ЖизньОт ненависти к принятию: Зачем нужен смол-ток

Вечеринки без смол-токов

Однажды американские учёные Кристен Берман и Дан Арили решили устроить особенный званый ужин. Главное правило — никаких смол-токов. Все собеседники должны были искренне выражать мнение, обсуждать вопросы, которые их по-настоящему волнуют, и не заводить бесед из вежливости. Чтобы облегчить задачу, исследователи подготовили карточки с темами — от религиозных до поп-культурных. Берман и Арили — специалисты по психологии и поведенческой экономике. В тот вечер они не просто позвали знакомых в гости, а поставили над ними эксперимент — конечно, с согласия самих участников. Исследователи хотели выяснить, можно ли провести вечеринку без так называемых смол-токов и понравится ли она приглашённым.

Если верить данным, 9 человек из 10 обсуждали погоду в течение последних шести часов. Но многих ли из них действительно волнует погода? Берман и Арили уверены: в компании малознакомых людей мы часто обсуждаем вещи, которые нам неинтересны. Среди неограниченного круга тем мы выбираем те, что кажутся наиболее безопасными и социально приемлемыми. Так мы подстраховываемся, чтобы разговор не привёл к конфликту — вряд ли дождь за окном может всерьёз задеть чьи-то чувства.

Берман и Арили решили сделать выбор за гостей, чтобы те не чувствовали себя ответственными за тему разговора. «Как ни странно, гости не расстроились, — пишут они. — Наоборот, они обрадовались и сами следили за тем, чтобы не отвлекаться от беседы на заданную тему». Как утверждают исследователи, тем вечером компания обсуждала, как сделать так, чтобы политики несли ответственность за свои поступки, дискутировала о проблеме суицидов и работе доминатрикс. Две пары, познакомившиеся друг с другом в тот вечер, позже отправились на свидание. Так Берман и Арили окончательно уверились: смол-токи не делают людей счастливее и не помогают наладить социальные связи.

Учёные из США не единственные, кто решил проводить вечеринки без смол-токов. Менеджер Полина Гавронски выросла в Гонконге, её отец — итальянец, мама — полька. С детства девушка выделялась среди местных и при каждом знакомстве отвечала на одни и те же вопросы: «Откуда ты приехала? Что ты здесь делаешь? Ты считаешь себя полькой или итальянкой?» Однажды ей это надоело, и она создала пространство, в котором никто не будет задавать подобных вопросов.

В 2018 году Гавронски запустила кампанию No Small Talk. Она решила организовывать ужины: гости заранее регистрировались на вечеринки и заполняли опросники. В итоге предпринимательница рассаживала гостей со схожими интересами по соседству. На столах, помимо еды и напитков, лежали карточки с вопросами, которые можно задать друг другу. Например: «Что бы было, если бы наши запросы в Google мог увидеть любой человек?» Сегодня на сайте No Small Talk можно зарегистрироваться на вечеринку без смол-токов в одной из мировых столиц (например, приглашение на ужин в Милане стоит 65 евро) или самому запустить инициативу в своей стране. Судя по всему, идея Гавронски пользуется успехом: билеты на её ужины раскупают на несколько месяцев вперёд.

Залог несчастья

Казалось бы, человек — социальное существо. Антропологи и историки считают, что во многом эволюция произошла именно благодаря тому, что мы научились общаться друг с другом. Но почему-то такой простой и популярный вид коммуникации, как смол-ток, вызывает у многих приступы социальной тревоги и раздражения. Считается, что особенно сильно страдают интроверты. Дженнифер Граннман — писательница и создательница собственного медиапроекта для интровертов — объясняет: «У нас не так много энергии для общения. Когда мы тратим её на разговоры из вежливости, мы не узнаём ничего нового, не проводим время с удовольствием. Но наша социальная батарейка садится, и у нас уже не хватает сил на интересный разговор с другом».

В 2010 году многие англоязычные медиа писали об исследовании Университета Аризоны. Профессор психологии Маттиас Мель вместе с командой учёных решил выяснить, как количество смол-токов и «полноценных разговоров» связано с уровнем счастья. В эксперименте участвовали 79 американских студентов. Каждый из них получил диктофон, который периодически записывал обрывки разговоров. С помощью получившихся аудио учёные посчитали, сколько каждый участник в среднем вёл смол-токов и «нормальных» разговоров каждый день. К смол-токам отнесли всё общение, которое не несло важной информации — диалоги в стиле «А, вот ты где!», «Как поживаешь?», «Я наступил в какую-то дрянь».

Перед началом эксперимента участники проходили анкетирование, они отвечали на вопросы о собственной жизни и уровне счастья. Прослушав записи, учёные выяснили, что более счастливые студенты чаще вели содержательные беседы и реже — смол-токи. У «самого счастливого» участника исследователи насчитали всего 10 % смол-токов, а у «самого несчастного» — почти 30 %.

