Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

Жизнь«Страх отчасти обоснован»: Стоит ли говорить
о «русофобии» в Грузии

«Страх отчасти обоснован»: Стоит ли говорить 
о «русофобии» в Грузии — Жизнь на Wonderzine

И почему эмигрировавшие туда россияне сталкиваются с проблемами

Грузия стала одной из самых популярных стран, куда сейчас по разным причинам уезжают россияне. А российские пропагандистские СМИ старательно раскачивают тему «русофобии» — якобы там к уехавшим россиянам относятся недостаточно уважительно, отказываются говорить с ними на русском языке, не селят их в квартиры или не обслуживают в кафе и ресторанах. Настороженность по отношению к россиянам сложно отрицать. Но из разговора как будто исчезает важный аспект — колониальное прошлое Грузии и долгая история борьбы за независимость, которая — и мы помним когда — ставилась под вопрос. По просьбе Wonderzine грузинская журналистка Кето Горгадзе (это псевдоним) написала о том, почему Грузия — не младшая сестра России и почему разговоры о «русофобии» в такой ситуации выглядят не слишком уместными.

текст: Кето Горгадзе


— Ну что тебе от меня нужно?

— Смерти твоей, мерзавец! Похоронила бы тебя рядом с Мурадой и оплакивала бы по-русски. Да, по-русски, болван! Что, не научилась бы? Вся Россия по-русски говорит, а ты что за тупица такой? Ну, назови мне кого-нибудь в нашей семье, кроме тебя, чтоб русского не знал?! Эх, бедный твой дед! Семь лет прожил в России и выучил русский язык лучше самого начальника почты Ивана.

Так начинается одна из глав книги грузинского писателя Нодара Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион», в которой бабушка главного героя ругает его из-за неуспеваемости в школе. Действие романа происходит во времена Второй мировой войны. Русский язык выбран здесь не случайно: в советской империи он приобрёл статус главного; на русском следовало уметь говорить и писать всем жителям страны. Это можно объяснить и экономическими причинами: людей перевозили из одной части СССР в другую, чтобы те работали на промышленных предприятиях, а русский был выбран тем языком, на котором должны были общаться все. Но одно известно точно: русский язык — это язык национальной группы, которая населяла метрополию. И неспроста именно этот язык стал объединяющим.

Вместе с переносом языка происходило и «окультуривание» разных «уголков» империи — то есть привнесение уклада жизни, для них не характерного. Известен сюжет, описанный в одном из выпусков журнала «Работница», когда узбекистанские партийные работницы с лозунгом «Долой паранджу!» призывали к отказу от платка среди женщин своей республики. Этот жест воспринимался как модернизация и уход от феодального, рабского мышления консервативных женщин — бывших крестьянок. Важно то, что такие директивы были инициативой идеологини революции Инессы Арманд, которая в своих трудах посвятила много времени размышлениям о том, что простые крестьянки — это реакционная часть общества, которую необходимо в кратчайшие сроки вытянуть на плацдарм построения советского общества путём форсированного образования и насаждения новых ценностей. Это хороший пример линейного прогресса, важную роль в котором играет отказ от традиционных компонентов культуры как бы самых «отсталых» жителей империи.

Грузия точно так же существовала в этих отношениях подчинения метрополии, но с одним отличием: грузины воспринимались как «свои чужаки». Это можно объяснить разными причинами: и религией, и особенностями отношений с Российской империей — ведь Грузия часто становилась жертвой Османской империи или Ирана и пыталась строить дружественные отношения с российскими правителями (например, царь Ираклий II просил у Екатерины II покровительства над Грузией).

Несмотря на это, уже в XIX веке в Грузии появлялись общественные группы, выступавшие против влияния России: они стремились построить независимое государство с автономной идентичностью. Естественно, ни в момент образования Советского Союза, ни потом при советской власти никакой автономии Грузия не получила. Даже более того: во времена Сталина и его сподвижника Берии грузинам и мингрелам доставалось от диктаторов так же сильно, как и всем остальным. К примеру, Хрущёв в своих воспоминаниях описывал, как Сталин был склонен не доверять грузинам и попросил исключить всех грузин из ряда своей обслуги. То же недоверие диктатора к конкретным людям спровоцировало репрессии в рамках «Мингрельского дела» 1951 года. Некоторых представителей элиты мингрельского происхождения обвинили в национализме и арестовали за якобы работу на иностранные спецслужбы и попытку отделить Грузию от СССР.

Перенесёмся в 1977 год, когда на советские экраны вышел фильм «Мимино». Это легендарная работа Георгия Данелии и Резо Габриадзе, в которой главные роли сыграли Вахтанг Кикабидзе и Фрунзик Мкртчян. Всеми любимые грузин и армянин стали символами дружбы между «младшими» и «старшими» братьями большой империи. Всё бы хорошо, но если присмотреться к тому, как показаны эти герои в фильме, нельзя игнорировать одну закономерность: они постоянно попадают в передряги по своей глупости и непосредственности. То Мимино звонит русской женщине и говорит «Ларису Ивановну хочу», то Рубик не помнит, в каком дворе оставил машину, то они оба тратят все свои деньги в ресторанах или путаются при показаниях в суде. Да, эти герои милые, но одно прослеживается точно: это южные, слегка наивные, глуповатые, агрессивные люди. И именно так воспринимаются в метрополии «младшие братья». Этот фильм не вызвал никакой критики со стороны грузинского общества — возможно, даже наоборот: он любимый пример советского кинематографа среди грузин и армян. Но именно такое своё положение люди замечали давно. Более того, репрезентации южнокавказских жителей империи почти всегда сведены к очень ограниченным образам, которые демонстрируют различия между теми, кто в центре, и теми, кто на периферии, выстраивая между ними иерархию.


