ЖизньКак распознать наркофобию и чем она опасна: 6 важных фактов

Наркофобия проявляется в лексике

Дискриминацию наркопотребителей легко заметить уже на лексическом уровне: выбирая те или иные слова, мы легко можем показать своё отношение к предмету разговора. Самый простой пример — это слово «наркоман». Сегодня оно считается патологизирующим, что, однако, совсем не мешает разным крупным СМИ использовать его практически в ежедневном режиме. Сводки криминальных новостей, в которых некие «наркоманы» совершают или только пытаются совершить преступление, подталкивают к мысли, что все принимающие психоактивные вещества люди — преступники (что, разумеется, совсем не так). Наркофобию в этом смысле можно сравнить с расизмом. Если преступление совершает «славянин», то этничность никогда не указывается отдельно — и наоборот: если преступление совершает мигрант, то в заголовке, скорее всего, будет отображено его происхождение. Так же и с наркотиками: факт потребления психоактивных веществ найдёт отражение в новости, однако совсем не обязательно именно наркотик заставил человека совершить преступление.

Ещё одно стигматизирующее слово — это «наркозависимый», которое по идее должно подчеркнуть проблематичность приёма психоактивных веществ. Некоторые вещества действительно могут вызывать психическую или физиологическую зависимость, однако этот факт не может быть причиной или поводом для того, чтобы ставить клеймо на человеке, — точно в той же логике, в которой любой медицинский диагноз не может определять или описывать всю жизнь пациента. Вместо стигматизирующих слов лучше использовать нейтральные. Взамен «наркомана» эксперты советуют говорить «наркопотребитель» или «человек, употребляющий наркотики», а взамен «наркозависимого» — «человек с химической зависимостью». Впрочем, западные эксперты сомневаются и в слове «зависимость» — вместо него они предлагают говорить «человек, который употребляет наркотики проблемно» или «человек с расстройством, связанным с употреблением психоактивных веществ».

Все ПАВ разные

Наркотики, или психоактивные вещества (ПАВ), представляются некой монолитной группой субстанций, каждая из которых разрушает организм. На самом же деле все психоактивные вещества воздействуют на организм по-разному — и, как следствие, последствия употребления тоже отличаются. Не все наркотические вещества нелегальны — например, в России все совершеннолетние могут свободно купить алкоголь или никотин. В других странах — например, в Нидерландах или Канаде — разрешена марихуана в рекреационных целях. Более того, некоторые вещества в определённых ситуациях могут быть полезными: например, стимуляторы эффективны в лечении СДВГ, то есть синдрома дефицита внимания и гиперактивности.

Группу наркотических веществ — в основном это касается героина или кокаина — запрещено производить или продавать в подавляющем большинстве стран мира. Во многих из них именно за производство или сбыт «тяжёлых» наркотических средств грозит тюремный срок. Можно было бы утверждать, что в разделении наркотиков на легальные или нелегальные есть логика, согласно которой первые вредят меньше, чем вторые. Но это не всегда так: эксперты сходятся во мнении, что марихуана, псилоцибиновые грибы или LSD по сумме разных факторов вредят едва ли не меньше, чем никотин или алкоголь, однако первые три во многих странах мира отсутствуют в свободной продаже.

В 2010 году журнал The Lancet опубликовал исследование британского профессора Дэвида Натта, согласно которому алкоголь нужно считать самым опасным наркотиком. Это исследование перепечатали многие крупные СМИ, и так тезис Натта быстро превратился в доказательство абсурдности репрессивной войны с наркотиками, ведь самый вредный из них есть почти в каждом магазине. Но уже через три месяца в The Lancet появилась другая статья, в которой критиковалось это утверждение: её автор утверждает, что подход Натта был слишком одномерным, а измерение вреда — грубым. Да, в разговоре о наркотиках могут ошибаться даже исследователи, так что полагаться на домыслы и стереотипы точно худшая стратегия.

Победить наркопотребление невозможно

Люди потребляют наркотики всю свою историю, и в разных культурах разные психоактивные вещества принимались по разным поводам. И тотально победить наркопотребление, то есть построить мир «без наркотиков», не получится — это признаёт даже Глобальная комиссия по наркополитике. В своём отчёте она предлагает отказаться от запрещающего подхода в отношении наркопотребления и сосредоточиться на помощи и снижении рисков для наркопотребителей.

Одной из задач комиссия ставит как раз борьбу с наркофобией на разных уровнях, повышение квалификации врачей и сотрудников правоохранительных органов, которые работают с темой наркопотребления. Сейчас, по имеющимся данным, с наркограмотностью в России дела обстоят неважно.

