ЖизньБилл Гейтс и вышки 5G: Почему люди верят в теории заговора

Александра Савина

За последние месяцы вы наверняка не раз встретили теорию заговора о новом коронавирусе — будь то слухи, что COVID-19 распространяют вышки 5G-сетей, а за пандемией стоит Билл Гейтс, который хочет внедрить всем чипы под видом вакцины, или просто о всеобщей принудительной вакцинации, без которой людей не будут выпускать из дома.

Чаще всего у теорий заговора шаткая основа. Идея про вышки 5G-сетей, например, не проходит базовую проверку фактами: новая коронавирусная инфекция распространяется и в странах, где сетей 5G нет, частоты 5G не вредят организму, а сам COVID-19 распространяется воздушно-капельным путём — то есть когда в организм человека попадают капли из дыхательных путей заражённого вирусом человека. Тем не менее многие продолжают им верить — настолько, что в Великобритании пытались поджечь два десятка сотовых вышек. Идеи о заговоре поддерживают и знаменитости — о вышках 5G-сетей, которые якобы распространяют COVID-19, например, высказались Джон Кьюсак, Вуди Харрельсон и Виктория Боня, а Никита Михалков обвинил Билла Гейтса в стремлении чипировать население Земли, чтобы управлять им. Сразу нескольким организациям пришлось выпускать опровержение о коронавирусе и 5G-сетях — в том числе ВОЗ, Федеральному агентству по управлению в чрезвычайных ситуациях США и Национальной службе здравоохранения Англии.

В распространении лженаучных взглядов первым делом хочется обвинить недостаток знаний и критического мышления: люди получают непроверенную информацию и передают её другим, несмотря на то что подтверждения фактам нет. Тем не менее не всё так просто: не всякий не получивший подтверждения факт порождает теорию заговора, а сами идеи, что за происходящим в мире стоят мощные невидимые силы, также возникают не на пустом месте. Возможно, именно поэтому нередко самые громкие теории заговора связаны с большими общественными потрясениями: 11 сентября, высадкой человека на Луну или окончанием Второй мировой войны.

Касается это и других эпидемий и вспышек заболеваний: COVID-19 далеко не единственное заболевание, возникновение которого связывали с влиянием внешних обстоятельств. «Чёрную смерть» — масштабную эпидемию бубонной чумы в Западной Европе XIV века — например, пытались объяснить тем, что еврейские общины хотели убить христиан. Это, в свою очередь, привело к вспышке антисемитизма: евреев пытали и убивали тысячами.

Нередко теории заговора в отношении болезней вырастают на почве уже имеющихся страхов и предубеждений. Например, в эпидемию «свиного гриппа» 2009 года распространялись теории, связанные с ксенофобией и страхом перед властью фармацевтических компаний. В США распространилась идея, что заболевание разносят люди, незаконно эмигрировавшие в страну, а ими, в свою очередь, управляют террористы. В Центральной и Южной Америке, напротив, во всем обвиняли США и фармацевтическую индустрию, которая якобы должна была выиграть от эпидемии.

Эксперты считают, что нестабильная обстановка и общественные волнения — одни из возможных условий для появления теорий заговора. В ситуации, когда мы не можем контролировать, что с ними происходит, людям хочется найти этому хоть какое-то объяснение. «Когда люди находятся в ситуации неопределённости — теряют работу, переживают террористическую атаку или природную катастрофу, — они склонны искать причины произошедшего, а также предполагать худшее, — отмечает Ян-Виллем ван Пройен, психолог Амстердамского свободного университета, исследующий склонность людей верить в конспирологические теории. — Это механизм самозащиты. То, что мы пытаемся понять причину происходящего и склонны верить в худшее, часто приводит к появлению теорий заговора».

Пандемия COVID-19 связана с огромным уровнем неопределённости. О вирусе до сих пор многое неизвестно, медицинские организации и правительства разных стран постоянно пересматривают рекомендации и из-за этого нередко противоречат сами себе. Мы до сих пор не можем представить себе в полной мере, какими будут последствия пандемии — и экономические, и психологические. Во всём мире люди начинают сомневаться в том, что слышат со стороны медиа, политиков и медицинских организаций. Психологи отмечают, что не все конспирологические теории полностью иррациональны — в их основе может лежать реально существующее явление, помноженное на страх перед неизвестностью. В России это представить тоже легко: учитывая, как много людей не доверяют официальной информации и долгую практику замалчивания со стороны властей, многие считают, что правду скрывают — и пытаются найти «настоящее» объяснение.

Другой возможный фактор, на котором строится популярность подобных теорий, — эмоции. Этим нередко пользуются, например, сторонники антинаучных движений: рассказывая о страшных последствиях прививок, они апеллируют к чувствам других людей и банальному страху. Даже если слушатели поначалу не верят тому, что им рассказывают, с нарастанием градуса эмоций трезво оценивать факты становится все сложнее. Легко представить, как этот фактор накладывается на пандемию: большинство из нас находится в постоянном напряжении и тревоге, даже когда с нами лично не происходит ничего страшного.

Кроме того, люди могут хотеть найти более масштабные объяснения большим событиям: банальные объяснения могут показаться недостаточными, как будто они не соответствуют уровню проблемы. Люди хотят верить, что за событием, так сильно изменившим все сферы нашей жизни, скрывается что-то ещё, кроме очевидных причин. Мы склонны искать причину и следствие в происходящих событиях — и нередко пытаемся разглядеть их даже там, где на самом деле просто сошлось несколько случайных факторов.

Наконец, за стремлением объяснить всё происходящее невероятным заговором может скрываться желание обрести хоть какой-то контроль над происходящим: «тайное знание» создаёт ощущение, что мы понимаем в происходящем больше, чем другие, и занимаем активную позицию. По мнению Карен Дуглас, психолога, исследующей влечение людей к теориям заговора в Университете Кента, конспирологические идеи удовлетворяют определённые психологические потребности: они создают ощущение, что мы управляем информацией, сами определяем свою жизнь и то, что с нами происходит, а также дают ощущение контроля. Обладание «секретной информацией» как будто обеспечивает нам дополнительную защиту. Эксперты отмечают, что нередко в теории заговора склонны верить люди из более уязвимых групп — например, если речь о политике, ими оказываются те, у кого мало возможностей повлиять на политические решения.

Кроме того, конспирологические теории помогают чувствовать себя менее одинокими: человек противопоставляет себя и своих единомышленников другим людям — тем, кто якобы виновен в происходящем или просто не верит в альтернативные версии событий. Правда, по мнению Карен Дуглас, этот эффект оказывается временным: позже человек начинает чувствовать себя ещё более беспомощным, чем раньше.

ФОТОГРАФИИ: Kategabrielle, Уbay