СтильВсемирный заговор:
Что стоит за быстрой модой

Как мода стала доступной всем 

На протяжении веков мода была удовольствием так называемых элит — бедным слоям общества индивидуальный пошив оказывался просто не по карману. Внешний вид нарядов до XVII века даже регламентировался законом: в Европе беднякам вообще запрещалось подражать одежде богатых. Какой-никакой размыв границ между слоями общества произошёл лишь в XIX веке с промышленной революцией. Сложился новый ритм жизни, где нашлось место и свободному времени, и новым интересам — ведь теперь у рабочих появился нормированный график, выходные и отпуска. Так, для занятий спортом и походов на пляж привычная одежда оказалась неудобной. Корсеты и длинные юбки устарели, и вопрос разнообразия в моде стал ребром.

Первой его привнесла в 20-х годах Коко Шанель: она предложила носить простую и функциональную одежду, запустив коллекции prêt-à-porter, то есть с моделями в нескольких размерах и готовые к носке. Как отмечает норвежская антрополог и журналистка Мари Гринде Арнтцен в книге «Дресс-код. Голая правда о моде», именно благодаря Шанель индивидуальный пошив стал уступать место фабричному производству.

В 60-х произошла молодёжная революция. Людям нужна была новая и доступная по цене одежда, отражающая бунтарский дух времени. Магазины решили подстроиться: в продаже появились короткие юбки, футболки унисекс, бархатные платья и ботфорты, которые не подходили более старшему и консервативному поколению. Курс был взят на дешёвую моду, доступную тем, кто зарабатывал в перерывах от учёбы. 

Парадокс, но со временем мы стали меньше тратить и вместе с тем больше покупать. Если в 60–80-х на одежду уходило около четырёх тысяч долларов в год, то сегодня — около полутора тысяч. Настоящий расцвет дешёвой моды произошёл именно в нулевых: с 90-х цены упали вдвое, а количество покупок ежегодно стало увеличиваться в четыре раза. Философия масс-маркета, который завоёвывал рынок, крайне проста: сделать моду, показываемую на подиумах, доступной всем. Бренды копировали последние тенденции и старались доставить их покупателям в максимально сжатые сроки, а последние встретили такую идею с восторгом. 

Первым, кто ввёл концепцию быстрой моды, был магазин Topshop — он производил одну коллекцию за шесть недель. За ним подтянулась шведская сеть H&M: одежда поступала в продажу в течение трёх недель, а в год открывалось по двадцать новых точек в одних только США — судя по цифре, которая проговаривается в документальном фильме «Реальная цена моды», сегодня компания зарабатывает около 18 миллиардов в год. Но бесспорным лидером по сей день остаётся испанская Zara: 200 дизайнеров разрабатывают около 40 тысяч новых моделей в год, 12 тысяч из которых фактически производятся. Чтобы заинтересовать покупателя и внушить, что вещи могут ему не достаться, каждая коллекция лимитируется. Остромодная модель уже через неделю после поступления в магазин может быть распродана полностью. Этот принцип подстёгивания спроса работает до сих пор. 

Как мода сказывается
на планете и людях

«Хотите менять наряды четыре раза в день, как это делают сёстры Хадид? А носить громоздкие кроссовки как из коллаборации Vetements и Swear, которые будут доступны через полгода?» — примерно такими заклинаниями масс-маркет привлекает новых покупателей. А подогревает интерес, меняя ассортимент постоянно: в итоге два сезона — весна-лето и осень-зима — растягиваются на пятьдесят два.

Чтобы быть доступной, одежда не должна быть дорогой, поэтому компании любыми способами пытаются снизить стоимость товара. Например, выбирая некачественную ткань. Чем больше вы покупаете, тем чаще избавляетесь от вещей и покупаете снова: лишь за 2015 год каждый американец в среднем выбросил тридцать килограммов текстиля. Только на жителей Нью-Йорка приходится ежегодно порядка 200 тысяч тонн одежды, что сравнимо с 72 олимпийскими бассейнами с водой. А в одной только Великобритании общий вес покупаемой ежегодно одежды составляет 1,72 миллиона тонн. Представьте заодно, что все эти вещи сделаны из синтетических материалов, которые разлагаются сотни лет, — о необратимых последствиях производства текстиля мы уже рассказывали.

