Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

Развлечения«Пир во время чумы»: Стендап-артистки
о том, как продолжать шутить

И делать это уместно

«Пир во время чумы»: Стендап-артистки 
о том, как продолжать шутить — Развлечения на Wonderzine

Многим кажется, что создавать развлекательный контент сейчас не время: кому-то это кажется неуместным, кто-то не может думать о чём-то из прошлой жизни, а у кого-то просто нет сил на позитивные эмоции. Но есть и противоположная позиция. Она заключается в том, что сейчас как никогда необходимо отвлекаться, находить способы расслабиться и продолжать заниматься своим делом, потому что вечно находиться в состоянии стресса невозможно, да и пользы от этого никому не будет. Мы поговорили с женщинами, для которых смешить людей — профессия. О том, как изменилась их работа, сколько людей приходит на концерт и почему им кажется важным продолжать шутить. А попутно обсудили шутку комика Нурлана Сабурова, которая вызвала громкую реакцию в соцсетях.

Яна Лютая

 В начале года я чувствовала силы, хотела попасть в один проект, но потом начался февраль и стало сложно. Я украинка, все мои родственники и близкие друзья там, родители в Славутиче — теперь не надо объяснять, где этот город и что он значит для Украины.

В 20-х числах мы начали сильно волноваться. Звонила мама, говорила, что в 50 километрах от них построили понтонный мост для переброски войск из Беларуси в сторону Чернобыля. А 21 февраля объявили о признании ДНР и ЛНР — я была, мягко говоря, шокирована. На следующий день я выступала на проверке у Наташи Судьиной, нервничала и выступила не очень: тяжело было отвлечься. Все украинцы понимали, что нас ждёт. Мы все активизировались в чатах и были на телефонах. Двадцать третьего февраля шутили, что не может быть такого, однако все мои друзья, и я в том числе, просто пили в этот день от нервов. Мы знали.

Двадцать четвёртое февраля полностью изменило нашу жизнь. Все планы, которые были, рухнули, как и вся жизнь. Боль и страх вытесняют абсолютно все эмоции. Я почти ничего не говорила, но старалась находиться в кругу людей, чтобы не сойти с ума. Кажется, я не спала несколько дней, забывала есть. Пила — не много, но каждый день.

Спустя месяц начался стендап-фестиваль ТНТ, на который я поехала, чтобы увидеться с людьми, — в этот день у родителей была тревога ракетного удара, а у меня паническая атака. Я не выступала там, больше слушала реплики от знакомых: «А чё, Ян, ну тяжело, но не плакать же теперь всё время». Действительно, так просто определить чужие эмоции, когда вы в разных ситуациях.

Иногда я выступала на микрофонах, даже в вышиванке несколько раз, чтобы показать, что поддерживаю свой народ. Помню, как в панике собирала вещи, чтобы тоже уехать. Но есть ряд обстоятельств, которые не позволяют сделать это так просто. Диплом в Европе не котируется, сбережений особо нет, опыт работы архитектором в Украине и РФ не равен опыту в Европе, да и на рынке труда сейчас не лучшее время по понятным причинам. И вот ты сидишь тут, не можешь ничем помочь, бесконечно сжираешь себя чувством вины. Ты тут, а у тебя дома убивают.

Было несколько этапов осознания: что придётся ехать куда-то мыть посуду, что придётся пока остаться и копить, пытаться найти для себя способ быть полезной. Советую волонтёрство — реально помогает понять, что в данную секунду ты живёшь не зря. Моя, как мне казалось, сильная психика пыталась адаптироваться несколько раз: от отрицания и гнева до момента, когда я перестала чувствовать хоть что-то. Просто никаких эмоций, абсолютная пустота, оболочка человека. Первый период длился около четырёх-шести недель, второй — две недели. Сейчас у меня бывает местами неоправданная эйфория, но я понимаю, что это защитная реакция психики. У меня закончился ресурс.

Иногда люди не понимают, что я вышла выступить ровно затем же, зачем они пришли на стендап, — отвлечься от событий, на несколько минут перестать чувствовать боль

Я работаю ведущим архитектором и выступаю несколько лет, но в стендапе у меня нет каких-либо успехов. Видимо, чтобы преуспеть, нужно стать плохим архитектором. Были периоды, когда я не выступала совсем, потому что не могла собраться. Один раз я чуть не заплакала на сцене, но в целом было плюс-минус норм. Проблема ещё в том, что я, будучи украинкой, имею запас шуток о своей родине вне военного контекста. Но сейчас все настолько напряжены, что даже фраза «Я украинка» может заставить людей напрячься очень сильно. Иногда люди не понимают, что я вышла выступить ровно затем же, зачем они пришли на стендап, — отвлечься от событий, на несколько минут перестать чувствовать боль.

