Жизнь«Ты не гражданка, у тебя здесь никаких прав нет»: Как живут мигрантки в России после 24 февраля

Айзат

 Я и мой муж переехали из Кыргызстана в Россию в январе 2017 года. Супруг был алкозависимым, на родине он сидел на шее у родителей, у него не было никакой ответственности передо мной и ребёнком. Пять лет назад, собираясь переезжать, я надеялась, что вдали от родителей он сможет стать самостоятельным и ответственным. Думала, что переезд поможет сохранить наш брак, но, к сожалению, этого не случилось.

Мы развелись уже через три месяца, в апреле. Муж улетел обратно в Кыргызстан, а я осталась в России, потому что нужно было вставать на ноги, зарабатывать, покупать жильё. В Москве я могла бы заработать на квартиру в Кыргызстане.

Уже год я работаю мастером ногтевого сервиса. Первые два месяца после начала войны было туговато, клиенты перестали приходить. Возможно, кто-то из них потерял работу, на кого-то повлияли санкции, стало меньше денег. Чувствовалось, что люди стараются экономить, не тратить средства на салоны красоты. Сейчас уже стало лучше, ситуация нормализуется, но всё равно, если сравнивать с прошлым годом, клиентов очень мало.

На меня саму санкции тоже повлияли: раньше вся реклама ногтевой студии, в которой я работаю, была в инстаграме (соцсеть принадлежит компании Meta, которую в России считают экстремистской и запрещают. — Прим. ред.), после блокировки соцсети мы не можем размещать там объявления. Из-за этого новые люди не узнают о нас.

Ещё я вижу, как санкции отразились на моих близких и знакомых людях. Многие мои земляки остались без работы, потому что до этого были устроены в «Макдоналдсе», в разных магазинах, которые закрылись и ушли из России после начала *****. Я переживаю за них и стараюсь поддерживать, но в целом они сохраняют оптимизм. Люди говорят: «Карантин пережили — и это переживём».

У нас, кыргызов, есть специальные сайты и отдельные странички в инстаграме, где люди пишут о своих проблемах: ищут работу, жильё, просят о помощи. Многие люди отзываются, помогают чем могут, устраивают на работу или говорят, где её найти. Делятся вещами, продуктами, деньгами. Кыргызы очень отзывчивы!

У меня не бывает трудностей с поиском жилья, потому что я всегда арендую с кем-то: одной невыгодно снимать целую квартиру. Я могу позволить себе только комнату, если договориться с парой девчонок и разделить оплату. Жильё мы ищем через свои сайты, где кыргызы выкладывают объявления и через них находят друг друга: кто-то комнату сдаёт, кто-то — койко-место. Я сама с этим не сталкивалась, но мои знакомые говорили, что часто в России жильё сдают только славянам или требуют показать российский паспорт.

В России у меня не раз были сложности при приёме на работу из-за того, что у меня не было гражданства. На хорошей должности требуют российский паспорт. Проходишь собеседование, всё устраивает и работодателя, и тебя, а в итоге нет гражданства — отказ, не берут на работу. При этом у меня есть регистрация, миграционная карта и кыргызский паспорт.

Бывают и на самой работе проблемы. Например, я проработала полмесяца администратором-кассиром в суши-шопе. К нам часто приходили бывшие сотрудники и жаловались, что им в этом месте не выплатили зарплату. Многие из них трудились там месяцами и даже больше года, а деньги им так и не выдали! И после этого они годами возвращались, звали директора и пытались добиться своих выплат.

Мне это не понравилось, я начала сомневаться, поэтому сказала, что увольняюсь. Руководство ответило: «Ты не гражданка России, у тебя здесь никаких прав нет, мы тебе просто не выдадим деньги». Мне было обидно, что меня так унижают, поэтому я просто пошла на принцип и решила судиться с ними.

