ЖизньШоу Собчак о сёстрах Хачатурян: 7 примеров,
как не надо говорить
о домашнем насилии

Показывать пострадавшей от насилия инсценировку насилия

В «док»-части выпуска, снятой с помощью актёров со слов участников событий — матери девушек Аурелии и их брата Сергея, — много инсценировок сцен насилия. На экране подробно показывают побои и угрозы Михаила Хачатуряна родным, ситуацию, когда он выгнал жену из дома. Но, пожалуй, одна из самых жёстких сцен — изнасилование Аурелии, которое, по её словам, произошло в самом начале её отношений с Михаилом. Женщина, сидящая в студии, смотрит на инсценировку вместе со всеми гостями и экспертами, а затем отводит взгляд от экрана.

Приглашённая в студию психолог Зара Арутюнян (она специализируется на работе с насилием и травмой), предупреждает участников шоу, что демонстрация сцен насилия в присутствии Аурелии может быть травмирующей для героини. Но ведущая не соглашается с психологом — «надо обо всём говорить открыто». На самом деле ситуацию, когда человек, столкнувшийся с насилием (или любым другим травмирующим опытом), оказывается в обстоятельствах, напоминающих о пережитой травме, в современной психологии называют ретравматизацией. Человек вспоминает травматичные события и может испытывать похожие ощущения и чувства — что, конечно, особенно тяжело, когда дело касается насилия.

Спрашивать «Почему вы от него не ушли?»

«У меня, например, после этого фильма огромный вопрос: что происходит внутри с человеком, что происходит с психикой, что вы, зная, что человек вас изнасиловал, что человек к вам жесток с самого начала… Почему вы с этим мирились?» — спрашивает у Аурелии ведущая шоу Ксения Собчак. Она оговаривается, что не обвиняет героиню, а пытается понять психологию женщины, чтобы подобное никогда не повторилось.

Ведущая воспроизводит распространённый вопрос — «Почему она просто не уйдёт?», его часто задают женщинам, столкнувшимся с домашним насилием. Эта формулировка подразумевает, что женщина, пережившая насилие, ведёт себя как пассивный человек, который не хочет ничего делать для своей безопасности. Таким образом, на женщину подспудно возлагают вину за совершённое по отношению к ней преступление. Но эксперты уверяют, что чаще всего действия женщины продиктованы ровно противоположными причинами — желанием обеспечить максимальную безопасность себе и детям. Женщины могут оставаться в абьюзивных отношениях из-за страха мести партнёра, из-за того, что не понимают, где найти средства к существованию, из-за страха за детей или страха потерять право общаться с ними, из-за того, что искренне любят партнёра и надеются, что тот изменится. Многие женщины уходят от абьюзивного партнёра после нескольких попыток.

Отец сестёр Хачатурян Михаил ощущал свою полную безнаказанность, напоминает психолог Зара Арутюнян. Аурелия была от него полностью зависима и постоянно сталкивалась с насилием и угрозами. К тому же у Аурелии не было возможности получить помощь: женщина обращалась в полицию, но у Михаила, по её словам, там были связи и подача заявления ни к чему не привела.

Вопрос о выборе «рожать или не рожать» переносит ответственность
за преступление на пострадавшую
от насилия женщину

Спрашивать, как можно
заводить детей от насильника

«Вы бы стали рожать ребёнка от человека, который вас изнасиловал на романтическом свидании?» — спрашивает в первой серии программы Ксения Собчак у Зары Арутюнян, подчёркивая, что задаёт ей вопрос «не как психологу, а как женщине». Арутюнян говорит, что так бы не поступила, но уточняет, что у Аурелии не было выбора — её лишили даже доступа к контрацептивам.

Вопрос о выборе «рожать или не рожать» вновь переносит ответственность за преступление на пострадавшую от насилия женщину. Кроме того, психология утверждает, что абьюзивные отношения никогда не представляют собой бесконечный поток физического насилия и оскорблений. Существует теория о циклах насилия, которую предложила американская психолог Ленор Уокер. Она описала, как строятся абьюзивные отношения: сначала напряжение нарастает, затем происходит «взрыв» и насилие достигает своего пика. Но после «взрыва» наступает стадия «медового месяца»: абьюзер может раскаиваться в произошедшем, обещать, что насилие больше не повторится, заботиться о пострадавшей, покупать подарки — до тех пор, пока напряжение снова не начнёт нарастать. По данным исследования ВОЗ, проведённого среди жительниц нескольких стран, среди причин, по которым женщины решаются наконец уйти от абьюзивного партнёра, — осознание, что он не изменится, и то, что насилие становится всё более жестоким.

Говорить пострадавшей от насилия женщине,
что это был её выбор

В начале шоу Аурелии задают вопрос: «Как вы считаете, у вас был выбор?» — речь идёт об уходе из дома. То есть дают понять, что женщина могла (или обязана была) поступить иначе. Мать девушек отвечает, что и до того, как она насовсем ушла из дома, Михаил Хачатурян выгонял её несколько раз, но затем находил и возвращал в квартиру. Она рассказывает, что Михаил угрожал и её родственникам.

Правозащитник Иван Мельников напоминает участникам обсуждения, что все три сестры вспоминали, как отец угрожал им, говорил, что если их мать не уйдёт из дома, он убьёт её и всех дочерей. Об этом вспоминает и Аурелия — они с детьми посовещались и решили, что будет лучше, если она уйдёт («Мама, лучше уходи, потому что дальше всё это терпеть невозможно. Нет дня, чтобы он не ругался на тебя. Так лучше будет»).

