СтильЧто можно узнать о стиле
из комедии 60-х
«Что за путь!»
Как носить цветной мех, бриллианты, розовый начес и очки с фигурной оправой
Олеся Ива
Мы много внимания уделяем тенденциям и современной моде, но стоит понимать, что они лишь ориентиры, которые каждый интерпретирует по-своему. Стиль формируется в том числе под влиянием окружающей реальности и культуры, включая искусство, фильмы или видеоклипы. Мы запускаем рубрику, в которой будем разбирать произведения, из которых можно почерпнуть много знаний о моде эпохи и взять на вооружение ряд стилевых приемов. Сегодня речь пойдет о черной комедии Дж. Ли Томпсона «Что за путь!», вышедшей в 1964 году.
«Что за путь!» — черная комедия с обаятельной Ширли МакЛейн в главной роли, которой подыгрывает весь цвет актеров американского кино эпохи: Пол Ньюман, Роберт Митчум, Дин Мартин и Джин Келли. Главная героиня фильма Луиза хочет простой жизни и любви — но вместо этого попадает в круговорот роскоши и похорон: каждый из ее избранников в итоге оказывается богачом и умирает, оставляя ее вдовой.
Бюджет фильма составил 20 миллионов долларов, четыре из которых ушли на ювелирные украшения и еще полмиллиона — на костюмы главной героини. Художником на фильме работала одна из величайших костюмеров Голливуда Эдит Хэд, служившая главным дизайнером и художников по костюмам вначале на студии Paramount, а затем в Universal.
Хэд одевала Грейс Келли, Элизабет Тейлор, Одри Хепберн, Хеди Ламарр, Барбару Стэнвик, Глорию Свенсон, Ингрид Бергман, Ширли МакЛейн и многих других звезд. В то время она была единственной женщиной, занимавшей подобную должность, а ее работы были отмечены «Оскаром» восемь раз, в частности, за костюмы к «Римским каникулам» и «Сабрине». Наряды героев и в первую очередь героини «Что за путь!» действительно роскошны и в некоторых эпизодах фильма меняются каждые 10 секунд. К тому же фильм можно считать наглядным документом эпохи по части макияжа и причесок: здесь налицо внушительная работа стилистов и парикмахеров.
С первых кадров мы понимаем, что стиль в фильме выдержан на все сто, а форма полностью соответствует содержанию. Вдова в черной вуали спускается по розовой лестнице в розовом особняке, за ней следует процессия из мужчин в аккуратных костюмах. Они несут розовый гроб, украшенный розовыми перьями. Мы уверены, именно так должны выглядеть идеальные похороны.
Мода середины 60-х представлена здесь во всей красе и разнообразии. Вот, например, характерный наряд для того времени, созданный с оглядкой на детскую и танцевальную одежду: платье-трико с вырезом и колготки в тон. На голове, разумеется, начес.
Луиза крутит роман с художником и одевается, как его муза, в платья-картины. Взрослое поколение в то время считало моду 60-х «эксцентричной и придурковатой». Этот наряд можно считать проявлением иронии художницы по костюмам.
Здесь Эдит Хэд делает оммаж Эльзе Скиапарелли, создавая сюрреалистичный наряд, декорированный руками. В дополнение образа — снова начес и бальное трико.
Монохромность — любимый прием 60-х годов: все вещи должны быть тон в тон. Кроме того, стоит обратить внимание на повседневное платье-свитер увеличенного объема.
Роман с миллиардером напоминает главной героине «голливудское гламурное кино с любовью и пышными нарядами». С этой минуты Луиза будет менять наряды как перчатки от сцены к сцене. «Костюмы, декорации и парики предоставлены крутым бюджетом», — иронизируют над собой же сценаристы и продюсеры фильма. Первый наряд из этого парада роскоши опять-таки монохромен: страусиные перья, огромная шляпа и атласные перчатки.
В следующем кадре Луиза уже блондинка, и снова стилисты работают с главным приемом фильма: тон в тон. Здесь мы видим белый тотал-лук в прочтении голливудского шика.
И желтый тоже, декорированный цветным мехом.
Ульяна Сергеенко пришла бы в восторг: золотая парча и меха в царском стиле, подчеркнутый силуэт песочные часы, золотые крупные украшения, прическа бабетта. Для 1960-х идеально.
Снова классическая прическа 60-х а-ля тюрбан, которую подчеркивают массивные серьги и брошь во лбу, а также полупрозрачное платье с глубочайшим разрезом, открывающим ноги до предела. Правда, для дополнения этого образа требуется золотой рояль.
Здесь Эдит Хэд отдает дань смелости и раскованности 1960-х и посвящает наряд Мэрилин Монро, которая должна была исполнить в этом фильме главную роль, для нее и писали сценарий. Однако, как мы знаем, в 1961 году Мэрилин не стало.
Красный латексный наряд, намекающий на поп-арт, хорош еще и национальной стилизацией. Азиатская тема выдержана и объемной прической со шпильками, отсылающей к образу гейши, и веером, и аккуратной обувью на маленьком каблуке.
Героиня не забывает напомнить мужу: «Мне нечего надеть». Боимся даже представить, во сколько обошелся этот наряд. Зато великолепие этого платья доведено до максимума россыпью бриллиантов и многоярусной прической. Впрочем, подобный образ не канул в Лету — некоторые современные дивы до сих пор представляют роскошную элегантность именно так, выходя на каннскую ковровую дорожку.
Фильм нам напоминает и о важности красивого белья. Здесь — о красоте прозрачных сорочек и аккуратных тапочках.
Типичный для 1960-х образ «девушки-куколки» доведен до предела бантиками, украшающими прическу и платье. Кроме того, костюмер Эдит Хэд вновь использует цветной мех, который в моду ввел Ив Сен-Лоран. После череды вечерних туалетов сценаристы иронизируют: «На этом кончился крутой бюджет».
Золотой купальник — это стиль. Нечто похожее из сезона в сезон можно найти у American Apparel. Советуем не стесняться.
Активно оголять и показывать тело стали как раз в 60-е, и купальные костюмы Луизы тому подтверждение. Отдельного внимания заслуживают очки с причудливой оправой формы «кошачий глаз» и кукольная обувь на низком каблуке. Как говорится, продумайте свой пляжный образ до конца.
Траурные наряды в фильме заслуживают отдельного внимания. Не удивимся, если именно ими вдохновился Лагерфельд, работая над последней кутюрной коллекцией.
Один из самых сильных и культовых образов фильма — целиком розовый: так могла быть выглядеть Круэлла в параллельной реальности. Розовый был важным цветом для моды 50-х и 60-х и после войны символизировал новую женственность.