Стиль«Недружелюбный праздник»:
Что на самом деле люди делают на неделях моды

Рената Харькова

журналист и фэшн-директор Tatler

 Обычно я езжу на недели моды прет-а-порте в Милан, Париж и Нью-Йорк и на кутюрную Неделю моды в Париже. Моё расписание в Милане строится так: в среднем в день я посещаю от двадцати до тридцати мероприятий, включая показы, презентации и встречи. Первое мероприятие начинается в девять утра, вечером одновременно проходят как минимум два ужина, а последний показ может начаться и в 21:30. Иногда вечер заканчивается вечеринкой. Рабочий день заканчивается в 1:30 ночи, если нет чего-то из ряда вон выходящего. Помню, мы с коллегой как-то поставили рекорд, «сделав» тридцать четыре мероприятия в день.

В Париже же кажется, что свободного времени как будто больше, но расписание быстро заполняется встречами и вечерними мероприятиями вроде презентаций книг, а также дневными специальными показами выставок. Из-за того, как устроены сам город и расписание, в итоге получается, что ты успеваешь меньше, чем запланировал.

Мне нравится работать на неделях моды, потому что это своего рода интенсив — мне нравится элемент социализации, встреч и смолл-тока. Профессионалы индустрии собираются в одном городе, под одной крышей и делятся своими слухами, впечатлениями, ощущениями, знаниями. Атмосфера, знакомства, эмоции — всё это нельзя получить, посмотрев показ онлайн. Главный минус же, наверное, в том, что тебя не оставляет ощущение того, что ты пропустил что-то важное, потому что не успел всё. Другие минусы — физическое истощение, хронический недосып. Ну и, конечно, работа, которую я делаю в обычном режиме, никуда не исчезает, поэтому нагрузка увеличивается вдвойне. Тем не менее коллеги часто судят мои поездки по инстаграму и уверены, что я только и делаю, что пью шампанское и нахожусь в оплачиваемом отпуске.

Нервного напряжения у меня не бывает, я стараюсь заполнять вечера ужинами с близкими и друзьями, благо они либо живут в этих городах, либо приезжают в то же время на недели моды. В Париже я также стараюсь оставить одно утро и один вечер на то, чтобы провести его в одиночестве. Ещё работает отказ от алкоголя и соблюдение режима питания — высыпаешься, чувствуешь себя бодрее и спасаешь организм от остальных нагрузок.

Я думаю, что поездки на недели моды могут быть неэффективными, если вы не приглашены на большинство мероприятий. С другой стороны, можно всегда назначить себе встречи самостоятельно или посмотреть коллекции на re-see (показ коллекций журналистам и байерам после показа. — Прим. ред.). Тратой времени их я не считаю и категорически с этим не согласна. Всё моё представление о современном мире через призму моды, которым я пользуюсь целый сезон, я получаю на неделях моды. И я в принципе не могу понять, как сидя на диване и рассматривая картинки в интернете, можно писать о моде.

Каждый показ в каждом городе проходит в местах, в которых мне вряд ли удалось бы побывать за всю мою жизнь, в том числе на частных виллах, в домах, квартирах, на железнодорожных станциях или стадионах, а также в штаб-квартирах коммунистических партий или ЮНЕСКО. Последний раз в Париже в январе свою выставку в музее Орсе нам показывал сам Франческо Веццоли, а много лет назад Louis Vuitton устроил презентацию аксессуаров в музее таксидермии в Париже, в который по своей воле я никогда бы не отправилась. Как это может быть тратой времени?

Меня удручает лишь расписание и правила игры Миланской недели моды, где посетить показы молодых марок и интересных брендов не представляется возможным. Об этом из сезона в сезон пишет Анджело Флаккавенто, но ситуация не меняется.

И всё же, по моему мнению, большинству марок стоит отказаться от показов. Коммерческие коллекции из базовых вещей можно показать в виде лукбука, а также байерам в шоуруме. Ещё, забывая о своих амбициях, я бы предложила чаще использовать форматы презентаций или выставок с бо́льшим временным слотом. Например, Эди Слиман для показов Celine выбирает короткий подиум — а это значит, что количество рядов увеличивается, в то время как для красоты все ряды остаются одной высоты. Это значит, что минимум 70 % гостей не увидят ровным счётом ничего. Ему, конечно, можно всё, у меня лично отличное место, но за коллег обидно.

Мне понравился другой формат, когда во время кутюрной недели Джамбаттиста Валли показал коллекцию в пространстве галереи на манер выставки. Гостей можно было пригласить больше, и никто не был обременён необходимостью ждать, пока полчаса заполняется зал, а затем смотреть показ пятнадцать минут и ещё двадцать минут выбираться в очереди из зала, где проходило шоу. У всех была возможность пообщаться с PR, коллегами или познакомиться с самим дизайнером. Ещё, несмотря на красивую традицию приглашений, я бы скорее перешла на формат Нью-Йоркской недели моды и сделала бы выбор в пользу электронных приглашений несмотря на то, что французские каллиграфы будут страдать.

На вопрос, актуальны ли недели моды сегодня, я могу сказать, что это огромная индустрия, выгоду от которой получают модельные и talent-агентства, отели и рестораны, сервисы, предоставляющие в аренду водителей и автомобили, такси, музеи, галереи, тревел-агентства, сам город и вся фэшн-индустрия с точки зрения консьюмеризма. Дискуссии вокруг недель мод ведутся разные, но не думаю, что в ближайшее время от них откажутся.

Светлана Танакина

стилист и директор моды theblueprint.ru

 Первый раз я отправилась на неделю моды в качестве редактора моды журнала InStyle — наверное, в 2005 году. Конечно, тогда у меня дух захватывало от увиденного: середина нулевых, Саша Пивоварова, Фрея Беха Эриксен, Снежана Онопка, Диана Дандоу живьем разгуливали по улицам Милана и Парижа. Потом к моему хот-листу присоединилась и Лара Стоун. Между шоу они курили и болтали на бэкстейдже с готовыми причёсками и макияжем, или просто устраивали посиделки — перекуры или перекусы — на улицах вблизи площадок, где проходили шоу. Мне это казалось чем-то невероятным, как и сама возможность оказаться на показе Jil Sander или Prada. Помню, первые пару раз я пребывала в состоянии эйфории.

