Жизнь«Они не заставят
меня замолчать»:
Студенты —
о протестах
и угрозах отчисления

Когда я только поступила, мне нравился мой вуз. Там было очень классно, но ближе к третьему курсу всё пошло, извините, по п***е. Преподаватели перестали нормально преподавать, с началом пандемии всё вообще встало. Чтобы было понятнее: три преподавателя из тринадцати вели лекции в зуме, остальные просто скидывали электронный текст, который нужно переписать. Сейчас, на втором семестре четвёртого курса, никто не ведёт лекции, мы просто тупо переписываем лекции. Я ничего не запоминаю и не знаю, как буду в будущем работать.

Я и большинство других студентов нашего вуза выступаем за свободу. Многие преподаватели, кстати, тоже. В чатах по митингу нашего города было достаточно людей из вуза. Сначала нам угрожали тем, что мы не сдадим сессию, даже родителям писали. Я сейчас на дипломном курсе и плачу за учёбу, так что завалить сессию и оставаться на дополнительный год не хотелось бы. Потом они включили другую тактику: 23 января в университете с 13:00 до 15:00 — то есть в разгар протестных акций — можно было подойти к любому преподавателю, который задним числом проставит любой зачёт. Когда нас решили не выпускать на митинги 23 января, все начали возмущаться.

Лично нам никто не угрожал, всё делалось через старшину или родителей. Командир роты несколько раз писала родителям, хотя нам всем давно есть восемнадцать лет. Ещё руководство присылало устав университета, где есть строка о том, что нас могут отчислить за его нарушение. Под ним, видимо, стоит понимать участие в «несанкционированных мероприятиях».

В субботу, 30 января, командир снова написала родителям, а не лично нам. Там подтвердили, что привлечение к ответственности за участие в «несанкционированных акциях» можно и нужно расценивать как нарушение устава. Лично с нами никаких бесед не проводили, но я слышала, что в других группах этим занимались преподаватели. В параллельной группе один из преподавателей всю пару спорил с курсантами и склонял их к своей точке зрения: он говорил, что Навальный куплен США и что всё будет очень плохо, если мы выйдем на улицы. Я предполагаю, что нашим «промывателем мозгов» должна была быть одна из преподавательниц, но она промолчала. Мы немного поговорили о митинге, но от участия она нас не отговаривала.

Я и многие другие студенты ходили на митинги. Мы все были в масках, закрыли социальные сети, вышли из чатов по митингу и нигде, кроме близкого круга одногруппников, не рассказывали, что мы там были. Нас не задержали, поэтому всё было хорошо.

Сейчас я бы хотела доучиться. При этом я бы хотела громко высказаться о митингах, не боясь выкладывать фотографии с протестов. Мне страшно быть отчисленной: моя мать платила за обучение и всё будет зря, если так получится. Я в любом случае буду продолжать ходить на митинги по мере возможности, но буду делать это максимально аккуратно. В случае задержания буду отрицать, что я шла туда намеренно. После получения диплома можно будет не бояться.

В 2018 году я переехала в Москву из Беларуси. В прошлом году я поступила во ВШЭ. Я пришла сюда, чтобы обзавестись знакомствами, получить максимум знаний и понять, чем я хочу заниматься в будущем. Я хорошо отношусь к вузу из-за людей, с которыми я учусь, из-за комьюнити. У нас есть очень классные преподаватели, Вышка известна своей практикоориентированностью. Но сейчас я не могу назвать свой вуз либеральным: если посмотреть на кадровый состав, то вуз скорее системный. Ситуации, которые случились со школой культурологии, школой философии, когда преподавателей увольняли за их мнения в фейсбуке, меня не устраивают. Я понимаю, почему так происходит: руководство Вышки боится. Нам постоянно говорят, что вуз вне политики. Но если предположить, что это так, то и политически мотивированных увольнений тоже быть не должно.

Судя по моим наблюдениям, много людей из Вышки участвовали в протестах. Я ходила на митинг со своими друзьями университета, встречала знакомых. В ОВД со мной был парень из Вышки, он рассказал, что много его университетских друзей тоже вышли на протесты. В прошлую субботу я предлагала перенести очную пару, чтобы все смогли попасть на митинг. Но из одногруппников меня поддержала только одна девочка, а люди, которые говорили, что тоже пойдут на акции, в итоге побоялись.

