Новости#ЯНеБоюсьСказати: женщины рассказывают
о пережитом насилии

На Facebook запустили флешмоб с хештегом #ЯНеБоюсьСказати (#ЯНеБоюсьСказать), под которым женщины и, порой, мужчины рассказывают о пережитом сексуальном насилии и харассменте. Акцию придумала украинская журналистка и активистка Анастасия Мельниченко. Она рассказала свои истории и призвала других поделиться травматичным опытом.

Акцию поддержали в украинском, а потом и в российском интернете. Под хештегами люди откровенно рассказывают свои истории и выражают поддержку жертвам насилия. Согласно подсчётам ООН, 35 % женщин подвергаются сексуальному и/или физическому насилию в течение всей жизни. В России, согласно опросам, с такой ситуацией сталкивается 22 % женщин, из них 12 % обращаются в полицию, и только 3 % дел удаётся довести до суда. Флешмоб показывает, что это очень масштабная проблема: с насилием и сексуальными домогательствами за свою жизнь неоднократно сталкиваются практически все женщины — низкие цифры статистики отчасти объясняются тем, что женщины не решаются рассказать о пережитом и стыдятся произошедшего.

Активистка Анастасия Каримова рассказала о нескольких эпизодах домогательств и попыток изнасилования, с которыми она столкнулась, в том числе и о домогательствах в общественных местах: «Домогательства в транспорте. Несколько эпизодов, но первый — самый запоминающийся: весь вагон смотрит, как пьяный мужик хватает меня за руки, пытается поцеловать и усадить к себе на колени. Мне 14 лет».

Часто участницы флешмоба говорят о том, что столкнулись с насилием со стороны знакомых, близких и даже членов семьи. «Я помню, детство кончилось, когда обожаемый мной, приближённый к нашей семье человек вдруг стал зажимать меня в лифте, „проверять“, как растёт грудь, рассказывать о сношающихся свиньях, придумывая кучу предлогов, чтобы остаться со мной наедине. А родители были и рады и постоянно отправляли нас в магазин или гараж (господи, как я это всё ненавидела). Длился этот ужас года два. С моих 12 до моих 14», — рассказала Анастасия Тихонова.

Многие участницы флешмоба делятся историями об эксгибиционизме и вуайеризме. «11–14 — мы с мамой жили с моим дядей, папиным братом. Он часто ставил меня в неловкие ситуации, задавая вопросы про мальчиков, критические дни и прочее. Однажды я рассказала об этом отцу. После этого разговоры про „это“ закончились, но потом я увидела сразу агрессивный настрой и очень тяжёлый взгляд, — написала Яна Иванова. — Через пару лет случилась самая ужасная история. К нам пришёл чинить ванную мамин друг и обнаружил какие-то странные провода в ванной и под раковиной. Все эти провода вели к телевизору, который смотрел мой дядя, ровно в тот момент, когда я шла в душ. Сколько по времени он за мной следил, я не знаю. Когда это обнаружилось, он быстро собрал чемодан и уехал, я его больше не видела. Камеры до сих пор хранятся у мамы».

Многие женщины рассказывают о насилии со стороны партнёра, пережитом как в подростковом, так и уже во взрослом возрасте. «Мне 20 лет. Мой тогдашний любовник был старше на восемь лет, — написала Мария Гордеева. — Дело молодое — секса у нас было много, и периодически нас не смущало присутствие людей в комнате или в вагоне поезда. В очередной раз мы были в поезде, но ехали в разных вагонах. Ему очень хотелось заняться им в тамбуре при свете дня, а я была к этому не готова. Я активно сопротивлялась и говорила, что не хочу. Он был в каком-то угаре, и совершенно ничего не помогало вернуть ему разум. С меня уже были сняты штаны, и когда я поняла, что сейчас он порвёт трусы, стало уже совсем не смешно. В этот момент я сказала: „Если ты сделаешь это, то больше меня никогда не увидишь“. А он ответил: „Так у меня твой паспорт“ (почему мой паспорт был у него — не знаю). — „Ничего, я новый сделаю“. И это помогло. Некоторое время мы не разговаривали, а потом он пришёл просить прощения. Я читала книгу „Игра в бисер“ и никак не могла продвинуться дальше второй страницы».

