Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

ЖизньЖизнь с бесплодием: Семейный диагноз, в котором нет виноватых

Почему невозможность иметь детей по-прежнему считают «женской» проблемой

Жизнь с бесплодием: Семейный диагноз, в котором нет виноватых — Жизнь на Wonderzine

текст: Александра Савина,
Александра Сивцова

Иллюстрации: Катя Дорохина

Эл 32 года, и последние восемь лет они с мужем пытаются завести ребенка. За это время оба супруга успели пройти множество обследований — при этом врачи всегда выявляли «женский фактор» проблемы: показатели мужа Эл были в норме. «С самого детства у меня шалили гормоны, я стояла на учёте у детского гинеколога и с ранних лет принимала различные препараты для регуляции менструального цикла. Поэтому когда забеременеть с ходу у меня не получилось, я не очень-то и удивилась», — рассказывает она.

 

Т

ем, кто ни разу лично не сталкивался с диагнозом «бесплодие», он кажется приговором. На практике первая постановка диагноза скорее означает, что врачу и пациентам нужно обратить больше внимания на проблему: он ставится, когда при регулярном сексе без контрацепции беременность не наступает в течение года, если партнёры

моложе 35 лет, или в течение шести месяцев, если партнёры старше этого возраста. Никакие дополнительные обследования на этом этапе не обязательны — вывод делается на основании одного этого признака.

Причина бесплодия может быть связана с состоянием здоровья как женщины, так и мужчины — но даже ВОЗ отмечает, что чаще всего при определении бесплодия имеют в виду именно состояние женщины: это может подразумевать и невозможность забеременеть, и невозможность выносить беременность, и невозможность родить живого ребенка. В медицине принято выделять два вида бесплодия: первичное (у женщин, которые ни разу не смогли забеременеть) и вторичное (неспособность женщины родить ребёнка уже после того, как у неё была другая беременность или она уже смогла однажды доносить и родить ребёнка). Говорить о каком-то усреднённом портрете, например о возрасте женщин, сталкивающихся с диагнозом, сложно: врач-гинеколог Оксана Богдашевская отмечает, что в её клинике по поводу бесплодия чаще наблюдаются женщины в возрасте 33–35 лет, но это ничего не значит — встречаются и 25-летние, и 45-летние пациентки.

С диагнозом «бесплодие второй степени» (то есть вторичным бесплодием), например, столкнулась 26-летняя Натали. Она живёт с гражданским мужем около пяти лет, и за это время ей так и не удалось забеременеть; при этом в прошлом у неё уже был выкидыш. «Мне на тот момент было 22 года, и я почувствовала себя неполноценной, — говорит она. — Через некоторое время сказали сделать спермограмму мужу. Тогда выяснилось, что у мужа нет живых сперматозоидов. Внутри немного отлегло, и появилась надежда, что дело не только во мне. Муж не поверил и втайне от меня пошёл снова сдавать анализ. Результат оказался таким же. Свекровь тогда начала намекать, что я виновата в том, что у нас нет детей. Воспринимать, что проблемы у её сына, она не хотела».

 

Рождение ребенка по-прежнему вменяется женщине как ее основная обязанность, а невозможность родить часто воспринимается
как приговор

Врачи говорят, что шанс завести ребёнка у пары есть, но небольшой. Муж Натали не против усыновления, но она к такому шагу не готова — и не исключает, что они расстанутся, если вопрос о ребёнке встанет ещё более остро. «Видимо, мужчинам трудно понять, насколько важно женщине выносить своего ребёнка, пережить все важные моменты в развитии малыша. Одна моя знакомая, после того как выяснилось, что муж бесплоден, подала на развод. Говорит: „Я не настолько его люблю, чтобы отказаться от возможности иметь собственного ребёнка“. И эти слова крепко засели в голове».

В мире постепенно становится больше пар, столкнувшихся с бесплодием, но учёные считают, что в целом его уровень в мире за последние 25 лет практически не изменился — увеличение числа бесплодных пар связано с ростом населения. В 2010 году в мире среди всех женщин в возрасте 20–44 лет первичное бесплодие наблюдалось у 1,9 % женщин, а вторичное (здесь подразумевались случаи, когда женщина родила по крайней мере одного ребёнка, но не способна родить второго) — у 10,5 % женщин. Привычка подразумевать в первую очередь «женский» фактор, говоря о бесплодии, — как на официальном, так и на бытовом уровне — приводит к тому, что его считают в первую очередь «женской» проблемой. Неудивительно, что женщины, у которых по каким-то причинам не получается завести детей, сталкиваются с огромным давлением — и со стороны общества в целом, и со стороны близких.

Так было, например, с Натали: «Помню, когда я пришла на работу, в компании было три девушки с проблемой бесплодия. Через время в декрет ушла одна коллега, а через пару месяцев после неё забеременела вторая. И тогда со мной случилась первая настоящая истерика на этой почве: я закрылась в туалете и прорыдала полчаса, пока меня там не нашли. Так безнадёжно я себя почувствовала. Я не завидую им, я рада за них. Но так обидно, что они испытают такое счастье, а я нет».

