ЖизньКвирбейтинг: Как фраза «первый ЛГБТ-персонаж» стала маркетинговым ходом

антон данилов

Четыре дня назад в твиттере Nickelodeon был опубликован пост-поздравление с месяцем прайдов, где вместе с героями «Опасного Генри» и «Легенды о Корре» появился Губка Боб Квадратные Штаны. Стивен Хилленберг — создатель подводного городка Бикини-Боттом, где живут Боб, Патрик и другие герои мультфильма, — ещё в 2002 году говорил, что его главный герой «в некотором роде асексуален», но теперь некоторые СМИ его прямо называют гомосексуальным. При этом в твите Nickelodeon нет прямого указания на гомосексуальность Губки Боба: в подписи к нему авторы указывают только на «союзников ЛГБТ-сообщества в этом месяце и всегда». И несмотря на то, что за 12 сериальных сезонов и несколько полнометражных фильмов в Бикини-Боттом отыскались забавные гомосексуальные аллюзии, своеобразный аутинг Губки Боба заставляет нас вновь говорить о квирбейтинге — едва уловимых «имиджевых» намёках на квир-идентичность поп-культурных героев.

Случай Губки Боба далеко не самый плохой пример квирбейтинга. Создательница вселенной Гарри Поттера Джоан Роулинг в перерывах между трансфобными тирадами любит задним числом добавлять новые детали биографии своим героям. Некоторые из них касаются сексуальности. Больше десяти лет назад писательница сказала, что директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор был геем. Год назад в радиоинтервью Роулинг заявила о романтической связи между Дамблдором и Геллертом Гриндевальдом, героем «Фантастических тварей». «Это были любовные отношения, полные страсти. Но, как это происходит в любых отношениях — гомосексуальных или гетеросексуальных, — никто не знает, что на самом деле чувствует другой человек», — сказала она. Правда, ни в фильмах о Гарри Поттере, ни в двух частях «Фантастических тварей» нет никаких романтических тропов, которые касались бы гомосексуальных героев.

С помощью квирбейтинга продюсеры решают две задачи. С одной стороны, они пытаются показать своё произведение современным и инклюзивным, чтобы понравиться прогрессивным зрителям. Так было, например, с экранизацией «Красавицы и чудовища» трёхлетней давности, в которой только намёк на гомосексуальность прихвостня Гастона Лефу называли революцией. Лефу бросил один томный взгляд на своего кумира и станцевал секундный танец с мужчиной в самом конце фильма. Но во время промокампании Лефу подавали чуть ли не как сенсацию: в сказочной вселенной Disney появился первый ЛГБТ-герой!

В реальности «гомосексуальность» Лефу — это шум из ничего, его сексуальность не задаёт ни один сюжетный поворот. Но даже столь невинная сюжетная деталь — если то, что случилось с Лефу, можно так назвать — вызвала жаркие протесты консерваторов по всему миру. В России их взял на себя депутат Виталий Милонов: он просил проверить фильм на «гей-пропаганду». К слову, «Красавица и чудовище» вышли в РФ с возрастным рейтингом 16+ — а это совсем уже не детские фильмы.

Вторая задача продюсеров — не допустить, чтобы ЛГБТ-мотивы в фильмах стали настолько явными, чтобы могли отпугнуть консервативную аудиторию и навлечь гнев государственных цензоров в разных странах мира. «Красавица и чудовище» не смогли получить прокат в Кувейте, Малайзии и других странах — всё из-за того же «первого гомосексуального персонажа». Поэтому в потенциально кассовых картинах, если они не ставят своей целью изображение гомосексуальных людей и их отношений, принадлежность второстепенных героев к ЛГБТ-сообществу не проговаривается, не объясняется и вообще никак не комментируется. Достаточно едва уловимых намёков, ведь по умолчанию такие герои считываются как гетеросексуалы — в случае чего всегда можно сказать, что «фанаты всё придумали» или «мы ничего такого в виду не имели».

