Жизнь«Буквально
не выходила из дома»:
Женщины о родах
в пандемию

 Первые новости о пандемии я восприняла безболезненно. Было удивление, непонимание. Мозг отказывался верить в происходящее. Казалось, что всё быстро закончится, но как я заблуждалась!

Я забеременела уже в разгар пандемии, во время второй волны — в ноябре 2020 года. Это была осознанная и желанная беременность, к которой мы подошли со всей серьёзностью, оценивая риски и имея опасения по поводу COVID-19. Но ребёнка мы очень хотели, и карантин не повлиял на решение.

Я много работала и узнала о беременности только в середине декабря. Была новая волна, но я относилась к ней безответственно, могла спустить маску в метро с носа. Казалось, что вирус уже отступил. Я тщательно изучала вопрос беременности, подписалась на много интересных блогов по теме планирования семьи, отношений и детей. Увидев одну клинику, я загорелась. Хотела заключить контракт с врачом оттуда, но стоимость превышала сто тысяч. Поговорив с родными, мы приняли решение наблюдаться в женской консультации. Это бесплатно, там делают много анализов, и если всё протекает хорошо, то вопросов к врачу минимум. Но на всякий случай решили некоторые процедуры (скрининг, УЗИ) делать в платной, проверенной клинике. По факту врач в женской консультации только давала направления, а в платной был очень приветливый врач.

Тогда отношение к пандемии поменялось. Появилась тревожность за родных и близких, пугающие цифры по телевизору и статистика смертности дали о себе знать. С моими бабушкой и дедушкой мы виделись только летом, когда был спад, но мы не целуемся при встрече до сих пор. Со многими друзьями стали видеться реже.

Сначала я держала себя в руках. Из семьи никто не болел, и я старалась абстрагироваться, скрыться от новостей, жить прежней жизнью. Но в апреле 2021 года заболели бабушка и дедушка, которым больше восьмидесяти лет. Их госпитализировали, и началась тяжёлая пора ожидания. Я находилась на двадцать пятой неделе, когда ночью почувствовала сильную ломоту в костях. Мы с мужем решили, что это «беременные осложнения». Но наутро ситуация не изменилась. Позвонила мама и сказала, что бабушка умерла, а дедушка в больнице, у него нет антител и ему будут вводить плазму. Я вызвала врача, и оказалось, что у меня положительный тест. У мужа и свекрови тоже.

Большая часть семьи заболела одним махом, кого-то уже нет в живых. Мной овладел дикий страх за ребёнка. Бесконечные слёзы, опасения, ухудшение состояния. После пяти дней отрицательной динамики меня госпитализировали. В больнице стало чуть спокойнее, но давящая атмосфера, люди в скафандрах и плач из соседних палат подрывали психическое состояние. Мне придавала сил поддержка родных и друзей. А ещё снимок дочери, после которого мне сказали, что с ней всё хорошо и плацента её защищает. И молитва.

После болезни я почти перестала выходить на улицу, а ездить на общественном транспорте перестала совсем. Хотелось изолироваться, спрятаться. В больнице я не понимала, как медперсонал может улыбаться, когда вокруг умирают люди. Начала осуждать всех вокруг за беззаботную жизнь и снимки в инстаграме, мол, какой классный май. Панические атаки сопровождали меня днём и ночью. Звонила мужу на работу, чтобы он меня успокоил.

Из-за аномальной жары у меня даже физически не было сил выходить из квартиры. До родов оставалось три месяца, мы виделись с друзьями за это время дважды. Я не ездила в центр, гуляла только в соседнем парке. При первой возможности уехала на дачу. Общение с семьёй помогло восстановиться. Пережить тот страшный период, когда я прислушивалась к движениям в животе и, если их не было пять минут, меня охватывал ужас.

Болезнь ослабила мой организм. Я сдавала анализы каждую неделю, следила за показателями. Появилось затруднённое дыхание при определённом градусе наклона, одышка, потливость ног, онемели кисти рук из-за анемии, которую тоже спровоцировал COVID-19. Невозможно было лежать на спине. И это всё при условии, что к третьему триместру беременности организм и так истощается.