В июне 2018 года ВЦИОМ выпустил результаты опроса россиян на тему их отношения к «лёгким» наркотикам, возможности их легализации — и почти девяносто процентов респондентов ответили на этот вопрос отрицательно. Почти тридцать процентов считают «наркоманию» болезнью, но что имеется в виду под этим словом — сам факт употребления ПАВ или появление зависимости — неизвестно. Двадцать три процента респондентов (или почти каждый пятый опрошенный) выступили за «изоляцию наркоманов». Наконец, только пять процентов всех опрошенных считают употребление наркотиков личным делом каждого.

Наркопотребление — не признак слабости

Очень часто о наркопотребителях думают, что они пробуют ПАВ, потому что в душе на самом деле все потребляющие наркотики — слабые люди, которые потом «страдают от зависимости». В действительности же и то и другое может не быть правдой. В отчёте Глобальной комиссии по наркополитике отмечается, что употребление веществ — распространённое явление: только в 2016 году около четверти миллиарда людей принимали какие-либо нелегальные вещества, и только у 11,6 процента из них употребление было проблемным или зависимым. В большинстве же случаев оно было эпизодическим и не доставляло никаких проблем.

Сам факт потребления наркотических веществ не обязательно ведёт к зависимости просто потому, что сам процесс её появления устроен сложнее, чем простое «принял наркотик — подсел на него». Впрочем, это не снижает риска попадания в первую группу. Люди пробуют наркотики, исходя из разных целей — среди основных причин эксперты отмечают юношеские эксперименты, стремление получить удовольствие, желание социализации, улучшения производительности, а также попытку облегчения эмоциональной или физической боли. По данным ООН за 2019 год, зависимость есть у 35 миллионов человек, и только каждый седьмой из них получает помощь.

Потребление ПАВ — не преступление

В разговоре о наркотиках стоит различать четыре принципиально разных понятия: потребление, хранение, производство и сбыт. Несмотря на то что приём наркотиков как таковой не может быть насилием и не несёт никакого вреда окружающим, в некоторых странах — например, в Китае или Саудовской Аравии — потребление ПАВ наказывается по закону (иногда даже смертной казнью). Так потребление наркотиков переходит из проблемы здравоохранения и общественного блага в категорию морали и, по сути, приравнивается к убийству или другим серьёзным преступлениям.

Превращение наркопотребителя в злодея лишает его шанса на гуманное обращение. В России печально известными стали методы борьбы с «наркоманией» Евгения Ройзмана. В начале нулевых годов политик вместе с единомышленниками основал в родном Екатеринбурге фонд «Город без наркотиков», который занимался немедикаментозной реабилитацией наркопотребителей. Однако жестокие методы помощи — сотрудники фонда, например, морили голодом, лишали свободы или привязывали к батарее пациентов — вряд ли можно назвать человечным отношением. «Все мы люди, у которых есть права и человеческое достоинство, — рассказывает соосновательница фонда Андрея Рылькова Анна Саранг изданию Colta.ru. — Никакого человека нельзя обзывать по телевидению животным, нельзя его приковывать к батарее наручниками и бить ногами».

Стигма и карательная политика только вредят

Наркофобия тесно связана с карательной наркополитикой: сложно сказать, что из них курица, а что — яйцо. Более того, отношения общества и наркотиков напоминают замкнутый круг. Употребляющий ПАВ человек в системе запретов вынужден нарушать закон, что в свою очередь усиливает стигму, а она — мешает адекватной помощи и становится спусковым механизмом дискриминации наркопотребителей. Такое положение вещей как будто бы оправдывает насилие и любое другое аморальное отношение к наркопотребителям, ведь «они сами заслужили это».

Глобальная комиссия по наркополитике призывает страны изменить концепцию борьбы с вредом, который оказывают наркотики, — в частности, перестать считать наркопотребителей преступниками. Формально наркопотребление в России легально — но, к сожалению, российская наркополитика в существующем виде репрессивна. По так называемым наркотическим статьям часто заводят дела, однако подобные «преступления» часто обходятся вовсе без жертв. К тому же эти статьи УК РФ — в частности, 228, 228.1 и 229 — дают пространство для злоупотреблений властью. Так случилось летом позапрошлого года, когда журналисту издания «Медуза» Ивану Голунову подбросили наркотики. Исследователь Алексей Кнорре математически доказал, что правоохранительные органы массово фальсифицируют дела по «наркотическим» статьям. Как отмечает сам Кнорре, четверть из тех, кто сейчас отбывают срок в тюрьме или колонии, попали туда как раз по «наркотическим» статьям. «Всё, что делается в России, это, в принципе, подрывная деятельность, направленная на лишение людей доступа к адекватной информации», — резюмирует Саранг в материале «Таких дел».

ФОТОГРАФИИ: Bhanupong — stock.adobe.com (1, 2, 3, 4)