Лала Грингольц рассказала об изнасиловании, жертвой которого она стала в подростковом возрасте: «Меня изнасиловал знакомый мальчик, ему было 19 лет, у нас было что-то вроде подросткового романа с поцелуями. Но меня пугало то, как он себя странно вёл, и я решила сказать ему об этом. С тех пор я знаю много вещей: что кричать не получается, потому что что-то происходит с горлом и просто не выходит звук, что заломать женщину так, что она не пошевелится, довольно легко даже одному физически неслабому мужчине. Что с первого раза можно залететь. Что „Постинор“ не срабатывает и к тому же срывает всё внутри. Что аборты нельзя запрещать никогда и никому. Что никто не поверит, включая мою мать».

Многие участницы флешмоба делятся историями, которые произошли с ними в детском и подростковом возрасте и о которых они долгое время не решались никому рассказать. Часто они говорят о том, что были вынуждены молчать, потому что столкнулись с непониманием, недоверием или агрессией со стороны родителей. «Мне 11. Я болею дома. Родители на работе. Заходит мой дядя, точнее муж моей тёти. Пьяный. Понимает, что я одна, наваливается на меня, ищет рот, расстегивает потной трясущейся ручонкой штаны. Тогда я двинула его коленом, впервые осознала, что бить по яйцам эффективно, — написала Анна Баранкина. — Самое ужасное, конечно, даже не насилие. Реакция мамы: самадуравиновататыегоспровоцировалаачтоскажутсоседи. У меня растёт дочь. Я учу её доверять мне. Я учусь доверять ей».

Юрий Франк, трансгендерный мужчина, рассказал о последствиях насилия для трансгендерного человека. «У меня не было нормального, не травматичного для меня секса много лет и вряд ли будет в ближайшем будущем, потому что я боюсь близости и мне очень сложно доверять людям. У меня хроническая депрессия, повышенная тревожность и психосоматика лет так с 25, то есть уже почти десять лет, — написал Юрий. — Я перехожу на другую сторону дороги, когда вижу идущую навстречу компанию выпивших мужиков, даже при полном осознании того, что я не выгляжу как девушка и им на меня посрать. Я испытываю неконтролируемую ярость в отношении той самой Комиссии по смене пола, потому что то, что она делает, — это то же самое изнасилование в психологическом смысле. <...> Я не знаю, сколько у меня уйдёт времени, чтобы с этим всем справиться, прийти в относительно здоровое психологическое состояние и в какой степени это возможно. И я не отдельный печальный случай. Имя мне — легион».

Пока во флешмобе участвуют в основном женщины, но к нему постепенно подключаются и мужчины. Они выражают поддержку тем, кто столкнулся с насилием, и рассказывают свои истории. «Много лет назад я вышел вечером из офиса. Была зима, офис был на Глыбочицкой, путь был через скверик, в котором возились в снегу двое ребят и девчонка. „Балбесы, молодёжь, завидую“, — думал я, проходя мимо, — рассказал Владимир Дегтярёв. — И только через метров сорок услышал какой-то странный писк, не похожий на радость от игры в снежки. Обернулся, что-то спросил. Парни сорвались и убежали. Девушка осталась. Сквозь слёзы разобрал, что у неё что-то выдергивали из рук, сумки, карманов. До сих пор мне стыдно, что я, тогда ещё не бегун, но уже неплохой боксёр-любитель, не присмотрелся».

К флешмобу присоединилась и главный редактор Wonderzine Ольга Страховская: «‪#‎ЯНеБоюсьСказати‬, он же ‪#‎ЯНебоюсьСказать‬ — кажется, одна из самых важных, наглядных и страшных онлайн-акций, которой пришло время, — написала она. — Читая вчера ленту, я в какой-то момент поняла, что пугает меня не меньше, чем все рассказанные истории, — это деление ленты пополам, на статусы под хештегом и на статусы о футболе, как будто бы две непересекающиеся реальности, будто ты попала на женскую половину дома. В этих историях так не хватает мужских голосов, как минимум в комментариях и с поддержкой, потому что пока мы не будем говорить об этом вместе, стена так и будет стоять».