ЖизньУместно ли называть шлёпанцы «вьетнамками»

Текст: Настя Осколкова

Шлёпанцы — один из самых популярных видов обуви как минимум с 2014 года. Их миллионами производят в основном на маленьких фабриках в Азии, а крупнейшие рынки резиновых тапочек находятся в странах с самыми низкими доходами на душу населения в Восточной Африке — как раз из-за того, что производить их легко и дёшево. А ещё шлёпанцы из неперерабатываемого пластика составляют большую долю пластиковых отходов на берегах океана — сегодня эту обувь даже называют «тёмной стороной глобализации».

В России одни и те же тапки с перемычкой между большим и указательным пальцем принято называть шлёпками или шлёпанцами, сланцами и вьетнамками. Этимология первых двух понятна: слова «шлёпанцы» и «шлёпки» — это производные от звука, который издаёт обувь во время ходьбы («шлёп-шлёп»). В английском языке их называют flip-flops — тоже из-за звуковых ассоциаций. Сланцы же — это город в Ленинградской области, где находится завод «Полимер». Там с шестидесятых годов массово производили шлёпанцы, на подошве которых писали «Сланцы». По ошибке многие воспринимали надпись как обозначение обуви, а не места происхождения — так и прижилось.

«Вьетнамками» тапочки называют из-за того, что до открытия завода в Сланцах обувь импортировали в СССР из Вьетнама, когда страны активно сотрудничали. Поэтому такой термин распространён именно в России и странах бывшего СССР. Но несмотря на то, что шлёпанцы популярны в Юго-Восточной Азии, в том виде, в котором мы к ним привыкли, шлёпанцы придумали в Новой Зеландии. Там их называют jandals, сокращённо от japanese sandals, что переводится как «японские сандалии». Самыми близкими родственниками современных шлёпанцев с перемычкой действительно считают японские дзори — плоские сандалии без каблука, с ремешками между большим и вторым пальцами. Похожую обувь носили и в Древнем Египте — её считают прообразом нынешнего варианта сандалей.

Другой вопрос — насколько уместно называть обувь «вьетнамками» и отождествлять её с этнонимом? Вьетнамка Дао Куинь Чанг, которая живёт в России с рождения, считает, что в таком обозначении проблемы нет. Более того, она никогда не задумывалась о возможном этическом конфликте: «Многим так привычнее, и это нормально. Думаю, моих вьетнамских друзей это тоже не смущает — мы никогда не поднимали эту тему, а мы часто разбираем спорные вопросы. Если кто-то использует слово „вьетнамки“, это воспринимается совершенно нормально, в порядке вещей, человек не имеет в виду ничего плохого, а это самое главное». Сама Чанг называет тапки с перемычкой шлёпками: ей так привычнее. Аналогичного мнения и вьетнамец Шон, которому мы задали тот же вопрос: он чаще всего в этом значении использует слово «вьетнамки».

Медиаисследовательница, доктор наук и лектор Университета Тампере Ольга Андреевских добавляет, что убеждать вьетнамцев в том, что использование термина «вьетнамки» в значении обуви уничижительно по отношению к ним, в то время как они сами считают обратное, — колониальный подход, который сам по себе не этичен. «Настоящими экспертами в этом вопросе являются вьетнамцы, и действительно самое верное решение — спросить их», — говорит она.

«Многие товары, услуги или явления называются с использованием указаний на национальность и этничность. Например, картофель фри — „french fries“, британский йогурт — „russian fudge“, американские горки (которые в ряде стран называются русскими), та же русская рулетка, выражения как „уйти по-английски“. Далеко не всегда посыл здесь оскорбительный или пренебрежительный. Часто это связано с историческим контекстом или какими-то стереотипами о той или иной нации или этничности», — добавляет Ольга Андреевских.

Эти примеры связаны с тем, что при использовании любого слова важно различать предмет, о котором идёт речь, как материальную единицу, и имя-слово как его обозначение. Вокруг этих обозначений действительно создаются образы в отношении этнических групп. И часто негативные и оскорбительные. «Например, словом „цыганщина“ описывают что-то чрезмерно вычурное, а фразу „написано по-китайски“ ассоциируют с несвязным, плохо написанным текстом. Случай с вьетнамками, на мой взгляд, немного другой — так обозначают конкретную обувь, популярную в Восточной Азии. Более того, в современном русском языке слово не несёт какой-либо другой негативной коннотации», — поясняет Арслан Мингалиев, аспирант специальности «этнография, этнология и антропология» КФУ.

До конца не ясно, почему некоторым предметам, феноменам и событиям дают «этнические» названия, причём часто именно в женском роде — например, ещё один вид обуви, «чешки». Арслан предполагает, что это может быть связано с родом описываемых предметов, в том числе используемым в разговорной речи: тапочка, шлёпка, шлёпанца («ты шлёпку, шлёпанцу потерял») — женского рода. Аналогично происходит и с вьетнамкой, вьетнамками. «Часто род предметов может быть переходящим. Говоря об иностранной машине, одновременно могут сказать „купил японца“ или „японку“. К тому же этнические названия происходят спонтанно как реакция народа на новый, чужой предмет. Но это не исключительное правило и работает не всегда», — рассказывает Мингалиев.

ФОТОГРАФИИ: Rawpixel.com — stock.adobe.com (1, 2)