ЖизньДело шьют:
Что и как производят
женщины-заключенные

Скоро вся страна узнает, откуда в наших магазинах берутся шуршащие черные пакеты с золотой надписью «Русь», пластиковая посуда, типовые школьные парты, характерная офисная мебель из ДСП, макароны из хлебопекарной муки, комкующиеся наполнители для кошачьего туалета, дешевые местные овощи и другие отечественные товары общественного потребления, о происхождении которых мало кто вообще задумывался. Тридцать предприятий федеральной службы исполнения наказаний начнут выпускать их под единым брендом «Сделано в тюрьме». Разбираемся, что именно и в каких условиях производят в женских колониях по всей стране.

Текст: Татьяна Симакова

Примеры продукции «Техноавия» и «Восток-сервис»: куртка мужская утепленная «Секьюрити» — 2196 рублей, рукавицы меховые — 279,66 рублей

Современные тюрьмы работают по старому доброму принципу «труд освобождает»: главным рычагом для поднятия нравственного уровня осужденных служит целесообразная организация работы, приучающая их к систематическому и производительному труду. По информации РБК, в российских колониях отбывают наказание около 600 тысяч заключенных, около 200 тысяч из них работают и ежегодно производят тысячи различных товаров общей стоимостью свыше 32 млрд рублей. Выбор занятости в мужских колониях достаточно широк, женские же, которых в России 37, конкурируют с китайскими швейными фабриками и отвечают за пошивочное направление. Правозащитница Людмила Альперн, которая уже больше двадцати лет ездит с инспекциями по женским колониям, говорит, что женщины работают больше мужчин и терпят любые условия — ни одного бунта в женских зонах ни разу не было.

О том, как устроена «швейка», мир узнал из письма Надежды Толоконниковой из мордовской ИК-14. Условия труда она назвала рабскими, женщин вынуждают с угрозой для жизни и здоровья работать на допотопном оборудовании по 16–17 часов в день, порой лишая возможности сходить даже в туалет. В прошлом году 14-я мордовская колония заработала больше 70 млн рублей на пошиве спецодежды. Вот, например, костюмы для улыбчивых мужчин по заказу ООО «Техноавиа». Дешевый труд позволяет продавать их совсем недорого даже в розницу: двойка цвета navy и красивого василькового оттенка обойдется москвичам всего в 828 рублей. Владимир Головнев, президент группы компаний «Восток-Сервис», говорит, что его фирма, занимающая треть российского рынка спецодежды, уже двадцать лет работает с мордовскими зонами, потому что там «серьезная дисциплина и отличное качество».

Благодаря Головневу, безымянным русским дизайнерам и безотказным мордовским заключенным российские охранники носят камуфляж. Кроме того, именно в Мордовии трудятся над созданием формы для сотрудников ДПС, пожарных, дорожных рабочих. Мордовские женские колонии считаются самыми жестокими именно из-за трудовых условий — и в то же время им отходят самые сложные и крупные заказы. «Жесть — очень мягко сказано. Это АД!!! Здесь, на воле, люди и не знают, что такое бывает», — пишет на форуме одна из бывших заключенных мордовской ИК-2.

Подробнее об этом рассказывает ее коллега Ирина Носкова: «... они работают там с 7 утра до 00 ночи, потому что так постоянные заявки. Оставляют на обеды, если ты не отшиваешься. <…> Надо где-то полгода, чтобы как-то схватить эту операцию, уже уметь шить. <…> Бригадир избивает. Он может <…> взять за волосы, ударить головой об машинку, либо отвезти в бендежку, там тебя отпинают руками, ногами, либо снять ремень с машинки швейной и отлупить тебя». 

Пермская ИК-28 в Березняках, где отбывала наказание вторая участница Pussy Riot Мария Алехина, также шьет спецодежду. В месяц она выпускает 3000 комплектов зимних костюмов для полиции и 5500 комплектов военной формы для российской армии — той самой, от которой отрекся Валентин Юдашкин из-за дешевой фурнитуры и неподобающих для милитари материалов. К оплачиваемому труду в колонии привлекается от 1030 до 1050 человек, а средняя заработная плата за один отработанный человеко-день с начислениями за 2012 год составляет около 185 рублей.

Слева направо: матрац ватный —1050 рублей, рукавицы — 30,99 рублей, вилки пластиковые — оптом по 24 копейки

Примеры продукции «Техноавия» и «Восток-сервис»: кепка-жокейка «Альянс» — 141,6 рублей, cорочка мужская «Охранник» с коротким рукавом — 524 рубля

В Можайской ИК-5 и Козловке (Чувашия) тоже шьют форму. Вместо фото на сайте подробнейшее описание продукции: «Галстук для сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы серо-синего цвета состоит из основной детали, узла и шейки. Широкий конец основной детали заканчивается углом, боковые стороны наклонные. Шейка галстука состоит из ткани верха и тесьмы эластичной, заканчивающейся металлической фурнитурой для застегивания галстука». Казенному дому — казенный язык. Львиная доля одежды для медперсонала в России тоже шьется заключенными. Помимо хирургических костюмов и белых халатов в Челябинской ИК-5 выпускают одежду для сотрудников ФСБ, железной дороги и обмундирование сантехников, сварщиков, работников химических, металлургических производств и даже шахтерские робы.

Правозащитники называют условия труда в пятой челябинской колонии жестокими и умаляющими человеческое достоинство. Попав в штрафной изолятор, заключенные лишаются возможности пользоваться шампунем, кремом для рук, расческа выдается только на полчаса с 5:00 до 5:30 утра. В челябинской колонии женщинам нельзя пользоваться даже бритвенными станками. Все это, конечно, мелочи по сравнению с тем, что правозащитники выявили, что ВИЧ-инфицированным заключенным отказывают в лечении, а больные туберкулезом на последних стадиях содержатся в одном помещении вместе со здоровыми женщинами. Разумеется, все они работают в швейном цеху до последнего. Зная все это и покупая бабушке нарядный комплект прихваток для кухни, сложно не думать о тех, кто его шил. Товары, созданные на зоне, уже давно и прочно вошли в быт каждой семьи, а мы и не заметили.

Во ФСИН рассчитывают, что создание марки «Сделано в тюрьме» позволит избавиться от невыгодных услуг посредников и поможет увеличить объемы продаж. Хотелось бы, чтобы появление нового бренда также изменило условия труда заключенных на территории России.