Хорошее дело«Ты не одна»:
Алёна Попова и Саша Митрошина о сети взаимопомощи женщин

Сёстры и блогеры

Саша: Я давно следила за тем, как развивается обсуждение домашнего насилия, сопереживала и поддерживала тему у себя в блоге. Но когда этим летом объявили, что сёстрам Хачатурян вменяют статью об убийстве, я поняла, что нужно делать что-то ещё, иначе я просто не смогу себя уважать. Поэтому я просто написала Алёне, за которой давно следила в фейсбуке, и спросила, чем я могу помочь, — она ответила: «Давай придумаем».

Алёна: Сначала Саша сделала у себя репост моего поста — я вдруг заметила, что на моей странице в инстаграме происходит какая-то небывалая активность, и написала коллегам, чтобы они помогли разобраться, в чём дело. Я уже слышала о Саше, но никогда не изучала её страницу — когда увидела, как бурно отреагировали мои коллеги, сразу поняла, что произойдёт что-то хорошее. Меня подкупило, что Саша спросила «что я лично могу сделать?» и сразу была готова системно вкладываться в борьбу, делиться своей аудиторией. Многие звёзды, к которым мы обращались, не хотят, чтобы их имя ассоциировалась с такой «негативной темой». Так что Сашин энтузиазм меня сразу удивил и порадовал. А потом она придумала и полностью организовала флешмоб #ЯНеХотелаУмирать.

Саша: Был вечер воскресенья, ко мне в гости приехала подруга, и я очень рассчитывала отдохнуть и расслабиться. Но тут написала Алёна — она узнала, что дело сестёр Хачатурян не переквалифицируют на самооборону, что их хотят посадить. Что следствие, имея все доказательства совершённого над ними насилия, считает сестёр убийцами.

Алёна: Когда я узнала об этом, у меня буквально пошла кровь из носа — так мой организм реагирует на резкое возмущение и гнев. Тут же федеральные шоу начали снимать с эфиров программы о сёстрах Хачатурян и домашнем насилии, в которых должны были выступать наши эксперты-правозащитники. Я была в ужасе, мне казалось, что это конец.

Саша: Прочитав Алёнины сообщения, я очень разозлилась и начала думать, что же я могу сделать. Если федеральные СМИ об этом не говорят, то почему блогеры должны молчать? У нас же нет редакционной политики, нет цензуры, а охваты у многих даже больше, чем у СМИ. Я быстро придумала концепцию флешмоба, название «Я не хотела умирать», написала фотографу, мы забронировали студию, и я стала раскидывать сообщения другим блогерам, которые, как я думала, согласятся поддержать эту историю. За один вечер собралось двенадцать девушек — и никого из них не пришлось уговаривать. Некоторые специально приехали из других городов, чтобы принять участие в проекте. И фотограф, и гримёры сказали, что будут работать бесплатно, я оплатила только материалы.

Я понимала, что нужно сделать что-то прямо сейчас, когда сестёр хотят посадить, что второго шанса, скорее всего, не будет, что нужен какой-то сильный эмоциональный толчок. Поэтому я пошла на эту рискованную идею. Съёмка в гриме с побоями и нам тяжеловато далась — это, конечно, несравнимо с тем, что переживают жертвы реального насилия, но было очень дискомфортно. Мне хотелось привлечь к теме как можно больше внимания: люди могут не заметить обычный пост с текстом, а на фото «с побоями» точно откроют. Шоковый эффект сработал, к флешмобу присоединились тысячи людей. После опроса в сториз, который я устроила пару дней назад, мне пришло множество историй о насилии, они приходили буквально каждую секунду, и это было жутко. Я поняла, что недооценивала масштаб проблемы.

Митинги и перемены

Алёна: За последние два года сильно изменилось общественное восприятие домашнего насилия. Жертвы начали говорить: Маргарита Грачёва на программе у Малахова сказала, что нужен закон, мама убитой Елены Вербы ходит по всем эфирам и говорит, что нужен закон. Не знаю, откуда у них берутся ресурсы на то, чтобы выступать и поддерживать других, это невероятно.

Когда в самом начале 2017 года депутаты должны были голосовать за декриминализацию побоев, к зданию Госдумы с пикетами сначала вообще вышло всего четыре человека. Не было массового движения, за закон о домашнем насилии публично выступало очень мало людей. Но уже этим летом на согласованный митинг в поддержку сестёр Хачатурян легко собралось 1500 человек — участники заняли всю площадь Ленина перед Финляндским вокзалом. Было видно, что это не случайные люди, а искренне сопереживающие, с подготовленными заранее плакатами, горящими глазами. Перед митингом в Петербурге Саша организовала блогеров, чтобы вместе поехать из Москвы — занялась логистикой, помогла всем подготовиться и купить билеты.