К выбору роддома я подошла особенно тщательно. Роды были первые, нервные, осложнённые болезнью, всевозможными антибиотиками и гормональными препаратами. У меня был список критериев: проверенный врач, близость к дому, наличие детской реанимации для новорождённых, пребывание в палате повышенного комфорта. Звёзды сошлись в первом роддоме на «Планерной». Палата повышенного комфорта рассчитана на пребывание с мужем, но в силу карантинных мер мы жили там вдвоём с дочкой. Больше всего я боялась, что дочь родится с врождённой пневмонией. В этом случае, если в больнице нет реанимации, нас бы разлучили. К счастью, такая услуга не понадобилась. Ребёнок родился здоровым, но я ни разу не пожалела, что выбрала именно этот роддом.

Мы с мужем планировали партнёрские роды. Несмотря на пандемию и ряд ограничительных мер, у нас была возможность быть рядом. В нашем роддоме для этого нужно было сделать флюорографию, тест на антитела к кори и предоставить ПЦР-тест, сделанный не больше чем за семь дней. В течение дня муж мог один раз зайти в роддом и вечером уйти. После того, как вышел, обратно не пустят. Правила строгие и правильные.

Мне делали кесарево. Муж приехал рано утром, поцеловал меня, и я поехала рожать. Во время операции он ждал в палате повышенного комфорта, куда меня перевели после. Ему принесли дочь сразу после моего золотого часа с ней. Они провели вместе полчаса кожа к коже. Я очень благодарна за то, что у нас была такая возможность! И очень рада, что в итоге всё нормализовалось. Несмотря на все трудности, у нас родилась здоровая малышка.

 Пандемия началась прямо перед моими родами, когда ещё никто ничего не знал. Запретили свободное посещение роддомов и парные роды, а я хотела рожать с доулой. У меня уже был контракт, я была с ней знакома, мы налаживали общение. Но доула считается партнёром, а значит, с ней нельзя.

До родов оставалось около четырёх недель, было страшно остаться одной. Спустя какое-то время ввели правило, что можно рожать со своей акушеркой, если она числится в роддоме. Но в агентстве уже все акушерки были заняты. Я каждый день по сто раз обновляла расписание, врачи начали брать себе дополнительно рожениц. В итоге мне предложили двух девушек, одна из которых понравилась мне больше, но конкретно в моём роддоме она не сопровождала. Так что выбора, по сути, не было. Настрой был так себе, потому что мы не успели даже нормально познакомиться с акушеркой, и вся ситуация была довольно стрессовой. Но в итоге она оказалась очень хорошей и здорово мне помогла.

Из-за пандемии совместное пребывание с мужем в послеродовой было запрещено. В роддоме можно было ходить только в маске, а выходить лишний раз из палаты было нельзя. Для моего мужа Геры отсутствие возможности быть рядом тоже было стрессом. Он практически всё время провёл под окнами палаты и поддерживал меня по телефону. Когда малыш родился, Гера был внизу и моя акушерка показала ему ребёнка через окно.

На выписку никто не приехал, мы были втроём. Попросили охранника сделать фото у выписного стенда, чтобы осталось на память. В гости в день выписки пришли только родители. Гулять с ребёнком на тот момент было запрещено, сидели дома. Потом уехали на дачу, чтобы мелкий мог дышать свежим воздухом.

Мы планировали уехать в Испанию на лето, хотели ходить с ребёнком на фестивали, знакомить его с людьми, в общем, жить. Но улететь никуда было нельзя. К нам никто не приходил: друзья то болели, то откуда-то возвращались и сидели на самоизоляции. Было непросто, мы чувствовали себя отрезанными от всех. Но со временем всё наладилось. Сейчас я думаю: «В какое же интересное время родился малыш!»

 Моя беременность проходила легко, без осложнений. Я живу в Лондоне, и у нас про пандемию стали серьёзно говорить где-то в феврале 2020-го, я тогда была на седьмом месяце. В конце марта мой муж заболел. Тогда ещё не было тестов, но по симптомам было понятно, что это COVID-19. Сели на самоизоляцию, не паниковали. Через неделю заболела я. Всё закрылось на локдаун, включая садики, а моему старшему ребёнку на тот момент было два года. В этом была главная сложность. По закону в Англии нельзя было выходить из дома куда-либо, кроме магазина. Наверное, можно было найти какие-то лазейки, но мне не хотелось нарушать закон. Всё-таки мы не так давно переехали, всего два года назад. Недели три мы сидели безвылазно, пока все не выздоровели. Ребёнок, кстати, не заболел. И на беременность болезнь тоже не повлияла.