У меня был трудовой договор, я обратилась в фонд помощи «Гражданское содействие» (Минюст считает НКО «иноагентом». — Прим. ред.), они помогли составить иск, и я подала в суд. В итоге дело я выиграла, но пришлось мучиться больше года. Компания была зарегистрирована в Серпухове, мне приходилось ездить туда. Я тогда понятия не имела, что такое Серпухов, куда нужно ехать, даже на электричках никогда не каталась! И вот благодаря им я всё об этом узнала.

Был пример ужасных рабочих условий: я устроилась продавцом в магазин, где были ежедневные восьмичасовые рабочие смены. Чтобы взять один выходной в неделю, нам нужно было отработать две смены подряд — 16 часов. И всё это стоя на ногах на кассе — нам нельзя было даже присесть. На обед выделяли максимум 10–15 минут, чтобы просто перекусить. Я несколько раз так поработала и поняла, что это просто несправедливо. Было ужасно тяжело, вечером не было сил добираться домой.

Я поставила руководству условие: либо вы даёте нам выходные без отработок по 16 часов, либо поднимаете зарплату, а она там была мизерная. В итоге я подговорила всех работников, там тоже кыргызы были, и мы устроили забастовку, отказались выходить на работу. Работодатель так сильно возмущался! А я ему говорила, что мы тоже люди, что нужно знать свои права, что так нельзя поступать с сотрудниками. После этого он из мести поднял зарплату всем работникам, кроме меня. Я и ушла. Потом уже он мне звонил и убеждал, что ещё через месяц работы он бы всё равно поднял зарплату.

В этом же магазине работодатель позволял себе грубить, унижать нас при посетителях. Меня это не устраивало, я предложила выйти и поговорить и тогда всё предъявила: что так нельзя себя вести при покупателях, что замечания нужно делать в кабинете или в сторонке на улице, но не прилюдно. После этого он начал хорошо ко мне относиться.

Иногда грубо себя ведут и сами посетители. Однажды в магазин пришёл пьяный мужчина, начал материться, кричал, что мы «понаехали из своих аулов». Я не помню, что именно ему сказала, но, видимо, хорошо объяснила, потому что он ушёл, а позже вернулся и начал просить прощения. Сказал: «Я не знал, что ты так хорошо говоришь по-русски, тебе здесь не место, найди себе хорошую работу где-нибудь в офисе». И его слова действительно повлияли на мою жизнь: после встречи с ним я нашла работу, сидела в офисе и принимала заказы. Он мне дал какой-то толчок.

В другой раз к нам пришла женщина, которая орала, что мы бараны и что «приехали из аулов». Я ей сказала: «А вы вот очень хороший человек, я не буду на вас равняться и падать до вашего уровня». Я это произнесла, а она такими злыми глазами на меня посмотрела! Я пожелала ей приятного аппетита, она меня поблагодарила и ушла. Когда люди понимают, что я хорошо знаю язык, у них сразу меняется отношение ко мне.

Конечно, это всё очень обидно. Но я умею за себя постоять. Жизнь заставляет.

Моя знакомая работала в общежитии РУДН, мыла там полы. Студенты, которые там жили, топтали пол, оставляли грязь и унижали её. Она ничего им в ответ не могла сказать, потому что плохо говорила по-русски. Она мне говорила: «Что я могу сказать? Они всё равно меня не поймут». И они продолжали её унижать. Мне обидно за неё, очень жаль её было, но тут ничем нельзя помочь, студентов слишком много.

Самая больная тема для меня — тоска по ребёнку. Он живёт с моими родителями в Кыргызстане. Когда я уехала, ему было три годика, а сейчас уже исполнилось девять.

Мы видимся раз в год, только во время пандемии не удавалось, а ещё каждый день созваниваемся. Мне так печально, что я не могу быть рядом с ним, не могу физически выразить свою любовь и заботу, в которых он сильно нуждается.

