КнигиNon/fiction: 10 новых книг, обязательных к прочтению
Путеводитель по миру Тарантино, одиночество в Нью-Йорке, заметки об СССР и не только
Текст: Александра Гусева
С 29 ноября до 3 декабря в Москве пройдёт Non/fiction — самая ожидаемая книжная ярмарка в году. Мы подготовили краткий гид по главным новинкам и переизданиям, которые стоит искать на стендах издательств в ближайшие дни.
Джон Стейнбек
«Русский дневник»
Эксмо
Обращение к болезненному историческому опыту и связанной с ним коллективной памяти — одна из самых примечательных тенденций уходящего года. Так, переиздание «Русского дневника», впервые опубликованного семьдесят лет назад, выглядит невероятно своевременным.
Пристрастный тревелог, созданный американским классиком Джоном Стейнбеком и легендарным фотографом Робертом Капой, — это попытка вглядеться в советское пространство в его посттравматическом состоянии; превратить журналистский миф в искренний, подвижный текст, фиксирующий «частную жизнь русских людей». Сорокадневный репортаж, включающий их пребывание в Москве, Сталинграде, Украине и Грузии, — увлекательное чтиво не столько из-за остроумных наблюдений Стейнбека, конструирующих сталинскую эпоху, сколько из-за его искренних лирических отступлений о быте и рутине.
Александр Павлов
«Бесславные ублюдки, бешеные псы. Вселенная Квентина Тарантино»
Дело
Новая книга философа и кинокритика Александра Павлова — первый путеводитель по миру Квентина Тарантино, изданный на русском языке. Павлов кропотливо воссоздаёт культовую киновселенную с присущими ей поп-символами, смачными рефренами (вроде обожествлённого американского завтрака) и специфическими интерпретациями.
Въедливый анализ творчества Тарантино касается не только сценариев и экспериментов с жанрами (условно говоря, от pulp fiction и грайндхауса до спагетти-вестерна), но и важной проблемы режиссёрского наследования. Несмотря на то что книга Павлова — это в первую очередь масштабная научная работа, в ней нет места опостылевшим формулам и сухой теории. Исследуя материал с эмпирической точки зрения, автор использует все подручные языковые средства и не стесняется в выражениях. Собственно, что ещё нужно, когда читаешь о Тарантино?
Дэвид Ремник
«Могила Ленина»
Corpus
Ещё одна литературная реплика к истории Советского Союза и тому, что от него осталось. Блестящую работу журналиста Дэвида Ремника не менее блестяще перевёл на русский язык поэт и критик Лев Оборин. «Могила Ленина», написанная в 1993 году, но ничуть не устаревшая, оказывается эмоциональной хроникой распада СССР, представленной в чёрно-белых тонах.
Диссиденты и сталинисты, зачатки капитализма и нищета, дух свободы и архаизм — автор выводит социально-культурные противоречия на первый план, иронизируя над последними телодвижениями советского государства, так называемой «страны Оз». Вчитываться в этот текст и радостно, и тревожно: слишком уж знакомым и устрашающим кажется состояние «турбулентности», засвидетельствованное Ремником.
Берт Кейзер
«Танцы со смертью: Жить и умирать в доме милосердия»
Издательство Ивана Лимбаха
Берт Кейзер — нидерландский врач-геронтолог, философ, автор нескольких пронзительных книг о реалиях современной медицины. Его бестселлер «Танцы со смертью», впервые изданный на русском языке, — важный документальный текст, в котором автор не стесняется говорить о таких стигматизированных и пугающих темах, как жизнь в хосписе или эвтаназия.
Рассказывая о своей работе с пациентами «дома милосердия», Кейзер превращает их в полноценных персонажей книги, чьи харизматичные образы окаймляет авторская рефлексия. Тяжеловесные записки об окончании жизни перемежаются многочисленными культурными цитатами: дневник Кейзера раскрывает не только природу предсмертия, но и контекст, в который вписано его исследование.
Оливия Лэнг
«Одинокий город»
AdMarginem
«Одинокий город» английской журналистки Оливии Лэнг — это яркое поэтизированное высказывание о её короткой жизни в Нью-Йорке, где она исследовала одиночество и пыталась приспособиться к болезненной изоляции.