Но даже если оставить в стороне разговор о том, насколько свободным может быть выбор женщины, которая находится в ситуации постоянного насилия и угроз, сама постановка вопроса о выборе смещает акценты. Ответственность за насилие всегда лежит на абьюзере. Только его выбор — отказаться от насилия или нет — имеет значение в такой ситуации.

Такая постановка вопроса не только обвиняет мать девушек в отсутствии героизма, но и, по сути, делает её молчаливой сообщницей преступления

Говорить: «Почему вы не могли их защитить?»

На протяжении обоих выпусков Аурелию много спрашивают о её личной ответственности и о том, почему она не защитила от насилия дочерей — её решение оставаться в браке с Михаилом называют «точкой невозврата». Психотерапевт Диана Генварская, которая появляется в студии в середине первой серии, прямо обвиняет Аурелию в сложившейся ситуации — та, с её слов, «показывает примером, как реагировать на насилие», а «девочки ориентируются на её женскую позицию в жизни». В студии поддерживают эту линию нападения: «Непонятно, изменит ли закон что-то, если человек (Аурелия. — Прим. ред.) испытывает такой внутренний страх».

«Мать, которая ставит свои личные интересы выше благополучия детей. Готовы ли мы признать её жертвой или это слабость?» — спрашивает Ксения Собчак во втором выпуске программы. Такая постановка вопроса не только обвиняет мать девушек в отсутствии героизма, но и, по сути, делает её молчаливой сообщницей преступления. Тем временем, когда Аурелию спрашивают о том, догадывалась ли она о насилии над дочерьми, женщина признаётся: она видела, что отец относился к Ангелине по-другому, но думала, что тот просто любит её сильнее остальных дочерей.

Зара Арутюнян подчёркивает, что в ситуации насилия контроль всегда остаётся у агрессора. К тому же нельзя говорить, что Аурелия совсем никак не пыталась повлиять на ситуацию: она подавала заявление в полицию, но его порвали. Знакомые семьи подтверждают, что у Михаила была поддержка со стороны полиции.

Говорить, что триггером насилия стало поведение пострадавшей

На шоу много обсуждают, был ли Михаил Хачатурян родным отцом Сергея — старшего сына Аурелии и брата девушек. Аурелия поначалу не хочет обсуждать эту тему, но в конце первого выпуска признаёт, что Михаил с самого начала знал, что ребёнок может не быть его родным сыном, об этом знали и другие родственники. После этого адвокат и председатель Общественного совета при МВД РФ Анатолий Кучерена спрашивает Аурелию: «Не это ли позволило ему таким образом вести себя по отношению к вам, потом к девочкам и Сергею?»

«В этой резонансной истории самая сложная и неоднозначная фигура — это мать Аурелия, — открывает второй выпуск программы Ксения Собчак. — Те факты, которые обнаружила наша редакция — её неверность, спорное отцовство её старшего сына, — конечно же, ни в коем случае не оправдывают, но объясняют поведение Михаила Хачатуряна». Программа как будто подводит зрителя к мысли, что триггером насилия в семье стала конфликтная ситуация и то, как вела себя в ней женщина.

Исследования признают существование факторов, которые позволяют предсказать, что в отношениях с большей вероятностью разовьётся ситуация насилия. Это, например, напряжённая финансовая ситуация в семье или то, что абьюзивный партнёр в прошлом сам сталкивался с домашним насилием. Тем не менее ни один из них не отменяет главного — вины самого абьюзера в происходящем. Ответственность за насилие всегда лежит на том, кто его применяет — какими бы ни были его жизненные обстоятельства.

Многие ошибочно считают, что если женщина выглядит «слишком весёлой», «недостаточно скромно» одевается и «недостаточно сильно» переживает травму, это делает произошедшее с ней насилие «ненастоящим»

Обсуждать поведение и образ жизни женщин, столкнувшихся с насилием

С момента, когда история сестёр Хачатурян оказалась в центре внимания, очень многие начали обсуждать образ жизни девушек — что они употребляли алкоголь, обманывали отца и сбегали без его ведома из дома, вели «разгульный» образ жизни. Во втором выпуске «Док-ток» много внимания уделяют тому, что сёстры якобы плохо убирали квартиру, недостаточно ухаживали за отцом и веселились в его отсутствие.

Это стандартная ловушка. В разговорах о домашнем и партнёрском насилии часто приводят в пример, как вела себя пострадавшая. Многие ошибочно считают, что если женщина выглядит «слишком весёлой», «недостаточно скромно» одевается и «недостаточно сильно» переживает травму, это делает произошедшее с ней насилие «ненастоящим».

Между тем в историях домашнего насилия вообще бывает много такого, что может показаться человеку, не вовлечённому в него, нелогичным: пережившие его могут выглядеть менее спокойными и убедительными, чем абьюзер, они могут вести самый разный образ жизни и иметь самое разное происхождение. Единственная черта, объединяющая все абьюзивные отношения, — то, что один из партнёров считает себя вправе контролировать другого и это не имеет никакого отношения к тому, как ведёт себя другой человек. Попытки искать причину насилия в характере и поступках потерпевшей стороны и есть виктимблейминг.