После InStyle я посещала Недели моды как директор моды Grazia, директор моды L’Officiel и потом в качестве старшего редактора отдела моды Vogue — последний раз я была на показах осенью 2014 года. Среди главных моих направлений были прет-а-порте в Милане и Париже и Парижская неделя моды Haute Couture. Несколько раз я была и в Лондоне. У каждого города свой вайб и ритм, так что все поездки получались совершенно разными. Прямое влияние на них оказывали издание, должность, задачи и цели командировки.

Когда ты работаешь на журнал, а не просто приехал на неделю моды с целью попасть на несколько показов, все дни плотно расписаны. У каждого редактора есть своё расписание, в котором отображены показы с подтверждёнными приглашениями, встречи и другие важные мероприятия — например, ужины с рекламодателями.

Между шоу в расписании распределены презентации ювелирных и аксессуарных марок, а также молодых дизайнеров плюс re-see. Re-see — это когда после показа редактор посещает шоурум бренда, чтобы получше рассмотреть вещи, увиденные на шоу. Там же делают закупки байеры. Это обязательная часть программы для стилиста — ведь на re-see можно увидеть все вещи и аксессуары коллекции вживую, потрогать их, узнать, из каких материалов сделаны те или иные вещи. В шоуруме редакторов сопровождает пиарщик бренда и даёт комментарии относительно коллекции и конкретных вещей, рассказывает об основных темах, вдохновивших дизайнера, — таким образом, складывается более полное понимание о коллекции. Так, от показа к показу, день за днём в твоей голове складывается общее представление о сезоне, тенденциях и ключевых вещах.

Кроме показов, презентаций и re-see в расписании, как правило, стоит несколько встреч с фотографами, с которыми ты хотел бы познакомиться и, возможно, запланировать съёмки в будущем сезоне, а также представляющими их агентствами, встречи с брендами и ужины для прессы. В итоге расписание просто трещит по швам, и начиная с 9–9:30 утра до 21–22 часов расписан буквально каждый час. При этом локации мероприятий могут находиться в совершенно разных частях города. Поэтому редакции арендуют водителя и машину, которая превращается в твой дом и офис на время недели. Счастье — это когда твой вечер после 21–22 часов оказался свободным и ты можешь поесть в компании друзей или прийти в гостиницу и заказать рум-сервис.

Вишенка на торте — это когда в конце недели моды ты остаёшься в городе на съёмки. И это не одна-две съёмки, а три-четыре, чтобы оптимизировать бюджет. Работая в Vogue, в конце Парижской недели мы всегда планировали съёмки: во-первых, ты уже здесь и грех ничего не снять, а во-вторых, модели хоть и устали после показов, но есть все шансы собрать хороший кастинг. Это означает и то, что когда вечером ты оказываешься у себя в номере, морального права спать у тебя нет. Нужно сначала проверить почту за весь день, ответить на пару десятков писем и потом, получив полную информацию по всем текущим вопросам, готовиться к съёмке: делать фэшн-борды, запрашивать луки и параллельно вести всю коммуникацию по съёмке, в том числе с фотографом, редакцией, фэшн-директором и главным редактором, утверждать кастинг и другие моменты, дорабатывать концепции и готовить мудборды на макияж и причёски, чтобы потом обсудить с командой. Примерно в такой же ситуации оказываются пишущие редакторы, которым необходимо делать отчёт о неделе и ежедневно отправлять тексты в редакцию.

Несмотря на то что это физически тяжело, я обожала ездить на показы. Сами по себе недели моды очень вдохновляют. Особенно это касается шоу моих любимых дизайнеров — например, мне очень запомнились коллекции Рафа Симонса для Jil Sander и Dior, Стефано Пилати и Эди Слимана для Yves Saint Laurent, Фиби Файло для Celine, Джонатана Андерсона для JW Anderson и Loewe, Миуччи Прады для Prada и Miu Miu, а также шоу Maison Martin Margiela — включая показ, посвящённый 20-летию марки, после которого Мартин оставил бренд. Кроме всего потока информации, который на тебя обрушивается, как правило, во время недель моды проходят классные выставки, в твоём доступе прекрасные книжные магазины с огромным количеством разной прессы и вкусная еда, наконец.

Главным минусом работы на неделях моды я могу назвать стресс, связанный со съёмками, потому что, находясь в таком ритме, физически очень тяжело к ним готовиться. Вначале я очень кайфовала, особенно когда не было съёмок и можно было просто ходить на показы и презентации. Но последние пару лет, уже во время работы в Vogue, меня начало потрясывать от мысли, что надвигается очередная неделя и нужно лететь в Париж. Именно Париж давался мне особенно тяжело из-за нереального расписания с кучей встреч и параллельными подготовками к съёмкам. Уровень стресса зашкаливал. Мне кажется, я до сих пор ещё от этого не отошла.

Чтобы оставаться на плаву в этом бешеном ритме, нужно как следует заботиться о себе. Для меня было важно просто побыть одной какое-то время в течение дня. Я старалась просыпаться пораньше, чтобы хотя бы за завтраком никуда не спешить. Ещё я старалась есть вкусную и, по возможности, здоровую пищу. 

На неделях, безусловно, происходит много всего интересного, но если ты приехал как редактор моды от издания, твоя основная цель не вечеринки, а показы и презентации. Нужно всё смотреть, анализировать и фиксировать, чтобы потом обрабатывать полученную информацию весь ближайший сезон. Тут расписан каждый час, и нужно везде успеть. Но есть и плюсы — во время недель моды концентрация людей из индустрии зашкаливает, так что это отличная возможность для установления новых связей и поддержания старых. Нужно встречаться с большим количеством людей и всё успевать. Недели моды — это работа 24/7 всё время, пока ты там находишься.

Думаю, что недели по прежнему актуальны, особенно для редакций журналов и digital-медиа, в том числе для главных редакторов, фэшн-директоров, стилистов, журналистов и байеров. Очень важны личные встречи редакторов с представителями брендов, чтобы обеспечить максимально эффективную поддержку на сезон, а также встречи снимающих редакторов с креативными агентствами и фотографами. Байерам необходимо делать закупки, а брендам — продавать. Сложно представить, что эти взаимосвязи будут нарушены. Одно без другого просто не будет работать. Но при этом довольно много можно почерпнуть из интернета, и если нет необходимости личного присутствия, то вполне можно дистанционно всё отследить.