Сейчас я не могу шутить о происходящем: невозможно шутить о том, что в данную секунду приносит мне огромные страдания. Это будут не шутки, а претензия. Необходимо время, чтобы пережить и переосмыслить всё так, чтобы выражаться без прямой агрессии. Не уверена, что когда-либо вообще смогу это сделать.

Думаю, что на юмор сейчас запрос сильнее, чем когда-либо, потому что всем страшно, все в тяжёлой ситуации. Многие лишаются денег, работы и прочего не по своей вине, все хотят отвлечься. Стендап-комьюнити, как мне кажется, объединилось: мы вместе выходили на прогулки, общались, пытались поддержать друг друга. Какая-то часть комиков переехала, в основном в Грузию и Армению, какая-то уже вернулась, но в целом все друг друга поддерживают.

Ситуация с Нурланом двоякая: людям важно видеть, как их кумиры что-то делают, что они не просто так лидеры мнений. И важно понимать, что ты в этом отчаянии не один. Безусловно, страшно писать посты: закон сейчас очень гибкий. Но потом ты видишь, как написали Саша и Таня, и как будто уже не так страшно. Обычная цепная реакция, которая могла бы произойти. Всех не запугаешь, и я уверена, что Старовойтова на всех не хватит — не знаю ни одного другого комика, который бы поддерживал происходящее. А если и хватит, то такая большая аудитория, как у Нурлана, продолжит смотреть его через VPN. Переезжай куда хочешь и продолжай делать свои шоу. Начинать с нуля страшно, но с деньгами и аудиторией это делать гораздо легче.

Я считаю неправильным, что люди не высказываются, но и предъявлять это им, будучи в другой стране, глупо. Ты не поймёшь этого, пока не будешь находиться прямо здесь. Но всегда можно обозначить позицию хоть одним словом или даже смайлом. Кирилл Сиэтлов, например, выкладывает по чёрной картинке каждый день, и всем всё ясно. А на месте тех, кто кричит о друзьях в Харькове на концерте Нурлана в США, я бы лучше деньги за концерт перевела волонтёрам. Это тоже лицемерие — нашли козла отпущения и выливают свою злость, потому что гнев всегда сопровождает страх, а страшно всем. При этом думаю, что благотворительный концерт тоже решил бы многое.

Странно видеть, как в начале концерта он говорит, что соболезнует всем, а потом люди кричат, что, мол, это он во всём виноват. Да, молчание часто рассматривается как поддержка, но мне всё равно непонятна позиция людей, которые делают Нурлана чуть ли не пропагандистом. Вместе с тем шутка про месячные отвратительна. Особенно в контексте того, что это была отсылка к изнасилованным девушкам в Украине во время военных действий. Он мог этого и не знать (в чём я сомневаюсь), просто отбил, чтобы снять напряжение, — но вышло вот так. Что будет дальше? Надеюсь, скоро это всё закончится!

Алина

(имя изменено по просьбе героини)

 На 2022-й у меня были наполеоновские планы: сниматься в шоу, ездить по городам (в том числе по украинским и беларуским), работать над своим проектом. Теперь всё в подвешенном состоянии. Хотела сказать «Ждём лучших времён», — но пока нет уверенности, что они когда-либо настанут.

Двадцать четвёртого февраля ко мне приезжали погостить друзья из родного города. Приятно проводили время, а потом открыли новости. Гуляли по центру Москвы почти молча, казалось, что весь город замолк, было очень тревожно. У меня в тот день отменился концерт. Тогда я подумала, что организаторы просто перестраховались и всё, что происходит, — это злая шутка, дезинформация (или, как принято сейчас, фейк). В чатах комиков все всполошились: вместе пытались понять, как жить и выступать дальше. Большинство было за то, чтобы продолжать выходить на сцену и просто общаться с людьми.

Я не стала отказываться от запланированных концертов. Решила, что будет несправедливо бросить людей, которые на меня рассчитывают. Естественно, за это я понесла ответственность — было очень много хейта, даже смерти желали. Переезжать не вижу смысла, я полезнее здесь. Если не заявлениями, то хотя бы денежными переводами.

Первое время было сложно продолжать заниматься стендапом. Ну как писать шутки, когда такое происходит? Мы собирались с другими комиками, чтобы просто побыть вместе, поговорить, не разгонять новое. Взяли паузу в выступлениях. Сейчас уже работаем в обычном режиме. Когда загружаешь себя, намного проще эмоционально.

