди сдавали в том числе и старые отрезы, хлопковое шитьё и шёлковые платки, и я стала её постоянным покупателем. А когда вышла замуж, то уже свекровь начала делиться закромами. Я часто бываю на «Уделке», а в секонд-хендах нахожу ткани или кожаные вещи, из которых шью чехлы для гаджетов и небольшие сумки.

Задумываться о том, что лучше шить, а не покупать, я начала четыре года назад, когда я переехала из Архангельска в Петербург. Казалось бы, здесь много торговых центров, а в них больше выбора. Однако большой выбор только повышает уровень тревоги: тратишь уйму времени на поиски, а получаешь чаще всего разочарование. Мне не нравятся качество тканей, фасоны и принты в масс-маркете.

Шить самой — это возможность получить то, что хочется именно тебе. Я давно это делаю и получаю удовольствие от процесса. После первого высшего я пошла получать второе в сфере шитья и работать на производство. Производством, правда, это назвать сложно: я работала на дизайнера, который возил китайские шмотки, а я меняла бирки на «hand made with love in Saint P». Теперь могу за полчаса срезать все китайские лейблы и пришить любые другие на пуховик. Минут семь-десять нужно на свитер или брюки — мы засекали.

Когда я устраивалась на работу, мне обещали, что бренд выйдет на пошив своей одежды, а мне поручат разрабатывать лекала в команде с конструктором, но за полгода этого не произошло. Куча пакетов и пластика, которые оставались от горе-производства, отправлялась на свалку. Я предлагала сортировать пластик и остатки текстиля для переработки, но это не нашло отклика. В итоге я уволилась, а через какое-то время бросила и учёбу. Эта история подорвала моё доверие к отечественным брендам (плюс я всё чаще натыкаюсь на разоблачения шоурумов в инстаграме), поэтому я решила больше не искать работу в сфере моды, а шить для себя.

Я всего лишь один человек, но я стараюсь делать всё, чтобы моя жизнь оказалась не на полигонах, а продолжалась в моих вещах, семье и работе. В моей семье всегда была культура экономии ресурсов, но она ограничивалась водой и электричеством. Я пошла дальше: когда мы с мужем переехали, начали раздельно собирать мусор. Нам понравилось — это несложно и бережёт природу. Сейчас мы покупаем продукты и всё необходимое с учётом возможности переработки упаковки. Момент, который перевернул мою жизнь, — это принятие федерального закона, разрешающего вывозить мусор за пределы региона, и план построить на станции Шиес экотехнопарк, который будет принимать и хранить брикетированный мусор (в Архангельской области планируют организовать полигон, который будет принимать мусор из Москвы. Местные жители и активисты протестуют против строительства последние месяцы. — Прим. ред.).

 Я точно помню, как у меня был почти пустой шкаф, а потом в нём внезапно перестали помещаться вещи даже на тонких пластиковых вешалках. В икеевский «Пакс» шириной 1,5 и высотой 2,44 метра, причём верхняя одежда и обувь хранились отдельно. Это произошло за два-три года. Мы расстались с молодым человеком, и после разрыва я долго пыталась его вернуть. Попытки доказать через внешность, что я классная, дали начало моему шопоголизму.

Я могла потратить максимальный лимит по тем временам на беспошлинный ввоз товаров — 1000 евро — за раз. Заказывала почти каждый месяц, могла зайти в секонд и вынести огромный пакет, потому что «ну классное же всё и недорого». Фиксация на одежде была в какой-то мере терапией. Я покупала красивое, примеряла, смотрела на себя в зеркало. Наряжалась в платья, которые не носила до этого (не помню, чтобы хоть раз надевала их после детского сада), получала комплименты. Это и помогло примирить себя с собой и понять, что я очень даже ничего.

К лету 2017-го я стала осознавать, что шкаф, в который не помещается одежда, — это ненормально, что столько вещей мне не нужно и эти деньги я могла бы потратить на другое. Я сказала себе: кажется, это не тот путь, где в конце я любима и счастлива, надо тормозить. Разгребла всё, собрала кучу пакетов в чарити-шоп и поставила цель — ничего не покупать год и надевать каждый день новый лук, не повторяясь. Решила, что с челленджем «надень всё это хотя бы раз» может получиться ещё и весело. Кстати, тогда я уже познакомилась со своим будущим мужем и, видимо, хотела освободить место в шкафу для него.

Я работала менеджером в офисе с дресс-кодом и составила таблицу с рубашками-юбками-брюками-пиджаками, где фиксировала уже использованные сочетания. В тот год я даже иногда слышала вопрос: «О, это у тебя новое платье / часы / кофта?» И я такая: «Нет, слава богу!» Я всё фотографировала и думала, нравятся ли мне эти вещи — если нет, продавала или отдавала. Благодаря книге Мари Кондо избавилась от хороших вроде бы вещей, которые при этом вызывали плохие эмоции. Год спустя, после окончания эксперимента, купила бельё. Ещё через полгода, к лету — футболку, штаны, биркенштоки. На свадьбу купила платье, которое потом легко можно было носить в городе.

Сейчас почти подошёл к концу второй год осознанности. Вместо трат на одежду я стала откладывать деньги на чёрный день и старость, а ещё больше — путешествовать. Сейчас мой гардероб составляет половину икеевского шкафа, но я думаю, что вполне смогу обходиться и третью того, что есть.