Помню, что пять лет назад мы с Мари Давтян были вдвоём на каком-то круглом столе, а напротив нас сидели пять-шесть человек, которые прямо говорили: «Насилие в семье — это часть нашей культуры». Тогда мы были в меньшинстве. А теперь даже одиозный персонаж Милонов, который предлагает всех подряд сжечь — женщин, гомосексуалов, — на открытых дебатах был вынужден сказать, что он против насилия. Публично поддерживать насилие становится постыдным. Это признак настоящих перемен.

Саша: Когда я недавно ходила на шоу к Малахову, я была уверена, что там будет треш и виктимблейминг. Но всё было ровно наоборот: лишь один человек начинал говорить что-то вроде «а чего она сама от него не ушла», а все остальные его затыкали. Это меня приятно удивило. Кстати, Малахов — один из немногих знаменитостей, которые открыто выступают за закон, его подпись стоит под петицией.

По моим подписчикам тоже заметно, что общественная позиция меняется: конечно, есть неподготовленные люди, которые говорят «бьёт значит любит» или «что же она сразу не ушла», но большинство в курсе того, что есть системная проблема домашнего насилия, и выступают за закон, защищающий жертв.

Алёна: Я лично бьюсь за этот закон уже шесть лет, другие правозащитницы и того дольше. Но депутаты никогда даже не заикались о том, чтобы вынести его на чтения — каждый раз кастрировали и отдавали нам обратно. И вдруг в этом году я прихожу выступать на заседание рабочей группы Госдумы за неделю до их отпуска, и Оксана Пушкина мне говорит: «Алёна, ты только не начинай сразу кричать, здесь все собравшиеся заинтересованы в том, чтобы принять закон, и как можно скорее». Сказать, что я была в шоке, — ничего не сказать. А потом на другом заседании сенатор Совета Федерации Галина Карелова спросила меня: «Как вы думаете, может, 116-ю статью обратно в Уголовный кодекс вернуть?» Коллеги, которые были на этой встрече, потом смеялись, что у меня глаза на лоб полезли, как в мультфильме. Всё это стало возможным благодаря общественному резонансу. Я думаю, что депутаты пересмотрели свою позицию, потому что их собственные дети читают о домашнем насилии у блогеров и в СМИ, подходят и спрашивают: «Пап, мам, а почему до сих пор нет закона? Чем вы там в Думе занимаетесь вообще?»

В законопроекте есть три принципиальных момента, за которые мы будем биться. Это определение домашнего насилия с разными его видами: психологическое, физическое, экономическое и сексуальное. Второе — охранные ордера: специальное полицейское и судебное охранное предписание, запрет на приближение, преследование. Третье — частно-публичное и публичное обвинение: независимо от того, написала жертва заявление или нет, её защищает государство. Ещё важная задача — убедить судей, что вопросы в духе «А вы точно не побились сами о стенку головой?» — это ненормально.

Команда и «Ты не одна»

Алёна: Мы поняли, что когда жертва понимает, что за её спиной хоть кто-то стоит, будь это даже сосед Иван или подруга Люба, она ощущает себя совершенно по-другому. У неё появляется мотивация бороться, она понимает, что это не с ней, а с виктимблеймерами что-то не так. Мы хотели объяснить жертвам, что они сильные, что когда они выходят из ситуации насилия — они вдвойне крутые, а если ещё и помогают другим жертвам потом — они вообще богини.

Саша: Проект «Ты не одна» зародился в общем чате, где состоим мы вчетвером: я, Алёна, наш партнёр по проекту Евгений Лошак и Настя Глушкова.

Алёна: С Женей мы давно работаем на разных проектах, а с Настей познакомились в автозаке — с нами была картонная фигура Слуцкого и шесть полицейских. Настя очень крутая: она, даже сидя в ОВД, рассказывала сотрудникам полиции и ФСБ, почему нужно равноправие и как оно поможет лично им.

Саша: Мы впервые встретились все вместе после пикетной очереди в поддержку сестёр Хачатурян на Болотной площади. Я тогда окончательно поняла, что это мои люди, что мы точно сработаемся.

Мы начали обсуждать, что нужна сеть взаимопомощи женщин, и за месяц сделали сайт. Работает это так: столкнувшиеся с насилием заходят на страницу «Ты не одна», вбивают свой населённый пункт и видят, к кому в их городе или посёлке можно обратиться, кто сможет им помочь. Мне сейчас постоянно пишут юристы и психологи, которые говорят: «Я готов взять одного, пять или десять человек, переживших домашнее насилие, и работать с ними бесплатно». Теперь все неравнодушные люди смогут зарегистрироваться на сайте и оставить свои контактные данные, чтобы к ним могли обратиться реальные жертвы. Также мы добавляем на сайт данные всех существующих кризисных центров и благотворительных организаций, контакты блогеров, которые поддерживают нас и готовы говорить об этой проблеме, контакты СМИ и волонтёров, которые могут в случае необходимость приехать, подвезти, помочь собрать и донести вещи, посидеть с ребёнком, сопроводить куда-то.