Люди идут за поддержкой, за обществом единомышленников, за спокойным временем без телефона. Думаю, моя миссия во всей этой ситуации — дать им это

Сложнее всего в моральном плане, потому что мы продолжаем сталкиваться с осуждением: мол, устраиваем пир во время чумы. Но, во-первых, надо понимать, что для многих комиков стендап — это единственная работа, как для кассира пробивать товары, а для учителя — давать знания. Мы бы, может, и залегли на дно, но проблема в том, что это единственное, что мы умеем и благодаря чему живём. А во-вторых, просто представьте себе мир, в котором есть только новости и больше ничего. Думаю, понятно, что это будет невыносимо. И повторюсь, я больше ничего не умею. Конечно, у меня есть высшее образование, но я не хочу работать в этой сфере, потому что не смогу там свободно высказываться. А сцена меня никак не ограничивает. Могла бы куда-то устроиться, чтобы просто зарабатывать на еду и квартплату, но кому от этого станет легче?

В моём материале нет ничего о конфликте — я не могу шутить о таких вещах. Пробовала просто разговаривать со зрителями, но не все ещё готовы к этому, пока сильно болит. Когда всё только началось, я была уверена, что концертные залы опустеют, но вышло как раз наоборот. Люди идут за поддержкой, за обществом единомышленников, за спокойным временем без телефона. Думаю, моя миссия во всей этой ситуации — дать им это. Мне и самой это полезно: когда я у микрофона, мне спокойнее. Дома я бы сошла с ума.

По поводу стендап-комьюнити: кто-то эмигрировал, кто-то уже вернулся из-за русофобии, кто-то написал материал на эту тему. Каждый переживает по-своему. Единственное, что, я уверена, почувствовали все комики, — это злость. Думаю, через какое-то время она выйдет наружу в формате более резких высказываний (или метафорических, если цензура совсем прижмёт).

Шутка Нурлана Сабурова однозначно неудачная, но! Как бы вы отреагировали в ситуации, когда нужно срочно что-то придумать? Когда на тебя смотрят тысячи глаз? Я Нурлана не осуждаю, учитывая то, что он неоднократно высказывался на концертах в США. Странно, что СМИ не так активно распространяют видео с его речью в начале концерта. Я не понимаю людей, которые идут туда провоцировать. Вы осуждаете комика, но платите деньги за билет, чтобы крикнуть, что он трус? А люди, которые пришли туда, чтобы расслабиться, чем ваше поведение заслужили? Легко кидаться толпой. Интересно, как бы мы сами повели себя на его месте.

Ольга

(имя изменено по просьбе героини)

 Двадцать четвёртого февраля я находилась в другом часовом поясе, было странное ощущение: разница во времени девять часов, ты читаешь новости, переживаешь, но потом Москва засыпает и ты нормально проживаешь день, как будто ничего не было. Но к ночи Москва опять просыпается, ты читаешь, что пишут, и потом не можешь уснуть.

На 2022 год у меня были скорее житейские планы вроде отпуска, но сейчас я перешла в сберегательный режим. Была небольшая паника и мысли о переезде, но мой молодой человек меня успокоил. Мы сели, подумали, обсудили всё: у меня ипотека, у него тоже, есть домашние животные, какая-то ответственность. Взять рюкзаки и поехать — не наша история. Но самым большим аргументом было то, что если я перееду, то выступать будет сложно. Потому что русский язык — это наш инструмент, с его помощью мы выражаем свои мысли. Выражаясь на английском, я никогда не смогу достигнуть того же уровня, на котором нахожусь сейчас, и получится, как будто зря к нему шла.

Сейчас я взяла больше сценарной работы, чтобы быть более стабильной финансово. По поводу концертов — как ни странно, ничего не отменяется. Люди ходят, залы полные, даже на обычных проверках есть публика. Думаю, что сложнее стало работать тем, кто и до этого шутил на политические темы, а у меня всегда были монологи о личном. То, что сейчас нельзя в выступлении упоминать инстаграм (компания Meta объявлена экстремистской организацией. — Прим. ред.), меня не сильно парит.

Некоторые комики уехали и могут открыто высказываться, а те, кто остались, не могут. И каждый считает, что именно он поступает правильно. Основная сложность сейчас даже не в том, как ты шутишь, а что ты в принципе говоришь. Но я бы не хотела прекращать шутить, потому что это смысл моей жизни.

Рассказать друзьям
0 комментариевпожаловаться