Репрезентации южнокавказских жителей империи почти всегда сведены к очень ограниченным образам, которые демонстрируют различия между теми, кто в центре, и теми, кто на периферии, выстраивая между ними иерархию

9 апреля 1989 года в Тбилиси прошёл митинг, который называют «Ночью сапёрных лопаток». Это кровавая дата в истории Грузии. На проспект Руставели вышло около десяти тысяч человек с лозунгом «Долой русский империализм!». Поводом послужило желание Абхазии выйти из состава Грузии. Здесь важно понимать, что значительную часть Абхазии тогда населяли грузины, а сама земля исторически существовала внутри Грузии. Для разгона митинга привлекались силовые структуры из России, которые применяли насильственные методы подавления, в результате чего около двух тысяч человек было ранено и ещё двадцать погибло, большинство из которых — женщины.

В 1991 году президентом Грузии был избран Звиад Гамсахурдия. Он был филологом, членом диссидентского движения, критиком советской пенитенциарной системы и идеологом движения за независимость Грузии. Гамсахурдия очень хорошо понимал, что такое переселенческий колониализм — вид колониальной экспансии, когда центр заселяет территории колоний другими этническими группами, чтобы препятствовать её отделению. Гамсахурдия боролся за преодоление этого исторического опыта, в том числе и насильственными методами; сегодня многие россияне считают его националистом.

В июне 1991 года началась война с Южной Осетией, а в августе — в Абхазии. Обе оппонирующие Грузии стороны поддерживались Россией, а российские СМИ называли Грузию «грузинскими оккупантами». В результате конфликта в Абхазии около 240 тысяч грузин стали беженцами, а их собственность была передана абхазам в качестве трофея. В 2008 году произошёл новый виток этих конфликтов, которые закончились признанием Россией Абхазии и Южной Осетии независимыми государствами, где потом расположились российские военные базы, начали платить рублями, а жители этих регионов начали получать российские паспорта. Интересно, что Вахтанг Кикабидзе тогда отказался от российских наград и больше никогда не приезжал в Россию.

Сегодня колоссальное число россиян оказалось в Грузии. Среди них есть как оппозиционные политики и независимые журналисты, так и обычные граждане России, которые не хотят жить в условиях новой политической реальности. Каждый день мы слышим жалобы россиян о том, какой неудобный и грязный Тбилиси, бесконечные сравнения с Москвой и стремление сделать из Тбилиси какую-то подобную Москве конструкцию, расистские замечания относительно жителей Грузии, негодования из-за невозможности снять квартиру и нежелания грузин говорить по-русски. Все эти новые условия жизни в другой стране некоторые россияне воспринимают как необоснованную «русофобию».

Но здесь стоит обратить внимание на несколько фактов из современных отношений между Россией и Грузией. Например, на визовый режим. Россиянам, чтобы посетить Грузию, виза не нужна, в то время как гражданам Грузии при въезде в Россию — нужна. Более того, россиянам не нужна и виза при въезде в Абхазию, а грузинам (вне зависимости от гражданства) нужен пропуск для посещения республики. Российское государство создало такой пространственный режим для грузин, который каждый раз напоминает им, что надо постоянно спрашивать разрешения у «старшего брата» о том, куда можно поехать, а куда нет. В прямом смысле это ограничение на мобильность.

Нельзя игнорировать тот факт, что в период президентства Михаила Саакашвили, который также через реформы стремился к отделению от советско-российского режима, Россия всячески ему препятствовала. В конечном счёте Саакашвили оказался в тюрьме. Правящая партия Грузии сегодня позиционирует себя амбивалентно, и многие факты говорят о её связях с российским режимом, что тоже не радует грузинское население. Вывод из этого всего таков, что Грузия очень долго стремится к независимости от России, в рамках чего регулярно наталкивается на насилие и манипуляции. Сегодня наступил новый виток этих отношений, когда Грузия стала пристанищем для тех, кто пытается спастись от диктатуры. Но нельзя игнорировать тот факт, что приезжающие туда люди находятся в имперской иерархии наверху со всеми привилегиями этого статуса.

В России далеко не всегда принимали гостей с распростёртыми объятиями: пародировали акцент, не сдавали квартиры, обзывали, проверяли документы на каждом шагу. Сегодня, видимо впервые столкнувшись с подобными ситуациями, россияне не могут понять, почему же так получилось? Люди, к сожалению, не могут так просто забыть многолетнюю историю дискриминации и насилия. И наверное, это всё тот же разговор об ответственности, которую, как ни печально, несут на себе люди, живущие в том или ином государстве. Хорошо, что в Грузии к россиянам не относятся скептически, но страх грузин отчасти обоснован: возможно, и их скоро опять придут «освобождать».

ФОТОГРАФИИ: Getty Images, Илона Скоробулатова, Tamara Arveladze / Twitter, Tamar Beruchashvili / Twitter

Рассказать друзьям
6 комментариевпожаловаться