Я довольно спокойно отношусь к своему здоровью. Возможно, даже слишком. Почитала, что пишут официальные британские источники по поводу беременности и COVID-19. Пришла к выводу, что одно на другое особо не влияет. На самом деле мне повезло, что я болела тогда, а не сейчас. Со штаммом дельта дела обстоят хуже. Недавно моя знакомая из Израиля умерла при родах из-за COVID-19.

Для нас самым сложным был период самоизоляции. Спустя три недели мы начали выходить во двор, где гуляли около месяца. Затем в парк, когда официально разрешили. Но всё равно чувствовали себя нарушителями. Оглядываясь назад, могу сказать, что всё прошло нормально, хоть ментально было тяжело сидеть взаперти. Наблюдалась я в обычной больнице, в связи с COVID-19 не было никаких изменений — кроме того, что врачи звонили заранее и уточняли, нет ли симптомов. Плюс периодически менялись даты приёмов.

Рожала там же, где и планировала. Вторые роды у меня в принципе были непростыми: ребёнок неправильно лежал, о чём я не знала заранее. Выяснилось это только в конце родов, когда меня срочно повели в операционную. Роды были очень долгими. По правилам можно было только одного сопровождающего, которого не пускали до момента активных родов (четыре сантиметра раскрытия). В три часа ночи, когда отошли воды, мы с мужем приехали в больницу. И только в полдень его пустили ко мне.

Тогда я уже умирала от боли. Одной мне было очень грустно. У меня долго не было достаточного раскрытия, чтобы попасть в палату, где рожают. Но и домой меня не могли отправить, потому что считается, что вторые роды проходят быстрее, чем первые. У меня же вышло наоборот: первые шесть часов, а вторые около двадцати. Дородовая палата — это огромная комната, где каждый отсек перегорожен синей шторкой, ты никого не видишь. В каждом отсеке стоит кровать, малюсенькое кресло и фитбол (считается, что он облегчает схватки, но мне не облегчил). Проверка раскрытия не самая приятная процедура, но я просила делать почаще. Хотелось скорее попасть в родовую палату, получить анестезию и увидеть мужа.

Сразу после родов мужу надо было уйти, и я осталась одна ещё на два дня с не прекращающим орать младенцем. Это было ужасно. В обычной ситуации муж бы спал со мной в кресле, но в условиях пандемии это было невозможно. Ещё так получилось, что я провела в больнице пятницу и субботу — это шаббат, а я религиозный человек. В эти дни мы не пользуемся техникой, поэтому я даже не могла никому позвонить. Как только шаббат закончился, я позвонила мужу и плачущим голосом попросила меня забрать. Он сразу же приехал.

 Моя беременность началась осенью 2020 года в Европе, где я находилась по работе и застала очередной локдаун. У меня был сильный токсикоз и безумное желание дышать свежим воздухом. Нахождение в квартире в моём состоянии было настоящей пыткой, так что я вернулась домой в Москву, где карантинные меры были не такими жёсткими.

В Москве меня охватила паника. Я очень боялась заболеть, буквально не выходила из дома, да и самочувствие не особо позволяло. Если я куда-то шла, то натягивала маску на пол-лица, с ужасом шарахалась от прохожих без средств защиты. Я слышала истории о том, как женщины теряли детей на маленьком сроке из-за COVID-19. Это ещё больше усугубляло моё психическое состояние. Я много плакала и буквально цеплялась за стабильное состояние.

В конце зимы токсикоз прошёл, а медиа перестали кричать про коронавирус. Я стала спокойнее, начала изредка посещать общественные места, соблюдая все меры предосторожности. В общем, жить нормальной жизнью, насколько это возможно во время беременности. Общественного транспорта старалась избегать. Я наблюдалась в платной клинике, но даже там на каждом приёме врач пугала возможностью подхватить коронавирус — и ругала меня за то, что маска не плотно обтягивает нос. Ходить в ней было тяжело, я буквально задыхалась даже без неё. Заболеть я, конечно, не хотела, но прививку беременным не делают.

В конце июня на сороковой неделе беременности я заболела. Температура была невысокой, но в какой-то момент всё тело охватила сильная дрожь. У меня уже был оплачен контракт в частном роддоме, так что я поехала туда. Сразу по приезде мне сделали тест, результат которого я ждала около часа. Он был положительным. Я разрыдалась прямо в коридоре. Я знала, что меня ждёт: буду рожать в «грязном» здании ковидной больницы. Мне поставили капельницу, назначили антибиотики и отпустили домой, предупредив, что, если температура поднимется выше тридцати восьми, нужно будет срочно ехать обратно и делать кесарево, чтобы спасти ребёнка. Спустя три дня с сильными схватками я вернулась в больницу. Мне было плохо как никогда: температура, жуткий кашель, головокружение, боль от схваток была просто невыносимой, в глазах темнело. Медицинский персонал был в белых скафандрах. Я утешала себя тем, что как будто нахожусь на межгалактическом корабле. В меня натыкали иголок, капельниц, надели кислородную маску, сделали анестезию, и спустя пять часов я родила в операционной в ковидном отделении.