По мере возможности я стараюсь покупать ему подарки, вещи, передавать всё необходимое. Самое обидное, что я спрашиваю, чего бы ему хотелось, а мои родители говорят: «Не надо мучить маму, она живёт вдалеке, ей нужно заработать денег. Маму нужно жалеть». И он меня жалеет и уже ничего не говорит о своих желаниях, всегда отвечает: «У меня всё есть, ничего не надо».

Мне бы хотелось, чтобы сын прямо говорил, чего хочет. Такое ощущение, что его права там ущемляют, из-за слов моих родителей он себя ограничивает, а я бы не хотела этого. И вообще я бы хотела, чтобы он был рядом. К сожалению, сейчас такой возможности нет. Он тоже очень ждёт моего приезда, каждый раз, когда мы с ним разговариваем, спрашивает: «А сколько денег ты уже накопила? А на что нам хватит? А когда ты приедешь? А когда мы уже купим дом?»

Это ужасно больно. Приходится держаться, быть сильной.

Махаббат

 Я живу в России давно, с 2016 года. Изначально приехала на учёбу, окончила университет в 2020 году, а потом осталась в стране и сейчас работаю. Я переехала из Казахстана одна, мне было 17 лет. Было страшно, но в России у меня жил брат.

24 февраля я испытала страх, тревогу и чувство бессилия. Ощущение, что никак не можешь повлиять на то, что происходит вокруг. Я пытаюсь как-то справляться с этими чувствами, отвлекаться, но невозможно спрятаться от себя, приходится мысленно балансировать. Это странное чувство: ты вроде бы всё понимаешь, а по сути, ощущаешь себя самой маленькой единицей вещества в огромном мире.

***** и санкции никак не повлияли на мою работу, но я ощущаю, как повысились цены в России. Это особенно заметно по зарплате, её совсем перестало хватать. Ещё за эти полгода я стала замечать, что люди стали более агрессивно размышлять, поведение окружающих поменялось. Это всё равно ощущается, даже если их отношение лично ко мне не изменилось.

Я не так часто сталкивалась с ксенофобией в России, как другие люди, но случаи бывали. Обычно это звучит так: «Вы здесь никто и звать никак». Ты сталкиваешься с трудностями во всём, даже элементарно при выборе квартиры — люди не верят, что у меня есть такие же права, такая же возможность работать и легитимные документы, всех интересует только наличие российского паспорта. Многих арендодателей пугает слово «иностранка», паспорт другого государства: это создаёт трудности.

Ещё я несколько лет пытаюсь показать коллегам на собственном примере, что я не какая-то «дикая», я такая же, как они, у меня, прости господи, даже личный кабинет на «Госуслугах» есть! Но некоторые из них всё ещё думают, что если я прошу прописать меня в своей квартире — значит, планирую отобрать у них жильё. Однажды знакомая сказала: «Вдруг ты окажешься беременна, и тогда я автоматически впишу в свою квартиру ещё и детей!» — и поэтому отказала. У другой коллеги муж был против, он опасался, что я заберу часть их квартиры.

Я пытаюсь объяснить, что по закону это невозможно, но раз у людей такое видение ситуации, то с ними бессмысленно спорить. Мне просто обидно и неприятно, что у них это отняло бы всего 20 минут, а для меня это — моя работа и вообще вся жизнь. После таких случаев отношение к этим людям меняется, но я оправдываю их: они просто ничего не знают. Раньше я злилась, сейчас уже реагирую спокойно.

Когда я пыталась устроиться на работу, мне сказали, что при приёме иностранных граждан «нужно заморачиваться», хотя на самом деле им нужно было всего лишь подать одно уведомление. В итоге я собрала всё сама, простояла гигантские очереди, заполнила все документы, оформила разрешение на временное проживание, но всё ещё остаюсь человеком, который должен что-то объяснять и доказывать окружающим. Мне было больно, что приходится платить, чтобы получить что-то в России, а потом ещё и всё время отстаивать свои права. Многие продолжают думать и говорить, что у меня здесь нет никаких прав, раз я без жилья в России. Благо я стараюсь быть выше этого и следую своему пути.