Вообще громкий лозунг «первый ЛГБТ-персонаж в…» уже сам по себе превратился в маркетинговый ход, который пока скорее раздражает, чем радует. Ещё один недавний пример — первый открытый персонаж-гей в фильме по вселенной комиксов Marvel. Он появился в картине «Мстители: Финал» — но только на мгновение. В самом начале ленты Капитан Америка проводит курсы для тех, кто потерял близких из-за щелчка Таноса. Режиссёр Джо Руссо играет в этой сцене мужчину, который рассказывает, как впервые после потери партнёра пошёл на свидание с другим мужчиной. У этого героя даже нет имени — его забавно прозвали «Скорбящим Человеком», Grieving Man. Его даже второстепенным не назвать: Скорбящий Человек не влияет вообще ни на что. Зачем его добавили? Вероятно, чтобы привлечь ЛГБТ-аудиторию, заставить их купить билет в кино и брендированное ведёрко с попкорном, обещая долгожданную репрезентацию в фантастических сюжетах. И хотя в комиксах ЛГБТ-персонажи Marvel представлены шире, их изображение в фильмах тоже недотягивает — вероятно, потому, что они рассчитаны на более широкую аудиторию, часть которой может оказаться гомофобной.

За квирбейтинг критиковали и самые известные сериалы. Один из них — «Сверхъестественное», сверхпопулярный в нулевые годы, в нём тщательно разрабатывались сюжетные линии Кастиэля и Дина. Их гомоэротическая составляющая вдохновляла фанатов на длинные фанфики и даже на яой, но в реальности их влечение так и осталось только намёком. В разное время за квирбейтинг доставалось «Шерлоку», «Доктору Хаусу», «Мерлину», «Однажды в сказке» и многим другим. Один из последних примеров — это, конечно, «Убивая Еву». В нём невозможно не заметить явное влечение киллерши Вилланель и детектива Евы Поластри. Два сезона сценаристы дразнили зрителей лесбийским контекстом их отношений, но всё это время взаимное притяжение героинь было не более гомосексуальным, чем влечение главных героев в мультфильмах «Том и Джерри» или «Ну, погоди!». В пользу версии о квирбейтинге говорит и интервью Сандры О, которое она дала год назад, к старту второго сезона шпионского детектива. «Вы, ребята, очень хотите, чтобы между нами было что-то такое, — сказала актриса. — Но это не так».

В мейнстримовых мультфильмах открытые ЛГБТ-персонажи тоже появились совсем недавно. В конце мая Pixar выпустил мультфильм «Out», целиком посвящённый гомосексуальной паре. Незадолго до этого Disney выпустил мультфильм «Вперёд», где одной из героинь стала Спектр — циклоп с розовой кожей, которая работает полицейской (всё тот же Виталий Милонов обозвал картину «идеологической диверсией»). Но долгие годы до этого мультипликаторы просто не могли позволить себе открытых гомосексуальных персонажей — и именно поэтому аудитория этих мультфильмов наделяла их теми качествами, которыми хотела наделить: так появились гей-иконы в «Симпсонах», «Улице Сезам» и даже в «Телепузиках».

Определить или переопределить героев мультфильмов не всегда просто, пример тому — франшиза «Холодное сердце» про двух сестёр-принцесс Анну и Эльзу. Если первая обретает счастье в гетеросексуальном союзе, то о сексуальности второй, старшей сестры, мы не знаем ровным счётом ничего — и только на основании этого факта её считают квир-героиней. Издание Vox, рассуждая об Эльзе, цитирует работу профессора Университета Сан-Диего Энджела Дэниела Матоса. Он писал, что Эльзу можно отнести к ЛГБТ-сообществу, если рассмотреть её отношения с родителями. Они с самого детства стремились оградить Эльзу от людей, потому что у неё есть «страшные силы». Сам факт заточения можно рассматривать, как пресловутый клозет для ЛГБТ-людей. Но с тем же успехом можно сказать, что Эльза просто не желает вписываться в гендерные рамки, при таком ракурсе «страшные силы» — это её нежелание быть доброй, покладистой и удобной девочкой. Раз уж мы действительно ничего не можем сказать о сексуальности Эльзы, то не можем и утверждать, что она гомо-, би- или асексуальна. Старшую сестру мы определяем через её поступки и внутреннюю эволюцию, а не через романтические устремления. Подспудное желание «разгадать» её сексуальность — это неочевидный сексизм. Почему девочка не хочет искать принца? Потому что она лесбиянка!