Отчасти появление этой точки зрения можно объяснить статистикой, которая как будто подпитывает обвинительную логику «наверное, проблема в ней»: по данным исследований, порядка 37 % случаев бесплодия в парах, живущих в Европе и США, объясняются проблемами

 

со здоровьем у женщины-партнёра, 35 % — проблемами со здоровьем у обоих партнёров, и только 8 % — проблемами у мужчины; в 5 % случаев причина бесплодия не может быть точно выявлена. Врач-гинеколог Оксана Богдашевская подчеркивает, что найти одну причину недостаточно — бесплодие чаще всего обусловлено сочетанием нескольких факторов. Но гораздо сильнее эта ситуация обусловлена патриархальными установками в обществе, где рождение ребёнка по-прежнему вменяется женщине как её основная обязанность, а невозможность родить ребёнка часто воспринимается как приговор.

Психолог Анна Сильницкая, ведущая групп поддержки совместно с психологом и нарративным практиком Еленой Баскиной, говорит, что в своей работе они с осторожностью относятся к термину «бесплодие»: «Он применяется в медицинском дискурсе, где по отношению к женщине практикуется довольно объектный подход, стандартный для медицины: женщина — это объект, в котором что-то „сломалось“, нужно это „починить“». По мнению Анны, в самом слове «бесплодие» заложено много смыслов, связанных с традиционной ролью женщины в обществе, с идеями о том, какую женщину можно считать «настоящей» — и этот подход сильно травмирует тех, кто столкнулся с проблемой. Елена предлагает взамен использовать словосочетание «репродуктивные трудности», чтобы обозначить то, с чем сталкиваются женщины, наиболее полезным для них образом: «Трудности — это что-то, с чем можно справиться, предпринять какие-то действия, обойти их, найти решение, сделать альтернативный репродуктивный выбор».

 

Три года назад Сильницкая и Баскина задумали проект «Ты не одна», направленный на поддержку женщин, которые испытывают трудности с зачатием или рождением ребёнка: первая встреча группы поддержки прошла в феврале 2014 года, сейчас специалисты возобновляют их два-три раза в год. Посещают самые разные женщины: есть те, кто приходит после долгого лечения и множества медицинских процедур, есть те, кто потерял детей на разных сроках беременности или лишился в результате медицинских процедур органов. Есть среди участниц и те, кто задумывается о том, хотят ли они детей и каким образом они могут стать матерью — например, если они не состоят в браке или устойчивых отношениях. На вопрос о том, бывает ли такое, что пришедшая в группу женщина приходит к мысли, что ей не нужно заводить ребёнка, Анна отвечает, что такое несколько раз было — но есть и много случаев, когда женщины всё же родили детей (сами или благодаря вспомогательным технологиям) или задумались об усыновлении.

Несмотря на то что бесплодие — распространённая проблема, оно остаётся болезненной и табуированной темой, о которой не принято говорить публично: её обсуждают скорее в медицинском, а не в психологическом или социальном ключе. Мужчин, которые, как, например, Марк Цукерберг, открыто говорят о трудностях с беременностью в паре и о том, что этот опыт был для них очень болезненным, в общественном пространстве пока немного. В России на это накладывается ещё и распространённый миф о том, что семья без детей обречена и обязательно распадется — мужчине якобы обязательно нужны дети (особенно мальчик, который сможет стать его наследником и преемником), и если партнёрша не может их ему родить, он обязательно найдёт другую. «Исторически проследить корни этого мифа несложно. Но он не работает в современной реальности, мир изменился», — считает психотерапевт Анастасия Рубцова. Она отмечает, что в современном обществе многим людям дети не нужны — а семья, как правило, создаётся вообще не ради рождения потомства. В реальности ребёнок не может спасти распавшиеся отношения, счастливый брак — не обязательно тот, в котором родились дети, а трудности с зачатием не всегда означают, что партнёры расстанутся, не справившись с кризисом, — хоть это и распространённая ситуация.

 

Ребенок не может спасти распавшиеся отношения, счастливый брак — не обязательно тот, в котором родились дети, а трудности с зачатием не всегда означают, что партнеры расстанутся

Психотерапевт Екатерина Сигитова говорит, что далеко не каждая пара, у которой не получается завести детей, сталкивается с психологическими проблемами, но у некоторых они всё же есть. «Потенциально на возможность появления ребёнка могут негативно влиять стресс у одного или обоих партнёров, неразрешённые сильные конфликты и накопленная агрессия, неосознанная „антимотивация“ у одного или обоих, отсутствие доверия и неуверенность друг в друге, страх серьёзных изменений в жизни и многое другое», — считает она. При этом специалист отмечает, что чётко определённых наукой психологических причин и факторов, способствующих бесплодию, нет — взаимосвязи между психикой и телом очень сложны и трудно поддаются изучению, поэтому не следует делать поспешных выводов.

