ЖизньЦифровой импичмент: Этично ли блокировать президента (и не только)
в твиттере

Дональд Трамп и соцсети

Дональд Трамп знает, что своим политическим успехом обязан социальным сетям. «Без твитов меня бы здесь не было», — говорил он в интервью газете Financial Times в 2017 году. Социальные сети вообще играли очень важную роль накануне прошлых выборов: по данным Pew Research Center, каждый четвёртый избиратель в США следил за ходом предвыборной гонки через страницы кандидатов. Несмотря на то что и Клинтон, и Трамп публиковали заметки с одинаковой частотой, их подход разнился. Хиллари использовала соцсети, чтобы привлечь внимание к событиям кампании. Трамп же чаще ссылался на СМИ — в первую очередь на Fox News, которые не скрывают своей прореспубликанской позиции. Кроме того, твиттер был его инструментом быстрой реакции — там он делился мнением по любым насущным вопросам и чаще ретвитил обычных пользователей, подыгрывая настроениям своего электората. Такой подход имел смысл: по данным всё того же Pew Research Center, пользователи соцсетей гораздо чаще реагировали на высказывания Трампа, чем на твиты Клинтон.

При этом и соцсети могут благодарить Дональда Трампа: многомиллионная армия его поклонников оказалась одним из самых мощных популяризаторов твиттера. С конца 2017 года акции сервиса стали расти, а в июле 2018 года подорожали до 46,65 доллара. Весной аудитория твиттера достигла своего максимума — 336 миллионов пользователей в месяц. В день, когда соцсеть забанила своего хитмейкера, сторонники президента буквально заговорили о предательстве.

Стоит ли говорить, что все эти годы соцсети испытывали и давление со стороны демократической прессы. Публицисты давали понять, что платформы должны разделить с президентом ответственность за его агрессивную риторику. После штурма Капитолия руководству соцсетей предъявили за всё время, когда те давали Трампу микрофон. Один из первых инвесторов компании Twitter Крис Сакка обвинил Джека Дорси и Марка Цукерберга в том, что они едва ли не соучастники кровопролития. «На ваших руках — кровь, @jack и Zuck. Вы четыре года оправдывали этот террор. Подстрекательство вооружённого мятежа — это не реализация права на свободу слова. Если вы работаете в одной из этих компаний, ответственность лежит и на вас», — написал он. 

Призывы заблокировать Трампа в фейсбуке и в твиттере были слышны и внутри самих компаний (ещё в 2016 году вышло расследование, согласно которому редакторы фейсбука пессимизировали консервативные публикации). Трамп — не рядовой пользователь социальных сетей, а человек с гигантским ресурсом, в день блокировки он всё ещё был действующим президентом. «Это действительно неизведанная территория», — считает профессор Университета Темпл в Филадельфии Лаура Литтл.

Так или иначе, с вступлением в должность президента Трампа вопрос о регулировании соцсетей поднимался довольно часто: менеджменту платформ напоминали, что когда на твой сайт ежедневно заходит 1,2 миллиарда человек, он формирует новостную повестку. «Фейсбуку очень сложно признать, что они остаются привратниками, привлекая такую огромную долю внимания большинства потребителей новостей во всём мире, — говорил директор лаборатории журналистики имени Нимана в Гарвардском университете Джошуа Бентон. — Им нужно придумать какой-то редакторский механизм. С масштабом приходит ответственность». 

Несмотря на то, что противостояние соцсетей Трампу многие сторонники демократов считали «апатичным», платформы — в первую очередь фейсбук — ещё несколько лет назад предпринимали меры по борьбе с fake news, в производстве которых во время избирательной гонки обвиняли политтехнологов Трампа. Например, Марк Цукерберг попытался отрезать доступ к рекламе для авторов сайтов-фальшивок, которая имела решающее значение в распространении дезинформации. Признать, что твоя соцсеть помогла выиграть выборы нечестным способом — особенно когда это один из главных вопросов по итогам самих выборов, — огромный репутационный риск, на который ни одна социальная сеть просто не готова пойти, комментировала действия платформ пресса.