Квирбейтинг существует не только в вымышленной реальности. В заигрывании с ЛГБТ-аудиторией обвиняли, например, Кэти Перри — после того, как она выпустила песню «I Kissed A Girl (And I Liked It)». Позже те же претензии предъявляли и другим артистам: Рите Оре, Гарри Стайлзу и Ариане Гранде. Правда, в этом случае у обвинений в квирбейте есть свои проблемы. С одной стороны, настоящие человеческие чувства — совсем не то же самое, что чувства вымышленных героев, которые почти всегда обусловлены законами драматургии. Вполне вероятно, Кэти Перри или Ариана Гранде не идентифицируют себя как бисексуальные женщины, но они и не должны этого делать. Они могут проявлять би-любопытство — интерес гетеросексуальных людей к гомосексуальным контактам, и это такое же валидное чувство и влечение, как и все остальные. Каминг-аут — это не обязанность, а право и в каком-то смысле привилегия: немногие люди смогут рассказать о своей сексуальности, будучи уверенными, что ничего в их жизни после этого не изменится. С другой стороны, поддержка ЛГБТ-аудитории — это мощный инструмент роста популярности. И искать эту самую поддержку можно и другими путями — например, выступая на прайдах или приглашая ЛГБТ-людей в свои творческие команды. Та же Ариана Гранде это делает — посмотрите её прошлогоднее выступление на Billboard Music Awards, где среди танцовщиц есть и один танцовщик.

Любые проблемы квирбейтинга связаны только с тем, что ЛГБТ-люди только начинают появляться в популярной культуре не как ущербные маргиналы, а как полноценные действующие лица. В 2019 году правозащитная организация GLAAD исследовала самые крупные релизы голливудских студий-мейджоров. В 20 фильмах из 110 есть квир-герои, и это больше 18 процентов. Многие из них могут похвастаться корректным изображением жизни гомосексуальных людей — от «Зови меня своим именем» или «Лунного света» до «С любовью, Саймон» и «Неправильного воспитания Кэмерон Пост». Ещё каких-то десять лет назад, на ум приходили разве что «Горбатая гора» или «Харви Милк».

То же самое можно сказать и о сериалах — у нас уже есть «Оранжевый — хит сезона», «Эйфория», «Поза». Дело не в том, что нам не хватает контента о ЛГБТ-людях (хотя, конечно, его не хватает). А в том, что корректно о жизни гомосексуальных людей нужно говорить и там, где они не играют главной роли. Например, это получилось у создателей сериала «Рассказ служанки». Несмотря на то что в центре сюжета гетеросексуалка Джун и её отношения с ультраконсервативным и суперпатриархальным Галаадом, на фоне мы можем заметить историю Эмили — лесбиянки, которую разлучили с её канадской женой. Истории Джун и Эмили, которые в итоге стали подругами, очень похожи: у них одни и те же проблемы, они борются с системой и ищут счастье абсолютно одинаково. История угнетения Галаадом двух разных женщин — наглядное доказательство того, что в общих чертах гомосексуальные люди не отличаются от гетеросексуальных. И тем и другим бывает плохо — и тем и другим бывает очень плохо, задача популярной культуры в этом случае — корректно отобразить реальность без глупых стереотипов и беспочвенных страхов.

Фотографии: HBO