Новый штамм коронавируса передаётся детям, поэтому ребёнка мне показали издалека и сразу унесли. Я потеряла сознание и очнулась в реанимации спустя несколько часов. На фоне остальных пациентов моё состояние было прекрасным. Никогда не забуду то утро, когда медсестра сказала, что в соседней палате кто-то умер. В это время я читала статью на «Медузе» (признана Минюстом «иноагентом». — Прим. ред.) о митинге в центре Москвы против вакцинации. Меня выписали через несколько дней, потому что на моё место была очередь 160 человек. Я отправилась болеть домой.

С малышом я познакомилась только через две недели, когда пришёл отрицательный результат теста. Всё это время я сцеживала молоко и выливала, потому что оно было заразным. Но я знала, что впоследствии смогу с ним передать ребёнку антитела, поэтому старалась, чтобы оно не пропало. До сих пор не понимаю, как всё это пережила и почему это случилось со мной. Но приучаю спрашивать себя не «за что?», а «для чего?».

 Я узнала о беременности до пандемии, это был конец декабря. Решила наблюдаться в обычной поликлинике рядом с домом. Не хотелось куда-то ездить каждый раз, когда нужно планово что-то сделать, так что это был самый комфортный вариант.

У меня были большие планы на второй триместр, который приходился на весну. Я собиралась съездить одна в Рим к подружке, затем к другой подружке в Копенгаген. И с мужем мы хотели где-то отдохнуть. Но начался карантин. Сначала мы хотели уехать на дачу, но получилось не сразу, потому что я не понимала, будут ли пропуски на въезд в Москву. А я хотела быть уверенной, что в случае чего быстро попаду к врачу. В итоге мы всё-таки уехали на пару недель. Лишний раз я не ходила в больницу, но плановые визиты не пропускала даже в самый разгар пандемии. Помню, как врач, которая сидела в двух масках, выдала и мне вторую. Мы общались на расстоянии двух метров, а живот она осмотрела в двух парах перчаток. Когда всех начали понемногу выпускать, я всё равно никуда не ходила. Гуляла одна и брала всё навынос.

У меня было несколько вариантов, где рожать. Больше всего я хотела в центр Кулакова, это государственная больница. Но, к сожалению, из-за пандемии там полностью запретили партнёрские роды. Меня такой вариант не устраивал: хотелось, чтобы муж был рядом. В итоге я выбрала частный роддом, где хотя бы одному человеку разрешалось посещение.

Физически я всю беременность чувствовала себя прекрасно, но, конечно, было тревожно. Особенно в марте и апреле. Я просыпалась и сразу открывала табличку ВОЗ с количеством заболевших. Искала информацию о том, как COVID-19 влияет на беременность. У меня было очень конкретное опасение, о котором даже не писали: я его сама придумала. Оно касалось преждевременных родов. Я даже делала заметки, как отличать ложные схватки от преждевременных родов. Основная проблема таких родов — это нераскрытые лёгкие у младенца. Тогда я думала: «Если я заболею, и если COVID-19 внутриутробно передастся младенцу, и если начнутся преждевременные роды, то как это повлияет на лёгкие?» Но при этом не могу сказать, что была чрезмерно тревожной. В голове был чёткий план, всё разложено по полочкам. В случае чего я знаю, куда ехать, у кого что спрашивать, к кому обращаться. Всегда так успокаиваю свои тревоги.

Я рожала в частном роддоме, там никаких особенностей в связи с пандемией не было. Разве что нельзя было устроить пышную выписку, но я её и не планировала. Ещё, когда я приехала с уже отошедшими водами, меня очень долго оформляли в приёмной. Накануне я как раз была у врача на осмотре, но ещё не пришёл отрицательный тест на COVID-19, поэтому ночью в госпитале нас с мужем отправили на экспресс-тест, а его ещё и на КТ. Я долго просидела в приёмной, но роды были ещё дольше, так что это никак не повлияло.