Цензура и свобода слова

Пока демократы обвиняли менеджмент соцсетей в медлительности и вялом отпоре агрессии, с другой стороны его атаковали противники цензуры: платформы, по их мнению, всё время пытались ограничивать свободу слову своих пользователей. «Если мы не доверяем правительству курировать всё, что мы читаем, почему мы вообще можем думать, что Facebook или какая-то одна компания должна это делать?» — спрашивал, к примеру, директор Центра интернета и общества Беркмана Кляйна в Гарварде Джонатан Зиттрейн. После того, как фейсбук и инстаграм перекрыли Трампу возможность публиковать посты до истечения его президентских полномочий, а Twitter заблокировал аккаунт Трампа и его старые твиты, критика соцсетей достигла апогея. 

«Шокирующие события последних двадцати четырёх часов наглядно демонстрируют, что президент Дональд Трамп намерен использовать оставшееся время на посту, чтобы подорвать мирный и законный переход власти к избранному преемнику Джо Байдену», — написал сооснователь фейсбука Марк Цукерберг в свою защиту. Twitter объяснил, что два поста от 8 января, где Трамп восхищался своими избирателями, предупреждал, что не потерпит в их отношении несправедливостей и не пойдёт на инаугурацию Байдена, в широком контексте событий в стране могут быть использованы для разжигания насилия. 

Консерваторы и либертарианцы были возмущены — они называли правила платформ непоследовательными и непрозрачными, обвиняли соцсети в том, что в них процветают разнообразные хейт и агрессия, но наказывают пользователей избирательно. Ни одно из сообщений Трампа, по мнению противников бана, не может буквально читаться как призыв к насилию. А если и так, то наказывать человека за слова — это цензура. 

Американская Конституция прямо декларирует свободу слова и запрет на цензуру — эта норма появилась благодаря Первой поправке ещё в 1787 году. Цензура в американском законодательстве — это легальный запрет на контроль над СМИ со стороны как федеральных, так и властей штатов. То же самое можно сказать и про публикации новостей и материалов в интернете, но ключевое здесь то, что источник цензуры — это именно власти, а вектор этих запретов может быть направлен в сторону СМИ или блогеров, которые публикуют критические заметки. Однако это правило не распространяется на прямое нарушение закона — например, в американском сегменте интернета запрещено распространять детскую порнографию или материалы, которые нарушают авторские права.

У свободы слова есть и другие ограничения, среди них — откровенная ложь, искажение фактов или клевета (дело «Герц против Robert Welch Inc.»), мошенничество, угрозы, шантаж. Призывы к насилию тоже нельзя классифицировать как свободное высказывание, потому что за ними, вероятно, может последовать прямое нарушение закона (в истории американского судопроизводства был прецедент — дело «Чаплинский против Нью-Гэмпшира»). Однако ключевым в «ограничении» свободы слова здесь и во всех других случаях было решение суда, который каждый раз подробно описывал, почему свобода слова одного человека не должна нарушать права и свободы других людей.

Можно ли сказать, что Twitter, который банит аккаунт Дональда Трампа, прибегает к открытой цензуре? В терминах закона нет: Twitter Inc. — это частная компания, а не государственная институция, поэтому ни о каком ограничении свободы слова в легальном смысле речи не идёт. «Защита Первой поправкой от государственной цензуры не применяется, если твиттер решит, что не будет участвовать в распространении чужого сообщения», — рассказывает юрист юридической компании Montgomery McCracken Джереми Мишкин.

При этом либеральные оппоненты платформы настаивают, что аргумент о «частном бизнесе» — кокетство. Если речь идёт о глобальном паблик-сервисе с гигантским охватом, впору считать ограничения любого пользователя, даже президента, «применением власти». Республиканцы уверены, что хотя Дорси старается держаться нейтральной риторики, твиттер — это его личное оружие в политических целях. И вообще выходит, что принимать ключевые политические решения теперь может борд из четырёх крупных игроков, а это опасная коалиция. 