Эл рассказывает, что перед глазами у неё и её мужа всегда был «антипример» друзей — семейная пара, в которой мужчина-партнёр с самого начала отношений говорил, что хочет детей, а когда оказалось, что у пары мало шансов завести ребенка из-за проблем со здоровьем жены, оставил супругу со словами: «Мне не нужна бесплодная жена, мне нужна здоровая женщина с детьми». Эл часто вспоминала этот случай — за те восемь лет, что они с мужем пытаются завести ребенка, её состояние сменялось от непоколебимой веры в успех до ощущения полной безнадёжности, но испытания их с супругом только сплотили: «Рыдая в истерике и буквально катаясь по полу, я кричала, что ему пора бросить меня и что он теряет со мной время. Муж всегда резко обрывал меня и внушал одну и ту же мысль: мы вместе пройдём этот путь, у нас обязательно всё получится». Женщина признаётся, что за годы неудачных попыток её отпустила мысль, что смысл жизни в том, чтобы забеременеть, — хотя пара по-прежнему пытается завести ребёнка, уже с помощью вспомогательных технологий: на их счету две неудачные попытки ЭКО, и на очереди третья.

 

 

Важно научиться говорить о том, что происходит, когда борьба оканчивается неудачей. Для того, чтобы отказаться от попыток завести ребенка, требуется не меньше мужества

Экстракорпоральное оплодотворение, или ЭКО, — вспомогательная репродуктивная технология и одна из самых распространённых мер преодоления бесплодия, когда паре трудно зачать ребенка самостоятельно. По данным исследования, проведённого в Дании, три из четырёх женщин рожают ребёнка в течение пяти лет после начала лечения от бесплодия — как благодаря ему, так и спонтанно и независимо от него. Датские сведения позволяют делать достаточно точные выводы: это одна из немногих стран, где регистрируются все действия, связанные со вспомогательными репродуктивными технологиями, и все случаи рождения детей.

О чём не дает представления статистика — так это о ситуациях, когда технологии дают сбой или когда попытка оказывается неудачной. Воспользоваться процедурой ЭКО готовы далеко не все — в первую очередь из-за её стоимости. Она воспринимается как механизм успеха, работающий без сбоев, и мы редко слышим о ситуациях, когда она не срабатывает. С неудачей в ЭКО, например, столкнулась 48-летняя Светлана. У женщины вторичное бесплодие: первый раз она забеременела в 27 лет, но беременность оказалась внематочной. Светлана рассказывает, что все девять лет совместной жизни с первым мужем пыталась завести ребёнка и активно наблюдалась у врачей, но забеременеть так и не получилось. Позднее врачи удалили Светлане одну маточную трубу и сказали, что у пары есть шанс завести ребёнка с помощью ЭКО — но тогда процедура была не так распространена, и супруги на неё не решились. В 41 год, со вторым мужем, Светлана всё же попробовала ЭКО, но попытка оказалась неудачной: «Семейные средства я потратила на лекарства, на работу врача — и все впустую. Но я не жалею. После 40 лет очень мало шансов на успех — где-то 20–25%. После 30 лет — 50%, если пробовать на третьем десятке — вероятность очень велика».

По данным Европейского общества по вопросам репродукции человека и эмбриологии, из полутора миллионов циклов, проведённых с помощью вспомогательных репродуктивных технологий, в среднем только 350 тысяч заканчиваются рождением ребёнка — а значит, многим парам приходится прибегать к ЭКО

 

несколько раз — пока результат не будет положительным или пока они не решат прекратить попытки. В культуре, где появление ребёнка воспринимается как обязательный этап в жизни семьи, а пары, которые сознательно решают не заводить детей, по-прежнему воспринимаются как исключение из правила, важно научиться говорить не только о том, сколько усилий прикладывает пара, чтобы заполучить долгожданную беременность, но и о том, что происходит, когда борьба оканчивается неудачей — и что для того, чтобы отказаться от попыток завести ребёнка, требуется не меньше мужества.

В октябре стало известно, что ВОЗ собирается расширить понятие бесплодия: бесплодными также будут считаться те, у кого нет сексуальных отношений или партнёра, с которым можно завести ребёнка. Предполагается, что так одинокие люди и однополые пары смогут претендовать на финансирование процедуры ЭКО наравне с гетеросексуальными парами, а бесплодие перестанет считаться исключительно медицинской проблемой. Возможно, благодаря этим мерам общество наконец перестанет видеть в бесплодии исключительно «поломку системы», проблему, маркированную «мужским» или  «женским» фактором, — а увидит ещё и непростую семейную историю, которая скрывается за каждым диагнозом.

Рассказать друзьям
13 комментариевпожаловаться