ЖизньКак хоронят и прощаются с близкими в эпоху коронавируса
Морги, респираторы и отпевания
Похороны — всегда тяжёлый опыт, но в пандемию на потерю близкого человека накладываются трудности в организации прощания, вроде запретов на большие собрания людей, необходимость соблюдать социальную дистанцию и дополнительные меры предосторожности. Рассказываем о том, почему ситуация часто напоминает оживший фильм ужасов и как прощаются с близкими людьми по всему миру в масках и перчатках.
антон данилов
Слишком много гробов
«Жутко, когда в тишине всё время слышишь звуки скорых и вертолётов, — рассказывает Ольга, жительница Барселоны. — В Испании нельзя просто так вызвать скорую. Температура сорок (даже у ребёнка) не повод её вызывать, как и начавшиеся роды: в первом случае надо идти в неотложку, во втором — ехать в роддом на такси. Поэтому частые сирены скорых очень пугают уже сами по себе, а когда это накладывается на общую тишину — закрытые кафе, никого нет на улице, не ездят машины, — становится совсем грустно и страшно».
Ледовый дворец в Мадриде во время эпидемии стал моргом — нужно было где-то хранить множество гробов, по телевизору то и дело показывали, как гробы привозят ещё и на один из паркингов Барселоны. На самом деле это был паркинг морга, объясняет Ольга, его и раньше использовали в логистических целях. Но ощущение смерти как будто витало в воздухе.
От коронавируса в Испании умерло уже 23,5 тысячи человек — примерно как во Франции, немногим меньше, чем в Италии — там подтверждено почти 27 тысяч случаев смерти с таким диагнозом. В разгар итальянской эпидемии местные ритуальные службы не справлялись с нагрузкой: месяц назад The New York Times писал об очередях из гробов на одном из кладбищ Бергамо, ожидающих кремации. «К сожалению, мы не знаем, где их разместить, — говорил тогда священник при церкви на кладбище. — Кремация одного человека занимает больше часа, а мёртвых много».
Ледовый дворец в Мадриде во время эпидемии стал моргом — нужно было где-то хранить множество гробов
В мире уже 211 тысяч смертей от COVID-19. Пандемия перегружает системы здравоохранения даже в странах с самой развитой экономикой, но по-настоящему к вспышке новой коронавирусной инфекции оказались не готовы и они: наибольшее количество умерших — больше пятидесяти шести тысяч случаев — зафиксировано в США. Треть от этого числа людей жила в Нью-Йорке, где с началом пандемии на улицы вывезли мобильные рефрижераторы для тел. Теперь же местные власти задействуют и специальные холодильные грузовики. Похоронные службы города не справляются с частными заказами, и такие машины призваны помочь в организации отсроченных похорон: тела в них могут храниться до года. Одиноких и членов малоимущих семей хоронят в братских могилах на безлюдном острове Харт. «Эта эпидемия — бесшумный взрыв, который накрыл общество. Она выбирает своих случайных жертв с особой жестокостью; всё это похоже на то, что мы уже видели 11 сентября», — сказал губернатор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо.
Чуть южнее, в Эквадоре, впору говорить о социальной и медицинской катастрофе. Эту южноамериканскую страну считают эпицентром пандемии всего материка, морги и кладбища не справляются с нагрузкой, умерших часто оставляют дома или на улице. Тем, кого хоронят, достаются картонные гробы. По официальным данным, от эпидемии COVID-19 в Эквадоре умерло «всего» шестьсот шестьдесят три человека — но нет никаких сомнений, что реальное число смертей чуть ли не в десять раз выше. Так говорят и официальные власти, и статистика смерти, выросшая с начала марта в самой густонаселённой провинции Гуяас почти в три раза. «Как будто на нас напали с воздуха, как в Хиросиме», — цитирует The Guardian бывшую кандидатку в президенты Эквадора Синтию Витери.
Убивает дважды
В Италии разгар эпидемии пришёлся на март, тогда же местные власти запретили публичные похороны, лишив родственников умерших возможности попрощаться с ними. «Эта пандемия убивает дважды, — рассказывает сотрудник миланского похоронного бюро Андреа Черато. — Сначала она изолирует от вас близких прямо перед их смертью. Затем она не позволяет попрощаться. Семьи раздавлены, они не могут это принять». Очевидно, что этот запрет связан не только с потенциальной возможностью заразиться от умершего, но ещё и с тем, что сами люди могут быть носителями инфекции — даже если заболевание протекает бессимптомно. За нарушение этого запрета обещают наказывать, и прецедент уже есть: итальянская прокуратора расследует, как на похороны старшего брата крупного сицилийского мафиози пришли десятки человек.