Что касается опроса Fashionista, я думаю, это вполне обоснованные заявления, учитывая, что все показы можно сейчас смотреть онлайн, хотя это и не одно и то же. Но для меня, например, только такой вариант сейчас и возможен. Если редактор вынужден сам оплачивать себе поездку на показы — это довольно ощутимая статья расходов.

Лидия Агеева

модный автор и парижский корреспондент Elle

 Моя жизнь делится на неделю моды и вне недели моды. Я пишу и про мужскую, и про женскую моду, а это значит, что в моём календаре есть официально шесть fashion weeks: две мужские, две женские и две недели Haute Couture, во время которых помимо кутюрье все ювелиры показывают новые коллекции Haute Joaillerie.

Поскольку я живу в Париже уже шесть лет, Парижская неделя для меня домашняя, и это помогает. Это достаточно жёсткий ритм — девять-десять дней плотного расписания из показов, презентаций, шоурумов и вечерних мероприятий. 

Для меня на Неделе моды показы — приятное дополнение к презентациям маленьких марок (у которых пока нет бюджета на большие шоу), но не обязательный пункт программы. Например, если условный Гленн Мартенс не зовёт к себе на шоу Y/Project, я скорее спокойно вздохну — будет время посмотреть больше шоурумов и пересечься с редакторами и байерами из Москвы или просто спокойно набрать текст на компьютере, а не в заметках на телефоне.

Моё расписание: подъём в восемь, рабочий завтрак, а затем с 10 до 21 презентации или показы, а вечером — коктейли (которые, по сути, тоже презентации — там всегда что-то представляют) или ужины с коллегами из Москвы, пиарщиками или дизайнерами.

Обычно я составляю своё расписание за две-три недели до показов, тогда же я решаю, буду ли я делать марш-бросок для поездок в Нью-Йорк, Лондон и Милан. Признаюсь честно, из четырёх мировых столиц моды только Париж я знаю наизусть — поэтому, если у меня есть возможность избежать стресса с забегами по незнакомому городу с задачей написать обо всех показах, я спокойно говорю, что у меня нет открытой визы в Америку или Англию и отказываюсь от поездки. В этом нет ничего страшного — пропустить Нью-Йорк, Лондон или Милан. Там есть на что посмотреть, но всё самое интересное всё равно происходит в Париже. 

По заданию «Коммерсантъ Стиль» я ездила освещать Неделю моды в Милане — и так подружилась с Мариной Прохоровой, главным модным обозревателем «Коммерсанта», нашей Сьюзи Менкес. В хорошей компании любые недели моды намного проще пережить — уже и не так страшно ехать на дальнюю локацию или возвращаться ночью с показов. Например, во время январской мужской Недели в Париже были забастовки транспортников — показ Рафа (Раф Симонс. — Прим. ред.) в Иври (это ближний пригород Парижа) стоял последним в расписании, и его задержали на полчаса. И если бы не мой бельгийский друг и коллега Джессе Браунс (бельгийский обозреватель моды. — Прим. ред.), я не знаю, как бы я попала домой: не было ни «уберов», ни автобусов от Федерации моды, ни электрички RER. Но это уже отдельная история.

Каким я вижу будущее недель моды? Мне кажется, что будет ещё больше инициатив в новых модных столицах — моим иностранным коллегам, например, очень нравится ездить на недели моды в Москву и Токио, открывать для себя новые марки и анализировать локальные тренды. А ещё есть явная тенденция на презентации — даже в календаре Французской федерации моды теперь есть отдельная раскладка про них. На презентации намного проще записаться (они длятся дольше, и на них нет сложностей с рассадкой), а значит, пиарщики могут пригласить больше журналистов, к тому же они стоят намного дешевле, чем организация показов (нужно меньше моделей, и место по размеру тоже может быть меньше). И главное, что в отличие от шоу — где мы все сидим как в театре, а потом резко встаём и бежим на следующий показ, — на презентациях намного проще общаться с представителями марки, сделать классный кадр для соцсетей и взять комментарий у дизайнера в спокойном режиме.

Анна Осокина

бренд-менеджер Comme des Garçons

 Я работаю в Париже на мужских и женских неделях моды, то есть четыре раза в год: июнь, сентябрь, январь и март. Я занимаюсь развитием новых брендов под крылом Comme des Garçons — мы называемся Dover Street Market Paris. По большей части я работаю с международными клиентами (байерами), когда заканчиваются показы и начинается шоурум.

Мы начинаем подготовку к шоуруму примерно за две недели до начала Недели моды. Обычно в это время я остаюсь на работе намного позже обычного. Мой рабочий день начинается в 9:30, но уйти я могу в 11–12 вечера, а обеды и ужины нам заказывают в офис, потому что у нас нет возможности взять перерыв или готовить вечером дома. В дни показов мы работаем с восьми, а во время работы шоурума — с семи утра до 8–10 вечера, в зависимости от загруженности. То есть почти все вечеринки, показы и ужины со знакомыми, которые приезжают в Париж, я в это время пропускаю. Во время недели моды мой рабочий день начинается с 7:30 утра с chorei — утренней встречи с коллегами. Потом мы начинаем подготовку к новому дню, заканчиваем работу над шоурумом, утверждаем цены на коллекции, бюджеты и другие детали. Обычно я готовлю свою одежду на неделю вперёд, потому что знаю, что времени не будет. Я стараюсь сохранить столько сил, сколько возможно — ведь когда ты работаешь с людьми, важно хорошо выглядеть и чувствовать себя, а также улыбаться, даже если иногда делать этого не хочется.

Мне нравится работать на Неделе моды, и я всегда рада видеть своих коллег из Токио, Нью-Йорка и Лондона, а также наших байеров. Мне нравится знакомиться с новыми людьми и рассказывать им про проект и бренды. С некоторыми из них я подружилась, и если есть возможность, иногда мы выбираемся на ужин. Самый любимый момент — когда дизайнеры остаются с нами на время шоурума. Получается, что мы находимся вместе чуть ли не 24/7, — это сближает, а для ретейлеров бренд приобретает «лицо». Так ещё легче рассказывать про бэкграунд дизайнера и историю коллекции.

