МнениеСудить по обложке: Почему псевдоактивизм лучше, чем его отсутствие
По мотивам противоречивой фотографии Vogue US
Текст: Анастасия Полетаева, старший редактор The Blueprint
Пару дней назад в интернете появилась мартовская обложка Vogue US. На ней — семь моделей в чёрных водолазках. Так американская редакция начинает праздновать 125-летний юбилей издания. Для всего же мира снимок служит напоминанием о Восьмом марта, которое начали отмечать век назад. А если учесть, что журнал вышел после всемирного «Женского марша», выносы про женское мужество и «отсутствие нормы как новую норму» звучат намного мощнее. Анна Винтур пригласила для съёмок девушек с разным разрезом глаз, разным оттенком кожи и разной комплекции (в компании можно увидеть плюс-сайз-модель Эшли Грэхэм). И всё равно эта обложка взорвала интернет — многие назвали её лицемерной.
Десять, двадцать, тридцать лет назад невозможно было представить, что на обложке Vogue US одна из героинь будет носить четырнадцатый размер одежды
Претензии читателей к снимку вполне логичны. Одни написали в Twitter, что на обложке «нет девушек с кожей темнее крафтового бумажного пакета», другие — что Эшли Грэхэм оказалась единственной моделью, которая прикрывает бедро рукой (чтобы казаться худее?), третьи подозревают, что рука Джиджи Хадид была удлинена в фоторедакторе, чтобы скрыть живот всё той же Эшли. В итоге «разнообразие», о котором говорится в выносах и которому посвящён огромный текст на Vogue.com, оказывается очень сомнительным, причёсанным. К тому же кадр выстроен вокруг Джиджи Хадид и Кендалл Дженнер — главных звёзд обложки, которые вроде как призваны символизировать поколение Instagram, но на самом деле (по мнению многих) представляют два любимых клана Анны Винтур.
Можно и нужно учитывать мнение обеих сторон: эта дискуссия важна, потому что у нас на глазах происходит становление нового языка в глянцевых медиа, которые продолжают влиять на восприятие женщинами себя. Но не менее важен ответ на вопрос: если обложка спорная, значит ли это что она плохая?
Вспомните нулевые с их стремлением к «кокаиновому шику» и болезненно худую Николь Ричи как идеал красоты, вспомните девяностые с их супермоделями, которые были похожи скорее на беспечных богинь, нежели на абсолютное большинство женщин, и уж тем более вспомните топ-моделей восьмидесятых — десятилетия, помешанного на спорте и физическом совершенстве. Десять, двадцать, тридцать лет назад невозможно было даже представить, что на обложке Vogue US появится фотография — аллюзия на канонический снимок Питера Линдберга, где одна из героинь будет носить четырнадцатый американский размер одежды, пусть для неё и выберут наиболее «выгодный» ракурс.
Выраженные в агрессивной форме прогрессивные взгляды часто мешают людям более консервативным высказывать своё мнение и задавать вопросы
Конечно, Анна Винтур не совершила революцию. Vogue Italia 2011 года был целиком посвящён девушкам с реальными параметрами, и Бет Дито на пике своей популярности (тоже около пяти лет назад) постоянно становилась героиней реалистичных фотосессий. А ещё у нас есть сериал «Girls» Лены Данэм и актриса Эми Шумер с её подчеркнуто правдоподобными снимками и видео. К тому же Dove раньше всех начал призывать в своих рекламных роликах не стесняться растяжек, живота, целлюлита, несимметричных черт лица и вообще проявил себя как первопроходец в сфере адекватного отношения к женской внешности. Из-за того, что разговор о разных типах красоты ведётся довольно давно, кажется, что это вопрос решённый, а вот такие высказывания, как мартовский Vogue US, — устаревшие и ненужные. Но всё не так просто.
Те лозунги, с которыми вышли участницы «Женского марша», показали: мы живём не в светлом будущем, а суровом настоящем — и проговаривать базовые призывы феминизма всё ещё нужно. Есть масса людей, которых смутит даже удачно поданная фигура Эшли Грэхэм на обложке, потому что в их представлении модель в Vogue должна выглядеть как условная Карли Клосс, и эти люди — тоже аудитория журнала. 2016 год показал, что выраженные в агрессивной форме прогрессивные взгляды часто мешают людям более консервативным высказывать своё мнение и задавать вопросы. Так может, стоит объяснять мягче и медленнее? Может быть, немного разные оттенки кожи и немного разная комплекция моделей в каноническом кадре — это как раз неплохое начало и отличный шанс менять представление о мире, если к условной Лене Данэм готовы пока не все?
Анна Винтур не пророк и не революционерка — она человек бизнеса. И делает она прежде всего продукт, который должен продаваться. В рамках этого продукта, однако, есть пространство для манёвра, и она использует его очень достойно. При ней на обложках Vogue US появились Мишель Обама и Серена Уильямс, Лена Данэм и Адель, в материалах говорили о возрасте, о насилии, о равноправии. А ещё она живет в стране, где за последние полгода случились кардинальные перемены. То, что в новом информационном поле Винтур решила заработать на тираже, вооружившись лозунгом антитрампистов «все люди — братья», не делает эффект от обложки менее ценным.
Может, в том числе благодаря одежде люди начинают относиться к слову «феминистка» не как к ругательству?
Так ли плохо, что бизнес осознал всю актуальность активистских движений и стал использовать их как инструмент маркетинга? Разве под призмой «Вы недостаточно прогрессивны!» эффект от даже неискренних, но формально прогрессивных действий обесценивается? Футболки Dior «We all should be feminists», обложки с отфотошопленными плюс-сайз-моделями, скандал с Эми Шумер, которую медиа записали в ими же выдуманный плюс-сайз, хотя у неё самая обычная комплекция, — это, конечно, не очень искренне. Копирование такого маркетинга — тоже не про искренность. Однако даже такое, даже абсурдная псевдоэмпауэринг-реклама создаёт совершенно иной информационный фон, в котором голоса настоящих активистов звучат громче.
Превращать борьбу за равные права в очередной инструмент, который втягивает женщин в потребительский раж, вроде как нечестно. Но, допустим, футболки H&M с феминистскими лозунгами, на которых марка, безусловно, заработала — так ли мы уверены, что они нам не помогли? Может, в том числе благодаря одежде, скандалам, рекламной и музыкальной индустриям, развернувшимся в сторону сестринства и активизма, люди начинают относиться к слову «феминистка» не как к ругательству?
Критиковать современный глянец или последнюю обложку Vogue US можно и нужно. Поводов — миллион, а критика в данном случае, пожалуй, даже важнее самой фотографии. Но стоит помнить, что мы живём бок о бок с очень разными людьми. Большая часть аудитории американского Vogue могла не читать инди-журналы и европейские издания с профеминистскими взглядами. Искренность посыла не всегда важнее результата, и нет такого явления, разжевать которое на понятном конкретному сегменту читателей языке было бы лишним. Всё это напоминает о том, какие мы разные. Кажется, как раз этому Винтур хотела посвятить дважды юбилейный номер.