Социальные сети и их власть

История социальных сетей тянется с шестидесятых годов, но по-настоящему популярными они стали с появлением феномена Big Tech — пяти IT-компаний (Facebook, Google, Apple, Amazon и Microsoft), которые укрепили своё лидирующее положение на рынке IT-услуг в десятых годах. Социальные сети иногда называют «пятой властью», и с этим определением соглашаются их основатели. «Люди, обладающие властью масштабного самовыражения, это новый вид силы в мире, — сказал Марк Цукерберг на выступлении в Джорджтаунском университете. — Это пятая власть наряду с другими властными структурами общества. Людям больше не нужно полагаться на политиков или СМИ, чтобы их голоса были услышаны».

Какого бы политического курса ни держались американские политики или политические аналитики, все они сходятся во мнении, что социальные сети могут влиять на политику — вопрос в том, как это происходит. Вероятно, имеет значение политическая ориентация директоров этих компаний, хотя многие из них прямо не говорят о своих взглядах. Марк Цукерберг говорит, что не придерживается ни республиканских, ни демократических взглядов. «Я за экономику знаний», — сказал бизнесмен в интервью Atlantic (при этом политический комитет Facebook жертвует деньги разным политикам). Джек Дорси, который возглавляет твиттер, тоже публично не декларирует своих политических воззрений, однако их можно оценить по действиям бизнесмена. В мае этого года он пожертвовал двадцать пять миллионов долларов на поддержку иммигрантов в Сан-Франциско (и так же поддерживал миграцию в США в твиттере).

Согласно опросу Стэнфордского университета, в котором исследовались политические пристрастия успешных айтишников, либеральная элита Кремниевой долины поддерживает левую идею перераспределения богатства, которая заключается в более высоких налогах для самых обеспеченных людей и, например, создании системы бесплатной медицинской помощи для наименее обеспеченных. Их взгляды космополитичны: IT-специалисты поддерживают свободную торговлю и более открытую иммиграцию, не поддерживают идеи расизма. При этом миллионеры не поддерживают идею усиления контроля правительства по регуляции труда — например, они считают, что компаниям слишком сложно увольнять людей.

И всё же за четыре года президентства Трампа соцсети (а вернее было бы сказать руководство соцсетей) по-разному использовали свои ресурсы. Twitter, например, ставил предупреждение на твиты Трампа, которые касались протестов в Миннеаполисе, — тогда соцсеть написала, что его твит «нарушает наши правила по оправданию насилия, однако в общественных интересах он должен остаться доступным» (Facebook тогда не предпринял ничего). Цукерберг считает, что Facebook не должен заниматься фактчекингом слов политиков, — Twitter же проверял слова Трампа о почтовом голосовании и предлагал пользователям получить факты взамен эмоционального мнения действующего президента.

Результатом этого шага стал подписанный Трампом указ, который «пресекает цензуру в соцсетях», — по нему социальные сети избавлены от ответственности за действия их пользователей. «Параграф 230 (он позволяет IT-компаниям блокировать любой контент, который им не нравится, без каких-либо ограничений. — Прим. ред.) не был предназначен для того, чтобы позволить горстке компаний вырасти в титанов, контролирующих наш национальный дискурс… а затем предоставить этим чудовищам иммунитет, когда они используют свою власть для цензуры и замалчивания точек зрения, которые им не нравятся», — считает президент. Указ опротестовали в суде, и он так и не был принят.

Может ли Дональд Трамп уйти из тех социальных сетей, где его заблокировали, туда, где ему дадут площадку свободно высказывать свою точку зрения? Теоретически да — так случилось с аналогом твиттера под названием Parler, где общались праворадикальные сторонники президента. Однако вскоре после этого App Store и Play Store заблокировали приложение. «Мы всегда поддерживали различные точки зрения, но на нашей платформе нет места угрозам применения насилия и противоправной деятельности. Parler не принял адекватных мер для предотвращения распространения этих угроз безопасности. Мы заблокировали Parler в App Store до тех пор, пока они не решат эти проблемы», — сказали представители Apple. Теперь же Amazon удалил приложение со своего хостинга, из-за чего работа приложения ставится под угрозу.