Поначалу неделя моды была для меня экспресс-курсом по международным коммуникациям. Очень интересно наблюдать за поведением и традициями людей из разных уголков мира — понимать, кому при встрече нужно поклониться, кому пожать руку, а кого-то и поцеловать три раза, начиная с правой щеки.

Работа в период недели очень интенсивная, так что проблем со сном от переутомления не избежать. Мне бывает сложно переключиться — я выпадаю из своей привычной жизни, перестаю заниматься французским, спортом, видеться с друзьями. Сейчас жить в таком ритме становится легче, но моя жизнь всегда подчинена четырём неделям моды в год — это значит, что я не могу взять новогодний отпуск, как мои русские друзья, потому что 2-3 января я должна быть на работе. Но зато ты точно знаешь, где ты будешь через год в это время, если только не уйдёшь из индустрии.

Несколько первых недель мод, когда я ещё работала стажёром (во Франции работа стажёром — это полноценная должность сроком на шесть месяцев), я приходила домой и плакала из-за усталости, потому что не совсем понимала, для чего я всё это делаю. Но когда появляется настоящая ответственность и чёткие цели, неделю моды видишь уже в другом свете. Но я до сих пор иногда по вечерам заказываю «Макдональдс» и смотрю сериалы вроде «Как я встретил вашу маму» или «Секс в большом городе», чтобы переключиться.

Если кто-то ещё думает, что недели моды — это сплошные вечеринки, это значит, что человек никогда не работал в моде. Мне всегда очень хочется пойти на афтепати какого-нибудь показа или вечеринку бренда во время недели моды, но сделать это никогда не получается. Кому-то из моих знакомых это удаётся, но они спят по три часа, если спят вообще. Но я так не могу. Мне кажется, тусят в основном те, кто на самом деле не работает в индустрии: дети богатых родителей или студенты фэшн-школ, где-то узнавшие о вечеринке.

Думаю, у недели моды точно есть будущее, ведь вся индустрия подчинена определённому календарю: показ, закупка, появление коллекции в магазинах через полгода. Ретейл определяет бюджеты на сезон вперёд, и просить байеров делать заказы посреди сезона сложно: никто не приедет смотреть коллекцию, а заказывать её онлайн не так эффективно, так как бюджеты уже могут быть распределены. В общем, мода довольно консервативна. Бренды, с которыми работаю я, обычно не делают показы — это дорого, долго, неэкологично, так что они не стоят того. Я думаю, что показы могут со временем перейти в диджитал — например, в виде лукбуков. Байеры же смогут потом увидеть одежду на моделях в шоуруме. Хотя показы и не полностью бесполезны и позволяют многим брендам оставаться на виду. Но они должны проходить только для работников индустрии — тогда и «эффективность» не будет падать.

В опросе Fashionista комментарии давали по большей части представители «творческих» профессий, в том числе пресса. Им сложно видеть картину в целом — то есть бюджет за сезон и количество заказов, полученных брендами во время шоурума. Успех марки также измеряется цифрами, и для меня, как для человека, работающего больше над коммерческой и стратегической составляющей бренда, результат однозначно виден в конце недели моды в виде цифр. То есть работа бренда на протяжении всего сезона — лукбуки, запуски, инсталляции и, наконец, показы — напрямую влияет на цифры. Если всё делать правильно, то назвать недели абсолютно бесполезными точно не получится. Это не значит, что показы в том виде, в котором они существуют сегодня, эффективный инструмент, но сама неделя моды точно нужна.

Что касается стресса и большой нагрузки — нужно обладать стабильной психикой и точно понимать, зачем ты это делаешь. И не стоит принимать что-либо на свой счёт — это работа и не более того.

Дарья Косарева

фриланс-журналист и предприниматель

 Я ездила на недели моды в Милан и Париж в качестве редактора моды, в разное время представляя журналы Glamour и Vogue. При взгляде со стороны все выглядит довольно буржуазно: тебя селят в хорошем районе, в не самом плохом отеле, предлагают услуги водителя с машиной, которыми ты, конечно, пользуешься не единолично, а в составе всей командированной редакции. Обычно такие поездки длились по три-четыре дня. Тебе полагалось посетить все показы, на которые редакции удалось тебя аккредитовать — обычно их было четыре-пять за день разной степени важности, — а также все презентации и рекламодательские ужины. Я была пишущим редактором, это означало, что в мои обязанности также входила опция интервью с какими-то участниками недель или просто фэшн-деятелями.

Я не могу сказать, что такие командировки были прямо-таки выматывающими. Допускаю, такое впечатление сложилось потому, что я работала в солидном издательском доме, который предоставлял всё-таки комфортные условия для своих сотрудников. Больше смущало то, насколько бессмысленным и пафосным было большинство событий, от презентаций и шоурумов марок-однодневок до вынужденных ужинов с коллегами, рекламодателями и персонажами, которые стремились попасть на страницы журнала. Я работала в модных редакциях в период, когда стритстайл только начинал формироваться как часть фэшн-бизнеса и налаживание отношений с редакторами любыми способами со стороны тщеславных «фэшиониста» было в порядке вещей. Особенно такой неприятной обстановкой отличался Милан.

Отвращала и атмосфера какого-то постоянного соперничества на пустом месте: я не раз была свидетелем того, как директоры моды и редакторы мерились тем, у кого лучше места на показах. А сколько скандалов случалось из-за того, что кого-то посадили дальше, а кого-то ближе, — не счесть. Для меня как журналиста, пишущего о моде, одним из важных моментов работы на неделях моды были посещения шоурумов марок, в которых выставлялась коллекция после показа, так называемые re-see: в таком формате можно было рассмотреть все нюансы и потом рассказать о них читателям. Но порой вместо этого приходилось идти на бессмысленную презентацию бренда-рекламодателя.

Тем не менее недели моды — это действительно праздник, особенно та, что проходит в Париже. С душой и талантом сделанный показ классной марки по силе получаемых эмоций и ощущений вполне сравним с хорошим концертом или арт-шоу. Но нездоровая и недружелюбная атмосфера, царящая вокруг, вполне способна отбить желание сталкиваться с миром моды навсегда.