 Беременность наступила в мае 2020 года и протекала как раз в период пандемии со всеми ограничениями. Я наблюдалась у платного врача более пяти лет, беременность тоже доверила вести ей.

В целом пандемия далась тяжело. Отношения с молодым человеком «скакали»: то всё было идеально, то случался напряг. До пандемии, в ноябре 2019 года, мы подали заявление в ЗАГС. Свадьбу планировали на июнь 2020 года. Внесли плату за ведущих, подыскивали ресторан. Но было непонятно, состоится ли хотя бы церемония в загсе и можно ли на неё позвать близких родственников. Наши деньги сгорели, предоплату не вернули.

До беременности мы жили у моей мамы в двухкомнатной квартире, делили комнату с женихом. А после свадьбы купили однушку в центре. Муж работает удалённо, то есть мы постоянно были вместе дома, это было тяжело. Я очень боялась заразиться, обрабатывала всё, что можно, избегала любых контактов. Естественно, это влияло на отношения. Кроме того, неважно, платная больница или нет, с положительным тестом тебя не примут. Поэтому у меня всегда должен был быть отрицательный тест на руках, который я сдавала каждые пять дней. Ещё всем было плевать на то, что для беременных повышение температуры — норма. Поэтому у меня был риск попасть в инфекционку, а не в ту больницу, куда я собиралась лечь на сохранение.

В итоге роды проходили в платном роддоме. Они были семейными, но муж присутствовал только во время схваток, а потом — когда дочь уже родилась. Я не хотела, чтобы он был со мной в родильном зале. Мне кажется, он был бы слишком впечатлён. Мы обсуждали этот момент и приняли совместное решение. Когда ребёнок стал выходить, муж вышел и просто сидел за дверью. Конкретно этот роддом мы выбрали не потому, что хотели семейные роды, а потому что в пандемию роддома закрывались то на карантин, то на «проветривание». Плюс у меня был риск преждевременных родов, поэтому мы заключили договор заранее. Я родила чуть раньше, чем через сорок недель. Мой итог такой: беременность и так непростое испытание для пары, а в пандемию — тем более.

 Я забеременела в январе 2020 года. Тогда только начиналась шумиха в Китае, до нас вирус ещё не дошёл. О плохом я не думала, беременность была очень радостным событием. Даже представить не могла, что нас ждёт.

Опасений не было, пока вирус не пришёл в Россию, пока не ввели карантин. У меня был жуткий токсикоз, и мне нужен был свежий воздух. Выходить никуда было нельзя, приходилось гулять на балконе. Это было отвратительно. У меня усилено обоняние, поэтому даже на балконе я чувствовала не свежий воздух, а как соседи готовят. И меня тошнило ещё больше.

Я наблюдалась в государственной женской консультации на Шаболовке, а живу я на Планерной. Я прописана в том районе, поэтому смогла прикрепиться. Выбрала именно это место, так как там порекомендовали врача. Из плюсов пандемии могу назвать только то, что не было пробок. Но я ненавижу эти чёртовы маски! Сидишь в очереди в женской консультации, дышишь в маску. У беременных и так часто бывает жар, а тут ещё и это. Но зато в пандемию было намного меньше людей.

В целом пандемия никак не повлияла на моё самочувствие во время беременности. В этом состоянии мне было гораздо проще ловить дзен в любых обстоятельствах. Конечно, было неприятно, что к нужным врачам часто отменяли записи, закрывали поликлиники. Но наша консультация работала, и мне не пришлось, как многим знакомым, общаться с врачом по видеосвязи. Весь карантин я была либо дома, либо у мамы. Пару раз удалось выбраться на дачу, это было очень круто. На свежем воздухе ситуация с токсикозом становилась получше. Но большую часть времени я просидела дома, так как муж продолжал работать. Было стрёмно, потому что он работает в аэропорту, где можно легко подцепить заразу.

Роды проходили в роддоме номер семнадцать. Изначально должна была рожать в первом, он находится рядом с домом. Я заранее звонила и узнавала, он должен был закрыться на плановую мойку только в ноябре. Семнадцатого октября мы приехали туда, а он закрыт: предполагаю, что у кого-то нашли COVID-19. Но в семнадцатом роддоме в итоге оказалось даже лучше. Медсёстры и врачи, которые к нам заходили, заставляли нас надевать маски. Слава богу, во время родов не заставили. Из палаты выходить тоже можно было только в маске. По прибытии брали мазок и кровь. То есть если бы пришёл положительный анализ, то меня бы выкинули, разлучили с ребёнком на две недели, а роддом закрыли бы на карантин. Но, к счастью, этого не произошло.

