ЖизньМосковский акцент:
Как особенности говора делят нас на «своих» и «чужих»

Александра Савина

Избавиться от акцента — мечта многих людей, изучающих английский (или любой другой иностранный) язык. Акцента, указывающего на родную страну, принято стесняться — достаточно вспомнить хотя бы выступление Виталия Мутко, ставшее мемом. Многие боятся говорить, считая, что особенности произношения означают, что они ещё недостаточно хорошо знают язык — хотя произношение не связано напрямую, например, со словарным запасом или умением понимать других на слух.

В реальности, правда, всё немного сложнее. Даже эксперты по тестам на знание языка советуют не пытаться копировать акцент носителей языка, а работать над произношением — то есть стремиться произносить слова чётко, так чтобы речь была легко понятна окружающим. Считается, что понятное произношение — это и есть пресловутый «акцент носителя», но это далеко не всегда так. Особенно если учесть, что единого «стандартного» английского языка в принципе не существует. Существуют как минимум британская, американская, ирландская, шотландская, австралийская, новозеландская и другие версии — в общем-то, у каждого человека, говорящего на английском, есть какой-то акцент. Это характерно и, например, для испанского — произношение в латиноамериканских странах сильно отличается от типичного для самой Испании.

Внутри «стандартных» версий языка тоже существуют свои подгруппы и диалекты. Эталонной версией британского английского считается нормативное произношение (received pronunciation) — то, что принято называть «королевским английским». В реальности, по приблизительным оценкам, так с детства без специальных занятий говорят менее 3 % британцев — сложно представить, что у остальных 97 % английский «неправильный». Тем не менее здесь есть своя сложность — диалектные версии языка нередко обрастают дополнительными смыслами. Это характерно не только для английского языка (по тому, как человек говорит по-русски, нередко пытаются определить место его рождения), но здесь, пожалуй, чувствуется острее, чем во многих других странах. По произношению носителя английского в Великобритании нередко делают выводы о его образовании, уровне дохода, ресурсах, происхождении.

В британском английском акценты носителей языка — это ещё и вопрос классовой дискриминации: сильный выговор может стать препятствием на пути к карьере и развитию. Журналист The Guardian Дэниел Лавелл, например, рассказывает, что пошёл на курсы по «смягчению» акцента, так как его дразнили из-за произношения — он родом из Манчестера. Раньше британские преподаватели техники речи упирали на то, что учат говорить «правильно», сегодня говорят скорее о том, чтобы «смягчить» произношение и говорить «чётче» — хотя идея, что на родном языке можно говорить «правильно» и «неправильно», сохраняется. «Акценты связаны с неравномерным распределением экономического и культурного влияния в регионах, — отмечает доцент, преподаватель социологии Даремского университета Сол Гамсу. — Связь между интеллектуальными способностями, формами речи представителей среднего класса и элит и акцентами сильно вплетена в классовую структуру британского общества».

Неудивительно, что произношением как инструментом тоже пытаются пользоваться — например, сменив акцент на более «высокий». Так поступила Маргарет Тэтчер, родившаяся в графстве Линкольншир, — нормативное произношение для неё стало приложением к позиции власти. Или Дэвид Бекхэм — бывший капитан сборной в начале карьеры говорил гораздо «проще», чем сегодня. Бывает и обратный процесс: бывший британский премьер-министр, наоборот, пытался говорить «проще», вероятно, чтобы искусственно приблизиться к среднему классу.

Конечно, это касается не только Великобритании. В США кроме самых известных диалектов — новоанглийского, южноамериканского и западного, или общеамериканского, — существует почти два десятка вариантов произношения. Часть из них тоже связана с неравенством: например, к диалектам афроамериканского населения страны (и их носителям) существует предубеждение, хотя они широко встречаются в поп-культуре.

В России тоже есть предубеждение перед диалектами — формами языка, характерными для разных территорий страны, к которым относятся не только особенности произношения, но и грамматика, и специфическая для региона лексика. К местным говорам нередко относятся пренебрежительно: считается, что человек со свойственной регионам речью якобы обладает меньшим образованием и культурным уровнем. Диалектов могут стесняться сами их носители, а на федеральном телевидении едва ли можно увидеть людей с произношением, отличающимся от «общепринятого». Эксперты считают, что это ошибочное мнение: диалекты не менее сложны, чем более распространённые формы русского языка, и обладают важным культурным значением.

Проблема повышенного внимания к произношению ещё и в том, что оно становится почвой для дискриминации и в других ситуациях. Исследования показывают, что для того, чтобы мы обратили внимание на акцент или отличающееся от нашего произношение, достаточно тридцати миллисекунд — то есть одного короткого слова. Нередко это приводит к таким же стремительным выводам. Специалист по социолингвистике Стэнфордского университета Джон Бо провёл эксперимент. Он звонил по газетным объявлениям о сдаче квартир, отвечая на них, используя разные диалекты: общеамериканский, считающийся «стандартным», а также диалекты, характерные для афроамериканского и мексикано-американского населения. С «нестандартным» произношением ему реже предлагали сдать квартиру — исследователь связал это с предубеждениями по отношению к обладателям того или иного произношения, представлениями о «надёжности» и «платёжеспособности». «Акценты говорят нам о реальных людях не меньше, чем о том, что мы сами на них проецируем», — считает Софи Скотт, профессор когнитивной нейробиологии Университетского колледжа Лондона.

В России взрослые люди могут использовать курсы русского языка и сценической речи не только для того, чтобы исправить дикцию и интонации, но и чтобы приблизить свою речь к «эталонной», казаться для других «своим», а не «чужим» по произношению. В мире языковые курсы могут быть обязательными для представителей некоторых профессий — не только артистов и ведущих, но и, например, сотрудников колл-центров. В той же Великобритании встречается даже практика переучивания на более «социально приемлемый» вариант регионального произношения — например, шотландский или южноамериканский диалект.

Предубеждение по отношению к «непривычному» произношению и диалекту становится частью более масштабной дискриминации. Это особенно важно, если учесть, что процесс работает и в обратную сторону: исследования (правда, не самые новые) показывают, что люди могут хуже воспринимать информацию от человека, если его воспринимают как «чужого» — даже если у него на самом деле нет акцента. В одном из таких экспериментов участникам показали две фотографии — белого американца и человека с азиатскими корнями. Им проиграли одинаковую аудиозапись, в которой звучал общеамериканский диалект. Когда участники исследования смотрели на человека с азиатской внешностью, им было сложнее понять его речь — некоторые даже приписывали ему несуществующий акцент.

Всё это ещё один повод задуматься о предубеждениях, которые мы сами не обязательно осознаём, но можем транслировать. Это особенно важно, если учесть, насколько условно само деление на «правильную» и «неправильную» манеру говорить, когда речь идёт не о грамотности, а об особенностях местной речи. И насколько сложнее история появления «правильного» языка, чем мы думаем. «Если бы развивалась Владимиро-Суздальская Русь, то наш с вами язык был бы „окающим“, а „акальщики“ казались бы нам диалектными и необразованными, — отмечает старший научный сотрудник отдела диалектологии и лингвистической географии Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Игорь Исаев. — Так что вопрос становления одного из диалектов в качестве литературного языка в конечном счёте — вопрос однажды случившегося выбора. Это не значит, что говоры, которые легли в основу нормы, настолько хороши, что общим голосованием в Древней Руси их выбрали местом для формирования литературного языка. Так случилось, что с возвышением Московского региона литературная норма стала той, которая характерна для говоров Москвы».

Фотографии: vegefox.com — stock.adobe.com (1, 2)