Я во многом согласна с участниками опроса Fashionista: организация этих событий должна быть пересмотрена с точки зрения новой этики, да и в целом общего курса на здравомыслие и социальную ответственность. Форматы будущего для Недель моды очень разнообразны и, как мне кажется, в данный момент особенно не поддаются точному прогнозированию, поскольку всю индустрию очень сильно штормит. И опять же есть примеры, когда даже в эпоху соцсетей как главного инструмента построения и продвижения модного бизнеса участие в неделях моды для определённых марок по-прежнему срабатывает и мгновенно выводит их в разряд остромодных и авторитетных, как это случилось, например, с американским брендом Khaite. Но это, кажется, тема для отдельного модного фичера.

Яна Давыдова

фотограф, арт-директор и со-автор проекта inserttips.com

 С 2015 по 2018 год я ездила на каждую женскую и мужскую недели моды прет-а-порте в главных городах — Нью-Йорк, Лондон, Милан, Париж, — а также на Haute Couture, которая обычно следует за мужской Неделей моды в Париже. В мужской сезон ещё добавляется Флоренция. Это главные и большие недели моды, каждую из которых ты «делаешь» два раза в год. Между ними я ездила на недели моды более локального формата. В Тбилиси я бывала раз пять, не меньше. То же самое касается Киева и Москвы. Пару раз приглашали в Рим на Alta Roma и в Прагу, много раз была в Копенгагене и Стокгольме. Однажды была в Алматы и в Питере.

У меня нестандартная ситуация, так как помимо своей работы фотографом я была правой рукой важного стритстайл-фотографа и помогала с его делами, отбирала и обрабатывала фото, загружала на сайт. Кроме того, мы сделали книгу, перезапустили блог и сделали много всего важного. Мы были вдвоём 24/7, и я во многом переняла его интенсивный режим (что неизбежно), но, как говорят, «не пытайтесь повторить это самостоятельно».

Расписание строилось так: подъём в 8–9 утра, после чего взвешиваем степень мерзости погоды с важностью первого шоу. Если, например, шёл ливень, но планировалось шоу Gucci, мы отправлялись на него, а если шоу далеко, да ещё и само по себе не очень, я оставалась доделывать фотографии. 80 % времени мы всё-таки захватывали утренние шоу, так как утром много важных и интересных показов. Ещё мы часто шутили о «мистическом» шоу Junya Watanabe, каждый раз проходившем в Palais de Tokyo и начинавшемся в девять утра, так как ни разу не смогли на него проснуться и доехать. Говорят, на него собираются самые крутые японцы-парижане, по крайней мере, так рассказывали, но для меня это шоу так и осталось призраком.

Затем мы мотались по показам, пока не стемнеет. Много времени уходило на перемещение от одного шоу до другого — часто не успеваешь захватить, и «прибытие», и «выход» одного шоу, так что приходится выбирать. А если успеваешь, то ждёшь, пока пройдёт показ, снимаешь опаздывающих и перекусываешь — а если «прибытие» было так себе и гости были не очень, мы ехали на следующее мероприятие, не дожидаясь выхода. Помню классный период, когда у нас в Париже был скутер, так что мы не только везде успевали, но и могли хранить в нём свои вещи, что тоже важно, так как погода могла меняться несколько раз в день, а нам приходилось носить всё на себе. Обычно мы перемещались на метро, редко на такси и очень часто — пешком. Так как у нас не было времени заниматься спортом, таким образом мы добирали свою норму активности, хотя на самом деле её и так хватало от беготни и приседаний с камерой, так что я скорее адски уставала, чем поддерживала форму. Зато у меня была возможность изучать разные города, и теперь, когда я приезжаю в них просто так, легко ориентируюсь.

Конец съёмочного дня зависит от нескольких факторов, в том числе от сезона и города. Летний период самый сложный, так как на улице может быть светло и до восьми вечера — по сравнению с зимним периодом, когда рабочее время завершается в 4–5. То есть это три-четыре часа дополнительных фотографий, что порой увеличивает количество отснятых кадров с двух-трёх тысяч до шести-семи. Мы снимали сериями, так как для получения идеального движения не хватало одного щелчка затвора. Человек разговаривает, моргает и двигается — так что ради идеального момента нужно запечатлеть несколько секунд. Так снимают, конечно, не все — кому-то хватает и кадров на плёнку, а кто-то и вовсе просит человека остановиться и позировать, но большинство фотографов такое не приветствуют, так как жанр стритстайла на неделях моды воспринимается как репортаж, а не личная студия. После съёмок мы отправлялись домой, загружали все фотографии, которые быстро просматривали, а затем уходили ужинать. Ужин был единственным приёмом пищи за день, при котором мы могли посидеть и отдохнуть. Затем я садилась за обработку и в зависимости от срочности и объёма работала до часа, двух, трёх ночи, реже — четырёх часов утра. На следующее утро всё начиналось снова.

Не стоит забывать и про перелёты каждые четыре-семь дней. В день перелёта мы обычно шли на какие-то последние шоу и продолжали работу уже в аэропорту. Это может длиться бесконечно, так как сначала идёт женский сезон, потом промежуточные недели моды, потом мужская и кутюр. Выходных в основной сезон не бывает, недели моды следуют одна за другой, и это действительно мясорубка — но так не у всех. Ты сам выбираешь путь своего развития, можно делать много фотографий и пахать, чтобы потом продавать их в журналы, а можно заниматься собственным продвижением, фотографировать только селебрити и моделей и использовать эту возможность как способ знакомиться и заводить нужные связи. Я так не умела, поэтому выбрала интенсивную работу, но так или иначе завела много знакомств, которые помогают мне до сих пор.

С этой работой у меня были очень токсичные отношения, потому что мне нравились кадры, которые у меня получались. Мне нравилось придумывать цветокоррекцию и выбирать кадр, основываясь на истории и бэкграунде персонажа, — в такие моменты я приходила в восторг, а клиенты говорили: «Слишком темно, сделайте посветлее и в полный рост, пожалуйста».

В общем, процесс мне доставлял минимум удовольствия, но результат меня часто очень радовал — плюс из-за того, что я работала на двух работах, я хорошо зарабатывала, работа была интересной, мне нравились мои фото, и я восхищалась работами фотографа, с которым я работала. Мы много веселились вместе, так что было достаточно хороших моментов, чтобы продолжать заниматься этим три года. Но я всё равно понимала, что жить в таком ритме не получится, — и нужно было либо что-то менять, либо уходить.