Стоимость вещей снижается и за счёт дешёвого производства. Оно возможно в странах, где за труд в принципе платят мало: Бангладеш, Камбоджа, Индия, Китай. Рабочие фабрик в этих странах получают от одного до трёх долларов в день, обеспечивая таким образом всю семью. Стоит ли говорить, что трудиться им приходится в тяжёлых условиях: рабочий день может растянуться до пятнадцати часов и даже на ночь — фабрики запирают вместе с людьми, чтобы они выполнили заказ в срок. Здания часто находятся в аварийном состоянии, из-за чего обваливаются или горят. Так, в апреле 2013 года в округе Дакки рухнул восьмиэтажный комплекс «Рана-Плаза», в котором располагалось пять швейных фабрик. Погибли 1135 человек, ранеными оказались больше двух тысяч.

Как рассказывает режиссёр Эндрю Морган в «Реальной цене моды», от жалоб работников на то, что здание пошло трещинами, руководство просто отмахивалось. Если верить Моргану, модные бренды нанимают людей неофициально и не являются владельцами фабрик. В итоге, получая огромные прибыли за тяжёлый труд работников, компании не несут никакой ответственности. Но и правительства стран не могут отказаться от заказов: только Бангладеш благодаря экспорту зарабатывает 28 миллиардов долларов в год. Более того, они специально сохраняют низкий уровень зарплат, чтобы предложить заказчику самую выгодную цену. Гиганты рынка, однако, больше не смогли закрывать глаза на проблему после скандала, последовавшего за трагедией. Независимые эксперты, которые провели исследование в 2017 году, заметили, что многие из них значительно улучшили условия труда для работников — хотя расти, безусловно, ещё есть куда.

Жертвы или сообщники

Журналистка The Guardian Люси Сигл рассказывает историю о девушке, которая однажды вышла из известного масс-маркета Великобритании с пятью-шестью пакетами одежды. Лил дождь, и не успела она отойти от магазина, как ручки одного из пакетов оборвались — сложенная одежда рухнула на тротуар. Каково было удивление наблюдателей, когда девушка пошла дальше, даже не собрав покупки.

На другом конце планеты одна из героинь Моргана призывает: «Подумайте, что всё это сшито нашей кровью». Да, масс-маркет постоянно внушает, что нам нужны новые вещи, чтобы больше продавать, но будем честными — покупателям нравится пребывать в иллюзии. Отказ от неё значит отказ и от радости, которую дарит покупка — пусть и очень скоротечной. Шкафы бессистемно заполняются одеждой, которую нельзя сочетать между собой, — и нам снова становится нечего надеть. Вопреки мнению, что шопинг делает человека счастливее, многочисленные исследования доказывают обратное: чем больше люди сосредоточены на материальных ценностях — имидже, статусе, деньгах, — тем больше они подвержены депрессии и тревоге. 

Будущее быстрой моды

В этом замкнутом круге каждому нужно что-то своё: корпорации жаждут прибыли, бедные страны — заказов, позволяющих держать на плаву национальную экономику, а покупатели — мимолётного чувства удовлетворения. Масс-маркет быстро улавливает новые веяния, будь то забота об экологии или разнообразие красоты. Иллюзия продолжает жить, поэтому вряд ли кто-то добровольно выйдет из бесконечной цепи.

Автор статьи «Быстрая мода продаётся под маской зелёной?» приводит пример: Zara, H&M и другие бренды начали выпуск «сознательной» одежды и открыли пункты приёма для изношенной — она пойдёт на переработку или благотворительность. Сдавая старые вещи, вы получаете скидку на новые — то есть повод вернуться в магазин и снова что-то купить. Переработка ненатуральной одежды оказывается почти такой же вредной, как и её производство — из-за химикатов и синтетических волокон, которые попадают в воду. Благотворительность тоже скрывает много подводных камней: слишком испорченную или грязную одежду просто выбрасывают. США, например, отправляют пожертвованные вещи в Африку или Гаити, где они продаются на рынках и тем самым подрывают местное производство. Или выбрасываются, потому что не подходят к местному климату.

Если потребители и возьмут курс на осознанное потребление, быстрая мода всё равно будет жить: сложно представить, чтобы компании осознанно пошли на убытки. Некоторые энтузиасты, чтобы разорвать порочный круг, предлагают изменить философию системы: магазины могут продавать не одинаковую и дешёвую одежду, а «опыт». Сделайте так, чтобы за каждой вещью стояла эстетика или история — сегодня подрастающему поколению потребителей действительно становится важна именно она, а не возможность носить бесконечные копии.

Фотографии: Topshop, Zara, Mango, Uniqlo x J.W.Anderson, H&M