 Я узнала, что жду ребёнка, в середине февраля 2020-го — сразу по возвращении из отпуска. Ребёнка мы хотели и планировали, но не ожидали, что я забеременею так быстро, поэтому тошноту и недомогание в поездке списывали на еду и джетлаг. Это было большое путешествие в Нью-Йорк, о котором мы с мужем давно мечтали, — и нам, конечно, чертовски повезло успеть его совершить, потому что через две недели после нашего возвращения домой во Францию случилась первая волна коронавируса, а вскоре и первый карантин.

Почти весь мой первый триместр прошёл в карантине, и всё было немного как в тумане. Меня постоянно тошнило, мы не могли выходить из дома без специальных разрешающих бумажек — да и то только по особо важным делам или погулять вокруг дома, сходить за продуктами. Всё вокруг казалось опасностью, я впадала в панику, если кто-то в магазине рядом чихал или кашлял. Боялась, что заболею и что-то случится с ребёнком. Всю беременность я проходила в маске, летом было особенно тяжело: духота, огромный живот, подташнивает. Из-за санитарных ограничений мы долгое время вообще никого не видели, жили в изоляции, выходили только за продуктами и к врачам, работали оба из дома.

Я наблюдалась в роддоме в 20-м округе Парижа, там я решила и рожать. В основном этот роддом мы выбрали из-за близости к дому: я наивно полагала, что могу оказаться среди тех, кто рожает за пятнадцать минут в такси (на деле мои роды длились больше шестнадцати часов). Роддом был при большой государственной больнице, совершенно обычный. Страховка давала мне возможность рожать и в частных клиниках, но те, которые все хвалили и куда все хотели попасть, находились примерно в 40–50 минутах езды — и я не решилась. Ретроспективно я себя за это очень корю.

Наверное, отличие беременности в пандемию от беременности в нормальное время в основном в том, что женщина очень часто остаётся один на один с медицинской системой. Мужа, например, не пускали вместе со мной на приём к акушерке, которая вела беременность. До последнего была вероятность, что ему не разрешат быть со мной во время родов или не дадут остаться в палате после. Но в итоге нам повезло, и он не только держал меня за руку все 16 часов, но и остался со мной и с сыном в нашей палате до самой выписки. Страшно представить, что его бы не пустили, потому что роды у меня прошли чудовищно, со всеми возможными осложнениями. Я не то что не могла заниматься ребёнком — я пошевелиться не могла двое суток.

Беременность у меня при этом протекала нормально, никаких осложнений не было, но на моменте, когда пришли акушерки и сказали, что настало время толкать, всё пошло не так. Нужно сказать, что рожала я в маске и все шестнадцать часов при медперсонале была в маске, снимала, только когда все выходили. Мы с мужем прошли курсы по подготовке к родам — и мне казалось, что я сумею правильно дышать, правильно толкать и вообще всё будет супер. Но в итоге довольно быстро пришла врач с инструментами, и они там наворотили делов — зашивали меня после этого три часа, пока муж был с сыном. Спойлер: через месяц после родов я снова попала в ту же больницу, потому что оказалось, что меня плохо зашили, и пришлось делать новую операцию. Если бы у меня была хоть одна лишняя капля энергии, мне бы, наверное, стоило подать на них в суд. Муж потом, кстати, откопал интересную статью про то, как во Франции во время пандемии увеличилось число родов с использованием щипцов — авторы, кажется, связывали это с масками.

Но ещё более тяжёлым последствием пандемии для нас стали закрытые границы. Из-за них моя мама не смогла приехать к нам после родов — и в итоге впервые обняла своего внука только недавно, когда ему исполнилось девять месяцев.

Невозможность увидеть маму, второй карантин сразу после родов, все мои осложнения и постоянный страх заразить ребёнка, конечно, не помогли, но всё-таки был один позитивный момент: муж смог спокойно взять полагающийся ему, пусть и очень короткий, декретный отпуск, а потом продолжил работать из дома (мы до сих пор оба работаем из дома). Это позволило ему всегда быть рядом с нашим мальчиком, проводить с нами много времени и, как мне кажется, только укрепило нашу маленькую семью.

ФОТОГРАФИИ: watman — stock.adobe.com (1, 2, 3, 4)