Ещё важно добавить что стритстайл — это очень крутой тренажёр, так как мне сложно представить условия, где снимаешь каждый день по шесть-восемь часов подряд месяцами. Ты учишься скорости реакции, подбору ракурса, потому что порой у тебя есть лишь считаные секунды на то, чтобы сделать кадр, учишься взаимодействию с окружением и фоном, работе в любых условиях освещения, а также пониманию, когда у тебя получился кадр и можно переходить к другому, так как нужно удачно сфотографировать максимальное количество людей в сжатый отрезок времени и нет возможности оттачивать один кадр часами. Эти скиллы до сих пор очень помогают мне в «обычной» работе фотографом.

Когда я начинала, мне было двадцать лет, и я сразу «влипла в цикл», попав в поток крупных рыб, к которому я, наверное, оказалась не готова, хотя ещё об этом не знала. Я думала, что могу всё, что я особенная и исключительная. Это чувство никуда не делось, такой уж у меня характер, но я накидывала на себя всё больше и больше задач и ответственности.

На вечеринки я ходила крайне редко и не задерживалась там допоздна, так как они тоже отнимали силы и мы начинали нервничать, что, находясь там, воруем у себя время на обработку, поэтому я совсем не расслаблялась в период работы. Чаще всего я заедала стресс, и питание у меня тогда было чудовищным: сыр, шоколад, круассаны, кола, бутерброды и много кофе, что тоже не очень помогало. В общем, мне винить в моём состоянии некого, просто я не смогла тогда понять, что нужно сделать, чтобы улучшить своё состояние, и не распознала катастрофу, пока не стало слишком поздно.

Огромной проблемой стал недосып. Из-за постоянного отсутствия сна — например, в Нью-Йорке, где мы жили в квартире ещё с двумя фотографами, — я могла бодрствовать несколько дней. В тот период я лечила акне, заработанное на нервной почве, ретиноидами. Это было отдельное удовольствие, потому что у меня трескалась кожа на губах, чесались глаза, выпадали волосы, болело всё тело. Примерно тогда же у меня случился первый в жизни полноценный нервный срыв: я наорала на всех, поехала работать на шоу, но не смогла и вернулась домой. Не помню, как мы это всё решили, но было ужасно. Я никогда ни на кого так не орала, ни до, ни после. Это был какой-то недосып, помноженный на неразрешённые проблемы в профессиональных отношениях, недовольство совместным бытом, ретиноиды и прыщи, — короче, взрыв ядерной бомбы.

Справлялась я постепенно. Я поняла, что мне нужно сделать выбор и оставить что-то одно. Я начала меньше ходить на шоу, делала ровно столько, сколько было нужно клиентам, и уделяла бо́льшую часть времени второй работе «редактором», так как вознаграждение было в несколько раз больше, чем я могла получить от изданий, даже снимая для трёх-четырёх сразу. Я перестала ездить на все недели моды и нашла способ обрабатывать фотографии по Сети. Я уменьшала свою нагрузку и долго из последних сил искала себе замену. В итоге я так устала, что меня было не заставить поднять камеру и начиналась истерика, когда я открывала компьютер, чтобы начать обрабатывать фотки. Я совсем перестала ездить на недели моды, интересоваться стритстайлом, смотреть на вещи и ушла и со второй работы. У меня начались отходняки, и пришлось строить себе новую оседлую жизнь без стритстайла, которую я мало себе представляла, так как моей нормой было менять города каждую неделю. Конечно, мне пришлось искать другой путь заработка, и это было тоже довольно большим стрессом.

Стритстайл и недели моды долгое время ассоциировались у меня с этим травматичным периодом в моей жизни, и я радовалась, когда по календарю начинался какой-нибудь фэшн-вик, а мне не надо было никуда ехать. Я постепенно начала слушать себя, искать свой ритм — ведь у меня его попросту не было. Училась жить нормальной жизнью, и для меня это тоже было испытанием, которое я на себя возложила. Ещё долго были флешбэки, потому что это было меганасыщенное время, а потом ты вдруг в тишине, и мозгу сложно понять, что теперь делать. Меня спасло возобновление любимых подростковых занятий, которыми я не могла заниматься во время работы на стритстайле. Я снова начала играть в футбол, заниматься музыкой, вокалом, йогой — всё это помогло мне освободиться от зажимов и социализироваться, так как фэшн-атмосфера очень токсичная и специфичная. Я не знала свои границы и возможности, не понимала, насколько важен режим, ведь раньше у меня никогда не было ни психологических, ни физиологических проблем. Я была обычным незрелым молодым человеком, который мог позволить себе всё.

В общем, сейчас можно сказать, что у меня всё хорошо, кожа пришла в норму, есть дом и близкий человек, помогающий мне понять себя и заботиться о себе и выстраивать границы, я занимаюсь тем, чем хочу. Конечно, порой меня потряхивает, и я ещё долго буду разбирать и проживать этот опыт, но он точно не был лишним. Он заставил меня посмотреть на себя с другого угла и подвести к тому, чтобы начать по-настоящему разбираться в себе, а не убегать и игнорировать всё, что происходило со мной во время бесконечных перемещений по миру.

Конечно, работа в моде может со стороны показаться праздником, но в случае стритстайл-фотографов они не приглашены на недели моды, так что нужно самостоятельно организовывать поездку и оплачивать все расходы, связанные с проживанием и перемещением. Конкуренция очень высока, платёжеспособных изданий практически нет. Наверное, можно жить неплохо, если ты входишь в топ-5, но таких, как ты, тысячи. Стритстайл в чистом виде вряд ли сможет даже покрыть твои расходы, не говоря уже о прибыли. Тем не менее на стритстайле можно знакомиться с редакторами, потенциальными клиентами, снимать бэкстейдж или нарастить количество подписчиков, собирая репосты селебрити — и затем уже самому стать инфлюэнсером и привлекать коммерческие заказы, не связанные со стрит-фотографией. В общем, у каждого разный путь, для меня это действительно было тяжёлой работой, которая поглотила собой всё, и личные интересы, и личную жизнь, и время на уход за собой.

