СтильВзгляд со стороны: Иностранцы о русской моде

Под конец 2016-го издание о моде Business of Fashion показало обложку февральского выпуска. Слоган номера — «The New World Order», а лицо с обложки и, соответственно, воплощение этого «нового мирового порядка» — Демна Гвасалия. Выходец из Грузии оказался главным человеком в индустрии моды в этом году. Благодаря ему все не только вспомнили Мартина Маржелу и лучшее из его наследия (как говорит сам Гвасалия, в стенах самого дома подход MMM больше не востребован), но и вновь заговорили о бывших советских странах — с самым искренним интересом. Слово «post-soviet» в заголовке материала стало гарантией посещаемости — сайты Dazed, i-D, разные версии Vogue использовали его чаще, чем когда-либо. 

Мы расспросили шестерых людей — профессионалов из разных модных сфер, от стритстайл-фотографа до фэшн-директора крупного универмага — о том, какую роль сыграло советское наследие в мировом контексте в 2016 году. Разбираемся, долго ли продлится волна интереса к так называемому постсоветскому шику и поможет ли она другим дизайнерам из России, Грузии и Украины быть замеченными.

Текст: Вера Рейнер

Почему постсоветские мотивы стали так популярны? Связан ли этот тренд с политической ситуацией?

Волна внимания к Гоше Рубчинскому и Демне Гвасалии возникла не просто так — они появились в нужное время. У людей из Америки и Западной Европы не было опыта жителей стран постсоветского блока. Их культура и эстетика — это совершенно новое, свежее веяние, которого не хватало. «Рыночный» (с вещами не с винтажных развалов и барахолок, а именно рынка) стиль, кириллица — ничего подобного в моде до этого не было. Все хотят выглядеть как-то особенно и иметь не просто одежду, а вещи-зацепки, вещи-истории, которые провоцируют на разговор или размышления. Vetements и Гоша предлагают как раз это.

Долго ли эта мода продлится?

Я не могу сказать, надолго ли это — но сейчас все взгляды точно направлены на них, все следят за каждым их шагом. Уже не маленькие концепт-сторы, а огромные универмаги подхватывают эстетику Vetements и Гоши. Я уверена: что бы Vetements ни сделали, их следующее решение также задаст новый тренд. Даже если он не будет иметь ничего общего с постсоветской эстетикой. Демна изменил современную индустрию моды.

пять лет назад съёмки гоши Рубчинского со скейтерами на фоне церквей уже были во всех независимых журналах. ЕГО стиль ЗА ЭТО ВРЕМЯ КАРДИНАЛЬНО НЕ ИЗМЕНИЛСЯ, но шумиха вокруг него по-прежнему не угасает. 

У Гоши всегда будет преданное сообщество из его героев и покупателей. Он актуален даже не из-за одежды — его бренд давно намного шире, чем одноимённая марка. Это уже субкультура, в центре которой он сам. В этом году он нашёл моделей в соцсетях и собирается своё следующее шоу провести в Калининграде. Как много людей из Америки или Западной Европы были в Калининграде? Именно такие решения не дают интересу угаснуть.

Для людей за границей дизайнеры из России, Украины или Грузии — это всё, судя по заголовкам, «постсоветский мир». вы, как человек, который много путешествует, видите различия между ними? 

Разница в основном чувствуется в том, как на общий опыт людей из бывших республик Советского Союза накладывается опыт их собственных культур. Например, Антон Белинский использовал украинский паспорт — вещь, очень дорогую для всех молодых украинцев — как тему коллекции S/S 2017. Грузинский бренд Situationist переносил флаг страны на рубашки. Часто, когда политическая ситуация напряжена, дизайнеры начинают использовать в своих коллекциях элементы национальных костюмов, чтобы подчеркнуть свою самобытность и независимость. 

Есть ли у вас любимые марки этих стран?