В отличие от итальянских, испанские власти не запретили прощание с умершими — в стране к тому же значительно выросло число смертей, не связанных с новым коронавирусом. При этом в Испании ограничили количество людей, которые могут прийти на похороны: не больше пяти-шести человек. Последнюю мессу в местных церквях сократили до пяти минут вместо обычных тридцати-сорока.
Во Франции до конца марта действовали строгие правила: никакой подготовки тела и прощания с умершим быть не может. Позже их немного смягчили — теперь разрешают бальзамировать тело, а родственникам — попрощаться с умершим перед похоронами. Против этого решения выступили многие представители ритуальных служб. Они заявили, что будут и дальше хоронить умерших без встречи с родственниками — иначе «скоро не останется людей, которые смогут хоронить». Поэтому всё больше людей прощается с близкими через интернет — что, впрочем, можно сказать не только о Франции, но и о других странах.
Разные рекомендации
В России, если верить официальным данным, от
COVID-19 с начала пандемии скончалось больше восьмисот человек. «В нашем регионе проблем в работе моргов я не наблюдал, — рассказывает петербургский патологоанатом. — Если бы они были, то скрыть бы их не получилось. В экстраординарных решениях сейчас необходимости нет, да и нагрузка пока не выросла». В Санкт-Петербурге от нового коронавируса погибли двадцать семь человек.
Ответ на вопрос, как именно нужно готовить тела умерших от COVID-19, есть во временных методических рекомендациях Минздрава: составители этого документа говорят, что тела умерших от осложнений новой коронавирусной инфекции нужно поместить в пластиковые пакеты и продезинфицировать. Бальзамирование запрещено, чтобы избежать чрезмерных контактов с телом. После этого тело помещают во второй пластиковый пакет, опять дезинфицируют и выдают в закрытом гробу без церемонии прощания, за умершим могут приехать не больше трёх человек.
В Санкт-Петербурге пошли дальше: там умерших от коронавирусной инфекции хоронят в цинковых гробах. О таких случаях говорит владелец доли одной из ритуальных агентств в Санкт-Петербурге Стас Барецкий, но утверждать это точно он не может. Тем не менее хоронить в цинковых гробах предписывает и главный санитарный врач Санкт-Петербурга Наталья Башкетова. «Сегодня в России этот вопрос не решён окончательно, — рассказывает анонимно местный врач-патологоанатом. — Но в целом существуют разные способы безопасной утилизации тел умерших. Поэтому вне зависимости от того, какие решения будут приняты, они будут обеспечивать безопасность персонала, родственников и общества».
В Санкт-Петербурге пошли дальше: там умерших от коронавируса хоронят в цинковых гробах
В Москве тела людей, умерших от нового коронавируса, ритуальным службам выдают по новым методическим рекомендациям, но в регионах их соблюдают не все — это подтвердил директор группы компаний «Ритуал-сервис» Илья Болтунов. «Недавно у нас были две заявки из Тверской области. Там две больницы — городская и областная — получили разные рекомендации: кто-то последнюю версию, а кто-то — какую-то другую. Морг городской выдаёт тела в двойном запаянном пакете с двойной санобработкой в герметично закрытом гробу. Морг областной больницы проводит только тампонирование тела — это такая процедура, которая никого ни от чего не спасает. Они, видимо, работают по старым рекомендациям, хотя их уже несколько раз дорабатывали».
Прощание онлайн
Ограничение на посещения кладбищ в России, которое ввели в Москве и Московской области, не касается похорон. Формально родственникам и близким умерших в России не запрещают участвовать в церемонии прощания. Роспотребнадзор рекомендует лишь рассчитывать число людей, которые хотят приехать на захоронение, чтобы все они могли соблюсти необходимую социальную дистанцию в полтора метра. «Мы беседуем с нашими заказчиками, доводим до их сведения рекомендации, — признаётся директор группы компаний «Ритуал-сервис» Илья Болтунов. — Но управлять людьми в горе очень сложно. Кто-то соблюдает их, и тогда на похороны приходит пять-шесть самых близких. Кто-то не следует им и организовывает похороны на двадцать-тридцать человек, как раньше».
ГБУ «Ритуал» запустило новую услугу — бесплатную трансляцию похорон. Каждому участнику трансляции учреждение присылает ссылку, по которой их можно посмотреть в режиме реального времени. С началом режима самоизоляции у «Ритуала» выросла и популярность коммерческих дистанционных услуг вроде уборки места захоронения, возложения цветов или окраски заграждений. Это, впрочем, не помогло спасти компанию от сокращений. Часть похоронных услуг во время карантина люди больше не заказывают. «Мы закрыли несколько офисов, которые оформляют заказы на памятники, ограды, — рассказывает Илья Болтунов. — Они сейчас не востребованы, серьёзной прибыли от этого направления мы не получаем. Влияет режим самоизоляции: многие заказчики не могут выехать из дома, а заказывать такие вещи в интернете у нас не принято. Сказалась и экономическая ситуация: многие люди потеряли работу, а памятники — не то, на что нужно тратить последние деньги». У многих сотрудников ритуальных служб есть проблемы с доступом к средствам индивидуальной защиты. «Многие коллеги сейчас ищут старые советские костюмы химзащиты и пользуются ими. В Твери, например», — рассказывает директор «Ритуал-сервиса».