При этом очевидно, что у Трампа осталось не так много площадок социальных сетей — если они остались в принципе. Социальные сети в условиях капитализма — классический пример олигополии, то есть такой формы рынка, на котором доминирует малое число компаний. По сути, рынок социальных сетей монополизирован Facebook, Twitter, Instagram, YouTube и другими площадками с разным контентом. Нельзя сказать, что вывести новый продукт на него невозможно — успех китайского TikTok или Telegram Павла Дурова, который сочетает формат мессенджера и социальной сети, тому доказательство. Однако это сложно и дорого — и не факт, что хостинг (как, например, это случилось с Parler и Amazon) не откажется хранить вашу информацию на своих серверах. Впрочем, есть мнение, что Трампу — как очень богатому и влиятельному в США человеку — решить эту задачу не составит большого труда.

Этические дебаты

Блокировка аккаунтов Дональда Трампа в социальных сетях — беспрецедентное решение. Она стала поводом для крайне оживлённой дискуссии, в которой решили поучаствовать не только американские или европейские политики. Алексей Навальный уверен, что этот смелый жест соцсети стоит считать актом цензуры. «Решение о бане Трампа, как мне кажется, эмоциональное и основано на личных политических предпочтениях», — написал он в твиттере. С ним не согласилась Любовь Соболь: кандидатка в депутаты Госдумы считает, что «так работают институты общества». «Твиттер — частная площадка, [она] имеет право устанавливать свои правила, которые согласуются с законами, и требовать от пользователей их соблюдения», — сказала она. Михаил Светов и Максим Кац провели дебаты на ютьюбе: первый также стоял на позиции «это цензура», второй уверял, что социальная сеть — как частная компания — могла сдерживать Трампа длинными, но не вечными блокировками. Своим мнением поделился даже Рамзан Кадыров: президент Чечни сказал, что теперь они с Трампом «в чём-то похожи». «Вот относился бы он с уважением к демократии и правам человека, ничего такого, наверное, не произошло бы…» — добавил он.

В американской дискуссии о блокировке Дональда Трампа важное значение имеет, каких взглядов придерживаются сами дискутирующие. Республиканцы называют это решение «примером тиранического контроля над речью со стороны Кремниевой долины», демократы приветствуют его, аргументируя свою позицию тем, что президент действительно подстрекал к насилию. Однако даже они пугаются, что в руках владельцев социальных сетей сосредоточена огромная власть. Журналист The New York Times Кевин Руз считает, что американская система сдержек и противовесов совсем не учитывает изменившуюся реальность, в которой политика можно лишить власти, отобрав у него главную площадку. «Мы понимаем желание навсегда заблокировать его теперь, — считает адвокат Американского союза гражданских свобод Кейт Руан. — Но это должно волновать всех, когда такие компании, как Facebook и Twitter, обладают неограниченной властью, чтобы удалить людей с платформ, которые стали незаменимыми для выступления миллиардов людей. Особенно когда политические реалии облегчают принятие этих решений».

Два дня назад блок Трампа прокомментировал и основатель твиттера Джек Дорси. Бизнесмен считает, что это правильное решение — хотя оно и показывает, насколько мы далеко от «здоровой дискуссии». «Я не горжусь тем, что нам пришлось заблокировать Дональда Трампа, — пишет он в твиттере. — Мы столкнулись с экстраординарным и неприемлемым обстоятельством, вынудившим нас сосредоточить все наши действия на общественной безопасности. Реальный вред в результате высказываний в интернете очевиден, и это, прежде всего, движет нашей политикой и правоприменением. Тем не менее необходимость заблокировать учётную запись имеет реальные и значительные последствия. Хотя есть явные и очевидные исключения, я считаю, что запрет — это наша неспособность в конечном итоге способствовать здоровому общению. Самое время для нас задуматься о нашей деятельности».

ФОТОГРАФИИ: Getty Images (1, 2, 3)