Несмотря на все тяготы, тем кто выбирает постоянные «гастроли», нравится жить такой жизнью — с минимумом обязательств и ответственности и максимумом вовлечения в среду и доступом к «телу» модной индустрии. Многим действительно хочется ощущать себя рядом с моделями и селебрити, и им плохо, когда колесо останавливается, они просто не знают, что делать со своей жизнью (у меня тоже был этот период). Это тоже способ существования, который интересно попробовать, но на постоянной основе он мне не подошёл. Плюс ко всему мода на самом деле не инклюзивна: будучи стритстайл-фотографом, ты так или иначе считаешься низшим звеном пищевой цепочки, чуть лучше папарацци, и то не всегда. Инфлюэнсерам нравится ощущать твоё внимание, но по их отношению чувствуется, что это ты должен быть благодарен за предоставленный к ним доступ, и я видела и ощущала на себе это снисходительное отношение. Хотя это взаимовыгодные отношения, фотограф порой воспринимается просто как обслуга, не делающая ничего интересного. Отчасти фотографы сами сыграли роль в установлении такой репутации и отношений.

Для тех, кто интересовался стритстайлом, этот жанр всё ещё актуален, но у меня больше нет к нему интереса, так как мне не нравится, как его снимают — к тому же у всех стритстайл-фотографов сейчас работы очень похожи. Я понимаю, что этого требует рынок, я и сама там была. Ещё мне не нравится огромное количество «случайных» людей в кадре, отсутствие экспертизы и халтура, даже в топ-изданиях. Интересоваться такими работами с точки зрения того, что на человеке надето, а не самого кадра, скучно — мне хватает подписок в инстаграме. Сегодня я практически не знаю стритстайл-фотографов, подборка которых совпадала бы с моим вкусом. Я всё ещё посматриваю работы бывшего начальника, потому что они действительно самые крутые, но мне больше нравится смотреть на бэкстейджи, нежели на стритстайл. Может быть, со временем моё личное отношение к этому поменяется.

 Моей первой неделей был Нью-Йорк, когда я ещё там жила и работала ассистентом фэшн-отдела Condé Nast Traveller. Потом, работая в российском Interview редактором моды, ездила в Милан и Берлин и, уже будучи фриланс-журналистом, в Париж и Тбилиси.

В работе на неделях моды есть много плюсов и минусов. Из позитивного, конечно, потрясающе красивые показы. Всё равно атмосферу, музыку и настроение фотографиями и даже видео не передать. Я один раз даже билеты меняла чтобы остаться на последний показ Рафа Симонса для Jil Sander, и не пожалела, потому что это был потрясающе красивое шоу, на котором плакали даже матёрые фэшн-критики.

Ещё один неоспоримый плюс — это то, что на неделях ты оказываешься в окружении коллег со всего мира. Для меня общение с ними всегда было невероятно важным и вдохновляющим. Классно ненадолго почувствовать себя частью большой мировой индустрии. Ну и, конечно, то, что в одном месте можно назначить встречи и познакомиться сразу со всеми представителями брендов, тоже удобно.

Из минусов — адский график. Ты реально на ногах с восьми утра до поздней ночи. Между показами бегаешь на встречи и презентации, а потом приползаешь в отель и ещё пишешь какой-нибудь отчёт для сайта. С другой стороны, если ты всё это любишь и тебе в кайф, то усталость начинаешь замечать уже ближе к концу.

Я пока плохо себе представляю мир, где совсем нет недель моды, но уверена, что их формат должен поменяться. Мы сейчас много говорим про экологию и перепроизводство, а недели моды, которые призывают нас обновлять гардероб каждые полгода без особой на то надобности, конечно, полностью противоречат всем принципам устойчивости. Показов сейчас стало так много, что я даже смотреть их не успеваю. Нам правда столько нужно? В моём идеальном мире количество показов, как и их частота, сократились бы в пользу качества, а у дизайнеров были бы время и силы делать что-то по-настоящему оригинальное и интересное. Как будто хочется вернуться в прошлое, когда каждый показ был событием и ритм индустрии был куда более размеренным, но насколько это реально экономически, я не могу сказать.

Елена Бессонова

стилист и модный консультант

 Я начинала ездить на показы в качестве редактора отдела моды Elle и закончила в качестве директора отдела моды L’Officiel. Обычно я ездила на прет-а-порте в Милан и Париж дважды в год, а также два раза в год на Haute Couture в Париж. В Милане всегда самое адское расписание: ты просыпаешься в 7–7:30, потом быстрый завтрак, и в девять тебя уже ждёт первый показ — и следом за ним целая куча презентаций. В Милане находился самый большой процент рекламодателей журнала, в основном это аксессуарные бренды, поэтому за один день ты «делаешь» до десяти встреч и презентаций. Прибавьте к этому четыре-пять показов — и получается, что днём у тебя нет времени не то что на обед, но даже на кофе.

К вечеру ноги гудят адски, а ты меж тем ещё должен выглядеть соответствующе. Первые годы я ещё бегала от презентации до показа на каблуках, но через пару сезонов бросила эту затею, и обувь на плоской подошве стала моим спутником на неделях моды. Вечером обычно ты идёшь на ужин с кем-то из партнёров журнала, поэтому день заканчивается ближе к полуночи. Раньше, когда у меня было большое сил, мы ещё ходили тусоваться: в Милане лет десять назад самые классные фэшн-тусовки во время показов проходили в баре отеля Principe di Savoia. Помню, как я стояла в очереди в бар вместе с Аней Рубик и Питером Дундасом. Вот где эмоции лились через край.

Но день на третий мы с коллегами уже начинали ныть друг другу, как хочется домой. Тем не менее, уверяю вас, все мы были мегасчастливы быть частью глобального фэшн-процесса и сидеть на самых знаковых показах вроде Prada и Gucci вместе с международными знаменитостями и профессионалами индустрии. В Париже всегда было полегче: меньше показов и презентаций, больше времени для того, чтобы насладиться невероятной атмосферой французской столицы, которая становится совершенно особенной во время Недели моды.

Мне лично было непросто, потому что обычно во время недели моды я ещё делала съёмки. Одна из самых запоминающихся — съёмка обложки с Алексой Чанг. Нужно было успеть сделать историю для обложки и ещё несколько кадров для журнала в перерыве между показом Chanel и Louis Vuitton. Мы забрались на крышу гостиницы Plaza Athénée и благодаря отличной погоде, команде и настроению самой Алексы не просто уложились по времени, но и сделали всё намного быстрее, чем планировали. Но это был капитальный стресс, потому что за пару дней до этого, когда я сидела на показе Dior, у меня ещё не было локации, визажиста и парикмахера. И вместо того, чтобы наслаждаться шоу, я сидела и переписывалась с продюсером, находившимся в Москве. Конечно, снять стресс помогает ужин с коллегами, с которыми мы буквально не расставались на неделях моды, или бокал шампанского.