Воля усопшего
У нашего собеседника Павла во Франции от COVID-19 умерла мама. Он хочет похоронить её в Москве, но теперь это организовать невозможно — и неясно, когда ситуация изменится. «С сентября прошлого года моя мама была в спецучреждении, это было связано с резким прогрессом болезни Альцгеймера, — рассказывает он. — Эти заведения оказались слабым звеном в ситуации коронавируса. С одной стороны, они выполняют лечебно-медицинские функции, а с другой — не являются медицинскими учреждениями вроде госпиталя. Когда у мамы появились первые симптомы — высокая температура и дыхательные проблемы, — мне позвонили и сказали, что у неё был положительный тест на COVID-19. Я спросил, можно ли переместить маму в госпиталь. Ответили, что больницы перегружены, они не смогут её принять. Дальше я начал обзванивать своих влиятельных друзей с просьбой что-то сделать, если ситуация ухудшится. Все отвечали, что не могут помочь».
Когда Павлу сказали готовиться к худшему, он задумался о поездке во Францию: тогда ещё летали регулярные рейсы. Но доступ в больницы был закрыт, так что наш собеседник остался в Москве. «Мама умерла 27 марта. Незадолго до её смерти мне включили видеосвязь, чтобы я мог увидеть её в последний раз. Тело после смерти остаётся заразным, поэтому его сразу кладут в гроб, а потом кремируют без каких бы то ни было посторонних. Когда ситуация изменится и можно будет снова улететь, то прах можно будет забрать».
На прощании с писателем Александром Кабаковым (он умер от болезни Паркинсона) в подмосковной деревне Аносино, как рассказывает его друг, писатель Евгений Попов, было многолюдно: «Фантастическими были эти похороны, как фантастичными были его жизнь и книги. Дул жуткий ветер, поваливший приготовленный крест. То солнце светило, то шёл снег. Вопреки карантину туда приехало довольно много близких ему людей. <…> Почти все были в масках и выглядели инопланетянами. Такого финала своей необыкновенной жизни даже изобретательный Александр Абрамович придумать не смог бы».
Мама умерла 27 марта. Незадолго до её смерти мне включили видеосвязь, чтобы я мог увидеть её в последний раз
Но большинство прощаний сегодня всё же скомканы: церемонии проводят тайно, организаторы просят друзей не приходить, ограничивают круг только ближайшими родственниками. Один из самых непростых аспектов прощания — попытка соблюсти религиозные обряды. Формально отпевания не запрещены: в программе «Церковь и мир» на канале «Россия 24» митрополит Волоколамский Иларион сказал, что любые церковные таинства в пандемию совершаются «по договорённости с батюшкой». На практике же священники, которые соглашаются на проведение ритуала, делают это не только на свой страх и риск, но и оказываясь перед сложным моральным выбором.
«Посещение служб и таинств в церкви сейчас я считаю довольно эгоистичным поступком, — рассказывает москвичка Ирина, у неё недавно умер близкий друг. — Мы все сейчас проживаем момент воспитания в себе новой осознанности — и не можем закрывать глаза на так называемое общее благо, ставя свои интересы выше общественных. Но в случае с отпеванием речь идёт не о твоих желаниях, а о желаниях человека, который уже ушёл, и концепция последней воли, последней просьбы усопшего во всех культурах всегда считалась сакральной, непреложной».
Отпевание её друга тоже происходило в атмосфере секретности, но при соблюдении максимальных мер предосторожности: «На входе в храм меня встретил батюшка и немного нервно преградил путь словами „Без маски ко мне никто не зайдёт!“ — продолжает Ирина. — Замечу, маска — обычная, медицинская — на мне была, но разве она защищает? Каждому присутствующему выдавался настоящий респиратор 3М, резиновые перчатки и щедрая порция санитайзера. Отпевание всегда тяжёлое: это долгая служба и она буквально вводит тебя в транс. Но когда ты в респираторе, голова начинает кружиться уже через пару минут. Во время прощания ты подходишь к усопшему и целуешь его в лоб, но что делать сейчас? Тут же наступило неловкое замешательство: люди в белых масках растерянно переглянулись. Батюшка в респираторе рассудил так: просто подойдите к покойнику, перекрестите себя и его. Надо сказать, этот акт осенения крестом дорогого тебе человека был чуть ли не самым душераздирающим моментом в моей взрослой жизни».
Изображения: Lizzy — stock.adobe.com (1, 2, 3)