Пробуя выжить в «опасном пейзаже тёмных фигур» и преодолеть коммуникативный барьер, Лэнг ищет поддержки у нью-йоркских художников ХХ века — их тревожное состояние отражается в арт-объектах и дневниках. Автора особенно волнует то, как великие переживали ощущение покинутости: Войнарович шатался вокруг пристаней, Уорхол не выходил из дома без полароида, а Генри Даргер сортировал мусор. Чем чревато одиночество и можно ли превратить его в ресурс? Все мы задаёмся этим вопросом регулярно.
Дарья Варламова, Антон Зайниев
«С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города»
Альпина Паблишер
Тревожное расстройство личности, СДВГ, синдром Аспергера, клиническая депрессия — как правило, наши представления о психических особенностях едва ли совпадают с реальностью. Вслед за Анной Козловой, написавшей роман о шизофрении, и флешмобом #faceofdepression авторы научно-популярной книги «C ума сойти!» обращаются к понятию «ненормальности» и внятным, увлекательным языком объясняют, что к чему.
«Путеводитель», написанный журналистами Дарьей Варламовой и Антоном Зайниевым, — своевременный ликбез для общества, стигматизирующего психические особенности. Разница между мифом и действительностью, причины и следствия, исследование специфики состояния и привлечение личного опыта — этот колоссальный пласт информации, адаптированный для лёгкого чтения, заслуживает самого пристального внимания.
Наталья Громова
«Ольга Берггольц:
смерти не было и нет»
Редакция Елены Шубиной
Дневники поэтессы Ольги Берггольц — это своего рода памятник деструктивному движению советской истории: каждая из вех (будь то 1937 год, ленинградская блокада или конец 40-х) становится предметом её рефлексии, импульсом к творчеству или причиной параноидального страха.
Наталья Громова — прозаик, исследовательница литературного быта 20–30-х годов — использовала архивные документы «ленинградской мадонны», чтобы воспроизвести запечатлённую эпоху. Через неприглядную повседневность, описываемую Берггольц с физиологической точностью, и её беспощадное внимание к себе и своему положению в системе, которую она пыталась преодолеть, прослеживается одна из главных травм советских поколений — чудовищный диссонанс между частным и коллективным.
Мария Степанова
«Памяти памяти»
Новое издательство
Как устроена память поколений и как одно передаёт воспоминания другому — один из тех вопросов, к которому большой поэт и эссеист Мария Степанова постоянно обращается в своём творчестве. Её новая книга «Памяти памяти» — это попытка исследовать семейную историю и вывести из небытия неприметные обстоятельства и детали вроде фотографии пианиста Добровейна или вязаного кошелька.
Степанова возвращается к проблеме неугомонного прошлого: почему нам никак не даётся «наука забвения», когда «старый мир вышел из берегов и затопил повседневность»? Искусная реконструкция семейного архива в руках Степановой показывает, как частный опыт вплетается в общекультурное пространство.
Ласло Краснахоркаи
«Сатанинское танго»
Corpus
Ласло Краснахоркаи — «живой классик» современной литературы, лауреат международной Букеровской премии, автор сценариев к нескольким фильмам Белы Тарра. Его дебютный роман «Сатанинское танго» вышел в 1985 году и уже тогда получил признание критиков — а теперь наконец-то выходит на русском языке.
В этом романе, выстроенном в соответствии с особой механикой танца, находится место и для реального бытия, и для таинственной чертовщины. В центре повествования «Сатанинского танго» — мир крестьян, доживающих последние дни венгерского социализма. Инертность их быта нарушается призрачным колокольным звоном: со дня на день в колхоз вернутся пара выходцев с того света, предрекающих новую прекрасную жизнь.
Чимаманда НГОЗИ Адичи
«Половина жёлтого солнца»
Фантом Пресс
Помните прошлогоднюю фразу на футболках Dior «We Should All Be Feminists»? Это не что иное, как заголовок одной из программных работ главнейшей африканской писательницы Чимаманды Нгози Адичи. Популярность, к счастью, к ней пришла гораздо раньше — как раз благодаря второму роману «Половина жёлтого солнца».
Это грандиозное, многомерное полотно, в центре которого — частная жизнь семьи, показанная на фоне гражданской войны в Нигерии. В англоязычной прессе роман не раз называли оммажем «Войне и миру», в чём есть доля правды: автор мастерски выводит метаморфозы героев на первый план, параллельно следя за тем, как набирает обороты история. Искусно сплетая личное и общее, Адичи выстраивает остросюжетное, аутентичное произведение, которое хочется осмыслять и к которому хочется возвращаться.