Я живу на две страны. Сейчас у нас начинаются очные пары, и я в ночь с пятницы на субботу на прошлой неделе добиралась в Москву полями и лесами. Сейчас границы закрыты, в том числе и для студентов. Меня задержали, и субботу я провела в ОВД, где подписывала протокол о нарушении пересечения границ. Я очень хотела попасть на митинг, но так сложились обстоятельства: я просто не успела.

31 января я вышла на акцию протеста около часа дня. Два часа я ходила с толпой, кричала кричалки. Мы шли к «Сокольникам», но нас разгоняли и оттесняли. Когда мы подошли к улице Матросская Тишина, где ОМОН усиленно охранял Алексея Навального, там было очень много людей. Меня задержали на Стромынке по части 6.1 статьи 20.2 КоАП РФ: утверждалось, что я и другие протестующие перекрывали дороги, мешали транспорту. Мы, разумеется, ничего такого не делали. Когда задерживали, я спрятала плакат. В итоге они всё равно его увидели. Мне не представились, не сказали, за что меня задерживают, и посадили в автозак. Там было очень много людей, некоторые даже стояли.

Нас привезли в ОВД «Преображенское», где мы провели почти сутки. Посадили в актовый зал и попросили выключить и убрать телефоны. Сначала мы написали объяснительные — тогда уже прошло больше трёх часов с момента задержания. Протокол дали только ночью. Полиция очень грубо с нами общалась: сотрудники ОВД угрожали пересадить нас в автозак. Еду, которую нам привозили активисты, в ОВД есть было невозможно. Около четырнадцати часов мы оставались без еды и даже воды. Нам говорили, чтобы мы пили воду из-под крана.

Суд состоялся только на следующий день, около 16 часов. Сказали, что девушек отпустят только со штрафом: решили не сажать на 15 суток. Почти всем парням дали семь или десять суток. Непонятно, как решалось, кому штраф, а кому арест: много людей в момент задержания даже не участвовали в акции, а просто куда-то шли. Судья начала меня отчитывать, что я учусь в таком крутом вузе, что родители старались, чтобы я туда поступила, а я хожу на митинги. Когда меня задержали на митинге, мои однокурсники писали мне, поддерживали, предлагали скинуться на штраф.

Сейчас мне уже сложно злиться на систему, остались только потерянность и бессилие. По сути, всё, что ты можешь, — это информировать людей, призывать людей проявлять свою гражданскую позицию. Я не думала об отчислении: мне нравится мой вуз, нравится учиться. Это мой первый протест во время учёбы в Москве, и сейчас я надеюсь, что руководству вуза будет не до меня. Свою позицию на этот счёт я сформировала ещё в августе, когда ходила на протесты в Беларуси: если вуз захочет меня отчислить из-за моей политической активности, то этот вуз не стоит того, чтобы в нём учиться.

Мой вуз назвать либеральным точно не получится. Преподаватели намекали нам, что лучше никуда не ходить и не подписываться на «подозрительные» аккаунты. Они нам это говорили ещё в 2019-м, после летних протестов. Утверждали, что все наши страницы в соцсетях, даже если они закрыты, легко найти. И ещё, что у нас будут проблемы на экзаменах и при поиске работы в будущем, если нас заподозрят в какой-то политической активности.

Наш вуз поощряет доносы: нас просят сдавать своих одногруппников, если они куда-то идут или просто состоят «в таких» группах, это формулировка руководства. Сначала я говорила старосте, что иду на митинг, но потом мне стало стрёмно от того, что он об этом знает. После этого перестала сообщать вообще кому-либо. В целом в моём университете не самый высокий уровень информированности и слишком мало людей, которым была бы интересна политика. Я не хочу свои взгляды и мнение делать доступными всем по известным причинам. Но я правда сомневаюсь, что среди студентов в принципе много либералов. Ещё меньше тех, кто готов на активный протест.

23 января мне поставили экзамен в 12:00. До этого старостам пришла рассылка с «предупреждениями» и просьбами сообщить, если кто-то собирается идти на митинг. Не знаю, были ли у кого-то проблемы, но после этого нам ничего не писали. Сейчас у нас официально каникулы, которые продлятся до 8 февраля. Я хожу на митинги со страхом, но при этом отчисляться не хочу, так как нравится специальность и многие преподаватели.