Неделя моды — это баланс между праздником и тяжёлой работой. С одной стороны, это очень насыщенный график, потому что нужно оказаться в пяти местах одновременно и при этом всегда оставаться вежливой, открытой и коммуникативной в отношении очень многих людей. Общение с людьми — это классно, но психологически это сильно выматывает. Иногда просто хочется побыть социофобом: прийти домой и ни с кем не разговаривать. Тяжело и физически, потому что приходится оставаться на ногах с семи утра до 1-2 часов ночи, всё успевать и быть в курсе событий. При этом получаешь и много плюсов, ведь недели моды — это общение с классными людьми, возможность увидеть показы в режиме реального времени. Впечатления в итоге намного сильнее, чем от просмотра фото в инстаграме. С эмоциональной точки зрения эта работа очень хорошо оплачивается — эти ощущения ни с чем не сравнимы.

Что касается будущего недель моды — мне кажется, что индустрия находится в стадии трансформации и нас ждут большие, глобальные перемены. Это связано не только с самой структурой недели, но и с тем, что система трендов уже не актуальна — и если раньше мы ежесезонно вычленяли тренды и могли с уверенностью сказать, что сейчас в моде 1970-е, а в прошлом сезоне на пике были 1980-е, то сейчас эти границы стираются. Бренды настолько обособлены друг от друга, что сама система не может существовать в прежнем виде. В эпоху, когда время считается самой большой ценностью и система идёт на ускорение, тратить месяц в сезон и два месяца в год на показы попросту не рациональная трата времени. Мне кажется, что недели моды либо перейдут в диджитал-форму, либо станут компактнее и будут нацелены лишь на профессионалов индустрии — прессу и байеров — без увеселительной программы и вечеринок, которые мы наблюдаем сейчас.

Катерина Ревенко

фотограф

 Я работаю на Парижской неделе моды, но был опыт и на Московской неделе — в моём послужном списке показы Ulyana Sergeenko на Haute Couture и шоу небольших независимых марок, а также шоурумы. Чтобы получить аккредитацию на показ, есть два пути: тебя приглашает бренд или ты заранее пишешь в PR-отдел бренда сам. Во втором случае лучше писать за несколько месяцев, чтобы тебя успели внести в списки. Конечно, часто приходят отказы, но это нормально. А если тебя утвердили, расписание и все локации придут в последующих мейлах. Рабочий ритм зависит от нескольких факторов — например, тебя могут забукировать только на само шоу или только на время подготовки бренда к показу. Если первое, то здесь тоже несколько вариантов — снимаешь ли ты непосредственно само шоу или all-access, то есть бэкстейдж и закулисье до и после показа. Если речь идёт об all-access, я стараюсь приходить сильно заранее, чтобы успеть поймать моменты, когда все участники мероприятия ещё не бегают с горящей головой. Вообще all-access — это круто, потому что можно не только поработать, но и познакомиться и пообщаться с гостями, среди которых важные люди из индустрии и знаменитости.

У тех, кто работает с брендом во время подготовки к показу, совсем другое расписание. Часто речь идёт о четырёх-семи днях, когда нужно приходить на площадку как на полноценную работу в ателье. В эти дни марки проводят кастинги, примерки для моделей, а также знаменитостей и друзей марки, которые придут на шоу в одежде бренда. В самом начале мы обговариваем, что снимать, а что нет и где лучше не мешать. Чаще всего нужны фото уже утверждённых в коллекцию вещей и аксессуаров, каких-то деталей, а также репортаж о примерках на моделях — ну и экспромт никто не отменял. Иногда готовые модели не проходят конечный отбор и получается, что фото с ними никуда не идут. В день показа ты приходишь на локацию одновременно со всей командой, так как это самый важный и тяжёлый день. С раннего утра, пока готовится площадка, команде нужно успеть не только доделать всё, что не готово, но и отснять фото- и видеолукбук и/или рекламу (тут может быть несколько вариантов). Модели приходят заранее, чтобы им успели сделать макияж и причёски, а также чтобы отрепетировать свой проход. Моя задача — снять все этапы, ведь самое интересное всегда происходит за кулисами. Перед началом шоу, когда все модели готовы, можно сделать самые удачные снимки — конечно, если на это будет время, так как с этого момента и начинается беготня. Начало показа всегда задерживается, и в это время я снимаю гостей, а близкие друзья бренда часто заходят на бэкстейдж. Само шоу я снимала лишь пару раз — обычно я остаюсь за кулисами с командой и продолжаю работать там. После, когда всё закончилось, гости, которым не нужно бежать на следующие показы, остаются с дизайнером и командой, чтобы поздравить и сфотографироваться.

В течение дня, если позволяет время, я могу поесть: на таких мероприятиях всегда есть закуски, напитки и сладкое. Конечно, бывает по-разному, и не всегда всё происходит именно так: показ может начаться рано утром или поздно вечером и тогда всё смещается. Я бы сказала, что недели моды — это тяжёлая работа не только физически, но и эмоционально. Однажды в день показа я набежала тринадцать километров, даже не выходя из отеля, в котором проходило шоу. Плюс достаточно тяжело для спины постоянно таскать две большие камеры, так как я снимаю на цифру и на плёнку. К тому же в этой работе часто случаются форс-мажорные обстоятельства и незапланированные перестановки, что может вас подкосить, если вы недостаточно стрессоустойчивы. Я например, постоянно боюсь кого-нибудь подвести. Тем, кто думает, что недели моды — это только праздник и развлечения, хочу сказать: нет, ребята, это не так! Для большей части людей это тяжёлый труд. Я видела много раз, как в следующую после окончания шоу секунду люди срываются с мест и буквально бегут на следующее шоу. От себя скажу, что это безумие, но в то же время оно прекрасно. Иногда кажется, что ты слишком устал и с тебя хватит, но через какое-то время начинаешь скучать по этому дурдому.

ФОТОГРАФИИ: Яна Давыдова