Мне нравится российская дизайнер Женя Ким. Она обращается в коллекциях к корейским корням, а в последнем сезоне появляются узбекские мотивы — и это тоже свежо и интересно. Ria Keburia, LTFR и Nicolas Grigorian — три молодые грузинские марки, за которыми стоит следить. В Грузии есть ещё Лаша Девдариани, у которого очень мощный бэкграунд. Из украинских мне нравятся марки Anton Belinskiy, Sasha Kanevski и Flow the Label. Когда оказываюсь в Восточной Европе, я люблю исследовать местные комиссионки и секонды: в московском «Мегастиле» и в Киеве на «Лесной» можно отыскать невероятные вещи.

Как стритстайл-фотограф, видите ли вы влияние постсоветского тренда на то, как одеваются люди?

Да, это правда один из самых заметных трендов и на рынке уличной одежды, и в «высокой» моде. Причём эта тенденция только набирает обороты: все миксуют вещи «традиционных» люксовых брендов со спортивной одеждой — это сегодня главный образ новой модной волны.

Какие бренды встречаются на улице чаще всего? 

Гоша Рубчинский — точно король сейчас. Но ещё вижу много Walk of Shame, Outlaw Moscow. И свитшоты Russian Mafia New World Order. Они все классные!

Почему вам так интересна эта тема?

Я всегда собирал предметы, связанные с армией, элементы формы — мне просто нравится, как они выглядят и что каждая деталь функциональна. Особенно мне нравится советская униформа — она очень узнаваемая. Я коллекционирую старую одежду, часы, нашивки, даже документы, потому что мне импонирует эстетика: сильная, брутальная, жёсткая. У меня в квартире есть какие-то флаги времён Сталина и Ленина: я не поддерживаю их политику и не скучаю по этому строю, нет — просто это моё странное увлечение. Когда я еду в какую-нибудь из стран бывшего советского блока, стараюсь по возвращении набить чемодан под завязку вещами с барахолок, из маленьких магазинов. Что-то классное часто можно отыскать на Брайтон-Бич в Нью-Йорке.

Почему люди из другой среды тоже хотят проникнуться такой эстетикой?

Сейчас все увлечены этим образом «плохого-парня-из-трущоб-в-армейской-куртке», так я его называю, и многие российские бренды берут его за основу. В то же время они дополняют его чем-то своим — это всех и цепляет. Для нас это что-то свежее, совершенно новое, очень крутое.

кто из российских героинь стритстайла сейчас влиятельнее всего?

Трендсеттеров много, и каждый год добавляется кто-то новый. Но королевы — это Лотта Волкова, Наташа Гольденберг, Ольга Карпуть, Ирина Линович и Анка Цицишвили.

В стритстайле уже была «русская волна»: все были увлечены «царицами» (так the new york times называли МОДНЫХ российских ДЕВУШЕк. — ПРИМ. РЕД.).

Раньше «русский стиль» был совсем другим: «тяжёлый люкс», вышивка, стразы Swarovski, шелка, леопард, мех, каблуки. Всё должно было говорить о статусе и сексуальности. Новое поколение оставило всё это «богатое» прошлое позади и прямо сейчас, у всех на глазах, пишет новый код российской моды, противоположный тому «русскому стилю», который был раньше.

Как вы думаете, что сделало стиль молодёжи постсоветской эпохи таким популярным сейчас?

Индустрия моды всегда обращается к разным историческим периодам — и уже изученным, и «потерянным», выпавшим из общего поля зрения. Последние ей даже интереснее. Посмотрите хотя бы на то, как современное общество заглядывается на культуру, выросшую в американском гетто, или религиозные сообщества, их музыку и порядки. Россия до революции была важной частью европейской культуры, одним из её лидеров, а потом вдруг закрылась ото всех и развивалась обособленно, отгородившись от других стран и противопоставляя себя им. Естественно, сейчас, когда эти стены упали, все обратили на неё своё внимание. Всем интересно, как общество восстанавливается после долгой изоляции, которая не могла на него не повлиять.

Как долго этот тренд будет на вершине? Демна, Лотта или Гоша сами постепенно от него отходят.