К своему вузу отношусь довольно хорошо, хотя именно к качеству преподавания отдельных преподавателей есть вопросы. Либеральным его назвать тоже не могу: слишком часто и слишком заметно влияние председателя наблюдательного совета университета и главы Крыма Аксёнова. В четверг или пятницу прошлой недели в официальной группе КФУ упоминали, что участие в несанкционированных акциях может привести к последствиям, в том числе и внутри университета. Внутри же отношение к протестам и схожему в основном полярные: есть те, кто за, есть те, кто наоборот, критикуют и желают отчисления.

23 января я ходил на протесты. ОМОНа с дубинками не было, полиция просто призывала расходиться. И при этом всех, кто выражал свою позицию, быстро уводили люди в штатском в автобус. 31 января меня задержали где-то в 12:15. В ОВД провёл около двух часов. Там нас заставили выключить телефоны, разделили по одному или парами, и мы уже тет-а-тет с полицейскими рассказывали, как мы оказались там. Кроме этого — всё как у остальных — заставили сдать отпечатки, сфотографировали и дали на подпись предостережение. Тех, кто не хотел сдавать, продержали где-то до шести вечера.

Когда я общался с местным участковым, в кабинет зашёл какой-то парень. Он спросил, учусь ли я. Когда услышал, что да, в КФУ, то спросил, знает ли директор Таврической академии, что я тут. А затем уже говорил, что сейчас ему сообщит и, скорее всего, меня быстро отчислят. Кроме этого, сам участковый потом спрашивал, собираюсь ли я в армию, раз меня отчислят — хотя сразу сам на свой вопрос и ответил, что не возьмут с такими взглядами. Третий раз об отчислении я слышал от оперативника (хотя это не точно, он был в штатском), но это было мимолётом. С одной стороны, очень смущает уверенность полицейских (и неизвестных лиц) в том, что нас отчислят; а с другой — само руководство университета, как нам сказали, больше всё-таки в этой ситуации на стороне студентов.

Я учусь в магистратуре: мне кажется, что моё образование могло быть намного лучше. У нас довольно большой университет, поэтому какой-то единой риторики там нет. Я не знаю, как наше руководство относится к митингам. Но я точно знаю, что есть ребята, которые работают в универе и внедряют прогрессивные инициативы. У нас довольно прогрессивная среда, можно даже сказать, ЛГБТ-френдли: есть трансгендерные студенты и студентки, я сам открытый гей. В общем, жёстких репрессий нет — или я просто с ними ещё не сталкивался.

Мои одногруппники по магистратуре взрослые люди, но мы не обсуждали политику. Но я знаю, что многие студенты и выпускники довольно оппозиционно настроенные. Я знаю точно, что многие нынешние студенты тоже оппозиционно настроены. Думаю, что процентов восемьдесят как минимум поддерживают мысль о необходимости перемен. Я встретил на митинге преподавательницу, это было очень неожиданно. Она пришла с семьёй и активно участвовала в протесте, это было круто. В целом преподаватели не затирали нам дичь из телика — во всяком случае, на моём курсе.

Я выходил на оба митинга, 23 и 31 января. Я с друзьями был у Заксобрания, на Гороховой, на Сенной площади. Меня задержали 31-го числа уже после митинга. Мы зашли поесть шавермы, а потом просто шли в сторону ТЮЗа. Дошли до метро «Звенигородская», а оно оказалось закрытым — решили идти до «Владимирской». Вокруг было очень много людей в форме — и теперь мне кажется, что если бы мы не шли мимо полиции, то нас бы не задержали. Нас посадили в какой-то пазик, обычную маршрутку. Конечно же, человек в форме не представился, не сказал, за что нас задерживают.

В отделении меня спросили, где я учусь, — я ответил честно. Я в целом не переживаю, но думаю, что студентам-бакалаврам сейчас страшнее. Если бы нам угрожали отчислением, то я бы точно не пошёл, поскольку учился на платном отделении. Я видел, что подобные отчисления можно оспорить, но точной информации у меня нет. Если меня отчислят сейчас, то мне будет всё равно: я продолжу ходить на митинги. Пока я жду решения суда, но боюсь получить уголовку — буду консультироваться с «ОВД-Инфо». Они не заставят меня замолчать.

Редакция Wonderzine благодарит издание DOXA за помощь в подготовке материала. Поддержите работу независимого студенческого издания, мы советуем оформить регулярное пожертвование.

ФОТОГРАФИИ: Getty Images