В миграционном центре бывали неприятные ситуации. Туда же приходит много местных, россиян, которые прописывают иностранцев в своей квартире за деньги, поэтому в очереди такие люди на тебя смотрят свысока или даже говорят: «Я тут первее прохожу, потому что я хозяйка!» Бывало такое, что россияне сами устраивали скандалы, потому что кто-то им в очереди не понравился, а в итоге заявляли, что виноваты мы, мол, «все иностранцы или азиаты такие невоспитанные». Мне обидно, когда всех мигрантов гребут под одну гребёнку.

Айнура (имя изменено по просьбе героини)

  Я приехала из Кыргызской Республики осенью 2018 года, поступила в университет в Москве и окончила его этим летом. С начала февраля я прохожу оплачиваемую стажировку в компании, которая занимается HR. В марте в компании начались сокращения, и я боялась попасть под них, потому что стажёров увольняли в первую очередь. В итоге всё обошлось сокращением рабочих часов и, соответственно, уменьшением зарплаты. Мой доход стал меньше в два раза, но из-за сильного страха, что меня сократят, я восприняла это спокойнее, подумала: «Зато хоть что-то осталось».

Я работаю в российской компании, на неё сильно повлияли санкции: многие фирмы-клиенты стали уходить с российского рынка и проекты либо ставили на холд, либо вовсе отменяли.

Лично на меня санкции повлияли так же, как и на всех, как мне кажется. В быту какие-то привычные вещи стали недоступны. Для кого-то это может быть мелочью, но меня всё равно выбивает из привычного распорядка.

Но всё это повлияло не так сильно, как новости о *****, — вот с ними было труднее всего. После 24 февраля я стала чаще задумываться о своём будущем месте жительства. Были мысли вернуться домой и переждать, но в итоге решила остаться здесь.

Карина (имя изменено по просьбе героини)

  Я переехала из Молдовы в Россию в 2015 году. Я хотела получить образование в сфере медиа, поэтому поступила в Москву. К сожалению, в Молдове тогда это направление не было развито, других вариантов у меня не было. Переезжать было волнительно, я даже в Москве до этого ни разу не бывала, но в итоге довольно быстро адаптировалась к жизни в России.

В марте, после начала *****, мы с мужем уехали жить на Кипр. Я работала в российской компании, но из-за отъезда пришлось уволиться. После 24 февраля я очень тяжело воспринимала всю информационную повестку, каждую минуту следила за новостями, переживала, начала страдать бессонницей.

Мы готовились к отъезду ещё до начала войны, и сейчас возвращаться в Россию не планируем. В Москве, к сожалению, я не могла жить из-за климата, было тяжело, начались проблемы со здоровьем.

Я сейчас не готова говорить, как изменилось моё отношение к российским властям, но вот к россиянам отношение не поменялось. Я лично знаю многих людей, кто сейчас очень переживает из-за всего происходящего и прорабатывает своё состояние с психологами.

В России у меня был один неприятный случай: в компании «Белуга Групп» мне отказали в работе из-за моего гражданства. Руководство заявило, что якобы не знает, как меня оформить, хотя в тот момент у меня было разрешение на работу. Это было неприятно, особенно учитывая то, что я всегда находилась в стране легально, с моими документами всё было в порядке. Как иностранный гражданин я соблюдала все правила, а вот в компании повели себя странно. Я написала возмущённое письмо в HR, они принесли свои извинения. Выяснилось, что предыдущий ответ с отказом написал мой потенциальный руководитель, а он, видимо, не осознавал серьёзность таких слов.

В России огромная проблема с поиском информации о требованиях к документам, когда пытаешься легализоваться в стране. Все данные либо устаревшие, либо и вовсе некорректные… К сожалению, это очень сильно тормозило подачу заявлений, пакеты документов приходилось собирать заново по несколько раз. При этом дорога в миграционный центр не близкая: у меня это отнимало около шести часов.

фотографии: Valerii Evlakhov — stock.adobe.com