Я не думаю, что эта волна продлится долго. В моде всё скоротечно, тренды уходят так же быстро, как и появляются. Демна уже сейчас не ограничивает себя только постсоветским наследием и точно так же обращается к модернизму и мировой поп-культуре.

Много ли людей вокруг вас изменили свой стиль с приходом этой волны?

Такое, конечно, встречается. Но я думаю, что все должны оставаться верными себе — и в том числе своему личному стилю одежды. Для меня странно выглядят те, кто ходил с ног до головы в Chanel, а на следующий день натянул футболку Supreme только для того, чтобы выглядеть круто.

многие марки в постсоветских странах работают в ОЧЕНЬ РАЗНОЙ эстетике. кажется ЛИ ВАМ, что пристальное внимание к их коллегам поможет им выйти на мировой уровнь? 

Я сам не из тех людей, которые поддаются мимолётным веяниям. Этот тренд мне не близок. Не могу сказать, что наступление этой волны открыло мне каких-то новых дизайнеров из России или постсоветских стран, кроме, конечно, Vetements.

Эмели Хултквист

Независимая стилистка и штатный редактор моды Numéro Russia. Эмели — шведка, но пожить успела в разных городах и странах, а последние два года провела в Москве, куда приехала, как говорит, по любви

Почему постсоветская тема стала так популярна?

Дело в слиянии сразу нескольких факторов. Это и хороший PR с очень чёткой стратегией, и постоянная необходимость «свежей крови», которой всегда жаждет индустрия. Важно и то, что марки с такой эстетикой позиционировали себя бунтарями — кем-то, кто идёт против традиционной модной системы. Гетто-стиль и спортивная тема — не изобретение новой волны дизайнеров, которые сейчас на пике. Но если стиль выходцев из американских трущоб индустрия уже успела «обработать», то российский ещё не видела. Россия и другие постсоветские страны для неё — экзотика. Особенно выигрывают надписи: кириллица —  новые иероглифы.

Надолго ли это?

Не думаю. Главные лица тренда — то есть Демна и Лотта — движутся дальше, их стиль не замыкается на одних только 90-х. На них, наверное, оказала влияние в том числе работа в Balenciaga. Так что, пока тренд не угас совсем, российским брендам, даже вне этой эстетики, стоит пользоваться ситуацией. Сейчас легче привлечь к себе внимание просто за счёт этого массового интереса ко всему «постсоветскому».

используете ли вы этот стиль в съёмках?
Нет, я вообще редко затрагиваю мотивы, как-то завязанные на спорте, — мне это не близко. Если судить по другим съёмкам и по тому, как одеваются модники, все в основном берут тотал-луки этих актуальных марок. Vetements с традиционным люксом в духе Dolce & Gabbana никто не мешает.

Есть ли у вас фавориты среди дизайнеров из постсоветских стран?
На этой модной волне в мой гардероб никто не «въехал» — у меня по-прежнему один фаворит, Тигран Аветисян. Нельзя сказать, что он работает с постсоветской эстетикой, национальных привязок в его коллекциях нет, марку вполне можно назвать международной. Ещё мне нравятся J.Kim, то, как традиционные корейские, узбекские мотивы смешиваются с европейским стилем, и Vilshenko.

сейчас заголовка со словом «постсоветский» уже достаточно, чтобы вызвать интерес у читателей на любом модном сайте.

Всем в индустрии было очень скучно. Сколько можно по десятому кругу пересматривать 70-е в британской и французской моде? А тут что-то новое, что-то с душой, с музыкой, с историей, с сумасшедшей энергией, с другими людьми и культурой. Что-то, что могли сделать только сами русские, те, кто впитал эту эстетику с самого детства, — никто другой на это не способен. Играет роль и то, что Россия и Украина всё время в новостях. Все, кого я знаю в Лондоне, заинтригованы россиянами. Считают их очень эпатажными, непонятными, грубыми, но при этом с большой душой, пьющими, танцующими и поющими до последнего вздоха. И тут Лотта, именно такая, грубая и честная. Что они принесли в моду в этом году — всё от души, и поэтому все им поверили.