Мы ещё не делали масштабный анонс сайта «Ты не одна», но уже сейчас вы можете пойти и зарегистрироваться как волонтёр или специалист, желающий помочь. Надеемся, что в итоге получится большая и мощная сеть.

Алёна: Мы понимаем, что не сможем контролировать всё, что пишут и говорят люди, попадающие в базу, но мы точно сделаем возможность фидбэка и строгие правила — за виктимблейминг и рассуждения в духе «это неоднозначная ситуация, вдруг она сама его спровоцировала» будет бан. Насилие недопустимо, точка.

Саша: Кроме сети поддержки, на сайте будет теоретическая база: статьи, инструкции и форма для заявления в полицию — если человек юридически не подкован, он может просто прийти на сайт, почитать инструкцию и заполнить форму, заявление составляется автоматически.

Алёна: Есть важная задача на будущее — заставить ОВД принимать заявления в электронном виде. Есть закон, приравнивающий электронное заявление к распечатанному и принесённому в отделение, только вот ОВД почту не проверяют. В будущем надо заставить их это делать. Хочется освободить жертв от необходимости куда-то идти или ехать на перекладных, тратить свои силы и деньги чтобы подать заявление в полицию.

Деньги и планы

Алёна: Мы принципиально против того чтобы зарабатывать на этом, но верим, что проект сможет генерировать средства для своего собственного существования — а все дополнительно заработанные деньги мы сможем направить в организации, которые занимаются помощью жертвам домашнего насилия. Мы не можем крутить на сайте рекламу, зато можем делать спецпроекты с брендами, которые разделяют наши ценности. Там мы сможем достучаться до большей аудитории, чем в социальных сетях.

Ещё в ближайшее время мы планируем сделать большой концерт в поддержку сестёр Хачатурян и других жертв домашнего насилия: город-герой Москва ни в какую не хочет согласовывать акции, а концерт провести можно. Для того чтобы снять площадку для концерта и сделать бесплатный вход, нужна большая сумма — было бы классно, если бы проект «Ты не одна» благодаря работе с брендами мог сам это сгенерировать.

Саша: Мы рассматриваем и другие способы монетизации: пожертвования, продажа благотворительного мерча, блогерские распродажи. Это классный инструмент: например, недавно Сона проводила распродажу своих курсов и консультаций, а всю выручку перевела «ОВД-Инфо».

В идеальном мире события развиваются так: мы проводим концерт на сто тысяч человек, на нем поёт Оксимирон, потом принимают закон, все жертвы спасены, ура. На деле у нас есть и сверхзадачи, и более реалистичные цели с KPI.

Алёна: Цели, которые реально выполнить в ближайшем будущем, — это миллион подписей за закон и сам закон, который принимают в нужном виде, организация концерта и политическая акция в виде митинга или шествия в поддержку сестёр Хачатурян, их полное оправдание. Моя мечта — чтобы в проекте «Ты не одна» было зарегистрировано 2 % населения России. Хотелось бы, чтобы потом площадка саморегулировалась и работала без нас, а у борьбы с насилием появлялись новые лица — не сами жертвы, а другие люди разных возрастов, которые тоже открыто высказываются против насилия.

Меня уже совсем не трогают комментарии о том, что мы хотим «пропиариться», которые писали многим девушкам-блогеркам в начале флешмоба. Домашнее насилие — не самая простая тема, чтобы на ней пиариться, мягко говоря. А если о подписчиках — ну да, у меня добавилось подписчиков после Сашиных перепостов: раньше у меня было 14 тысяч, а теперь 40. Саша вообще изменила мои представления об инстаграме.

Саша: На тяжёлых темах очень трудно хайпануть. Я всё время существования блога ною, что на моих постах о феминизме тяжело продвигаться. Иногда завидую блогеркам, которые пишут на более популярные темы вроде путешествий или одежды, потому что их действительно легче рекламировать и распространять. Тем приятнее, что девушки, которые пишут о совсем других, более приятных вещах, поддерживают нас и готовы объяснять своим подписчикам, почему закон о домашнем насилии необходим.

Алёна: Нет ничего плохого в том, чтобы человек, который пишет об отношениях или помаде, тратит свой ресурс на то, чтобы ещё и помочь каким-то большим гуманитарным задачам. Это очень круто и достойно уважения.

Вообще меня очень радует то, что мы опровергаем дурацкие стереотипы о том, что женщина женщине враг. Чем больше я общаюсь с женщинами, тем больше понимаю, что мы вместе можем снести любую стену. Визуально я представляю это так: в какой-то момент все, кто боролся на своих фронтах — я, Мари Давтян, Анна Ривина, ещё многие-многие другие, — собрались вместе и встали плечом к плечу, и теперь нас заметно больше, чем защитников насилия. Именно это ощущение — что все люди сёстры — должен распространить проект «Ты не одна».

Фотографии: ТыНеОдна