Изменилось ли как-то отношение к выходцам из постсоветских стран, которые приезжают учиться и работать в сфере моды?

Если бы не вопрос визы, то после проведённых пяти, а то и всех семи лет в университете становится сложно отличить, кто откуда. Креативные индустрии очень толерантны, если ты талантлив — и очень жестоки, если кто-то решает, что твоя работа не интересна. С работой после выпуска очень сложно из-за виз, так как большинство компаний не хотят этим заниматься, но с радостью берут людей из Восточной Европы, если этой проблемы нет.

Поможет ли этот интерес тем выходцам, которые с этой эстетикой не работают?

К сожалению, все загорелись постсоветской эстетикой так же быстро, как и устали от неё. Для нас это целая культура, ностальгия и романтика, но для всех здесь, кто увидел это впервые лишь недавно, это просто этап, которым уже пресытились. Мы работаем с очень многими журналами и стилистами, и все в один голос говорят, что больше не могут видеть одно и то же.

объединяет ли модных студентов из постсоветских стран что-то в их подходе к работе? Существует ли какое-то единое комьюнити, где они поддерживают друг друга?

Мы не ждём, что нам что-то просто дадут, что нам кто-то что-то должен. Мы все трудоголики. И почти никто не хочет возвращаться обратно, так как в наших странах индустрия развита по-прежнему очень слабо. Все русскоговорящие дружат и общаются, но люди в компании постоянно меняются из-за виз, все постоянно уезжают. Поначалу было больно, но теперь мы все привыкли прощаться с друзьями.

Натт Султанова

Модный редактор журнала Fashion For Men

как вы думаете, в чём кроется причина интереса ко всему постсоветскому? 

Причина — в однообразности мужской моды: всё, что мы видим на подиумах Милана и Парижа, посвящено либо правильно сидящим костюмам, либо альтернативщине. Русская тематика в мужской моде редко представляла интерес для дизайнеров: Готье и Гальяно, например, обращались к ней, но с налётом истории (балет, медведи, шубы), а вот советский стиль в европейской модной индустрии ещё никогда не был на виду. И тут на подиумах появляются свитера наших отцов и фартуки из клеёнок, которые были на кухнях наших бабушек. Конечно, это тут же вызвало ажиотаж. Постсоветские мотивы — новое неизведанное поле для всех, кто не жил в Советском Союзе.

Надолго ли это?

Если честно, думаю, пока есть Гоша Рубчинский, Лотта и Демна, как бы ни критиковали их и то, что они делают, интерес не угаснет. Они и есть то новое поколение, которое сейчас решает.

сразу вспоминаются слоганы про «новый мировой порядок» и «русскую мафию».

«Мафия», конечно, существует — это одна тусовка Гоши, Лотты Волковой, братьев Гвасалия, агентства Lumpen и так далее. Они все друг друга поддерживают. Их объединяет ностальгия, и, думаю, они и правда искренне любят эстетику советских 90-х.

Но не все работают в этом стиле. поможет ли пристальное внимание другим дизайнерам постсоветских стран? 

Думаю, что нет. Это поле настолько узкое, что любая попытка других дизайнеров обратить внимание на советскую эстетику будет выглядеть плагиатом, по крайней мере сейчас. Дизайнеры могут работать с этой эстетикой, но такого же бурного всплеска это не вызовет, хотя коммерчески может быть успешным. Из примеров успешных последователей Гоши: Cевер из Russian Mafia New World Order — все ребята из его же тусовки.

Есть ли у вас вещи, связанные с этим трендом, Или работы других дизайнеров из России, Украины, Грузии?

Конечно, есть толстовка Russian Mafia New World Order — мы вместе делаем тусовки в Париже. Ну и, безусловно, Vetements и Ria Keburia.

фотографии: Totokaelo (1, 2), КМ 20 (1, 2), Outlaw, Balenciaga