Лучше, чем ожидаешь

Исследование Меля опубликовали в журнале Psychological Science, после чего его подхватили многие СМИ — на несколько лет смол-ток оказался в опале. Возможно, этот жанр так и продолжили бы считать неприглядным, если бы последователи профессора Меля не решили продолжить его дело. Спустя годы они пришли к выводу, что исконное исследование не было репрезентативным. Его единственными участниками были молодые люди, которые живут в общежитии, — узкая прослойка населения, результаты работы с которой мало о чём говорят.

В 2018 году психологи Анна Милек, Эмили Батлер, Элисон Такман и Диана Каплан провели новый опыт. На этот раз они записывали разговоры людей из трёх разных групп. Первая группа — 50 женщин с онкологическими заболеваниями молочной железы и их партнёры. Другая группа — 184 взрослых человека без проблем со здоровьем. Третья — 122 взрослых человека, которые недавно переехали от родителей. Результаты показали: в целом люди, которые разговаривают больше других, счастливее тех, кто предпочитает молчать. Но корреляция между счастьем и количеством «настоящих» разговоров оказалась незначительной, а смол-токи оказались вообще никак не связаны с уровнем счастья добровольцев. То есть, вероятно, счастливые люди действительно больше болтают, но делить беседы на «настоящие» и «ненастоящие» смысла нет.

Другой известный экспериментатор в области смол-токов — Николас Эпли, психолог, профессор школы бизнеса Чикагского университета, проводивший исследование в местном транспорте. Он делил испытуемых на три группы, у каждой были свои инструкции. Первую группу попросили по дороге на работу утром начать разговаривать с незнакомцами в поезде. Другой велели, наоборот, ни с кем не заговаривать. Третьей группе предложили поступать на своё усмотрение. После эксперимента участников спросили, были ли они более или менее счастливыми, чем обычно, во время поездки. Те, кто во время путешествия заговорили с незнакомцами, признались, что почувствовали себя лучше.

Перед началом эксперимента исследователь задал испытуемым вопрос: «Как вы считаете, что вам будет приятнее — поговорить с незнакомцем или доехать до работы молча?» Большинство сказали, что им было бы приятнее не разговаривать по дороге, но эти же самые люди в итоге были рады общению с незнакомцами. В целом исследователь провёл девять подобных экспериментов — в общественном транспорте и в лаборатории. Цифры во всех экспериментах были разными, но все они подтверждали: большинство людей после смол-токов чувствуют себя лучше, хотя ожидали обратного.

В статье, посвящённой эксперименту, Эпли приводит результаты подобных экспериментов. В одном из них участников спрашивали, с кем им будет приятнее общаться: с людьми их национальности или с иностранцами. Большинство были настроены общаться только с людьми своей национальности, но на практике выяснилось, что разговоры с иностранцами были им не менее приятны. По мнению Эпли, основная проблема смол-токов в том, что часто у нас бывают негативные ожидания от разговоров с незнакомцами. Социальная тревога, ксенофобия, предвзятость — всё это часто искажает нашу картину мира, и мы неосознанно отказываемся от того, что может нам понравиться.

Важный инструмент

Первым исследователем, всерьёз обратившим внимание на смол-ток, был британский антрополог Бронислав Малиновский. В 1923 году он написал работу «Проблема значения в примитивных языках». Он объяснял: цель любого языка — помочь людям вместе выполнять работу. Охотиться, рыбачить, заниматься собирательством. Люди придумали слова для того, чтобы синхронизировать действия и достигать большей эффективности. Однако с развитием языка появилось и бесцельное общение: «Если люди сидят у костра после долгого дня, отдыхают или занимаются рукоделием, они начинают вести беседу, которая никак не связана с тем, что они делают», — писал Малиновский. Он назвал такое общение «фактическим актом речевой коммуникации». В такой ситуации не важно, какой смысл вкладывается в слова. Главное — сам факт разговора.

По мнению Малиновского, в бессмысленных разговорах — вся суть Homo sapiens. С древних времён изоляция была смертельно опасна: спокойнее всего человек чувствовал себя рядом с представителями своей общины, которым мог доверять. Когда у разных общин появились собственные языки, они с их помощью стали показывать друг другу: «Я не чужак, мы из одного племени, мне можно доверять». Если же человек встречал незнакомца, который молчал, ему становилось ясно: это чужак, он может представлять угрозу. В доисторические времена молчание вело к социальному напряжению. С тех пор, по мнению Малиновского, люди испытывают неловкость, когда в компании повисает тишина. Антрополог предположил: смол-ток придумали для заполнения этой паузы, снятия напряжения.

Позже, в XX веке, последователи Малиновского вернулись к вопросу о смол-токах. Особенно это явление заинтересовало гендерных социолингвистов. Они заявили: бессмысленные беседы сильно недооценены, и отчасти это — прямое следствие дискриминации женщин. В патриархальных обществах всё, что связано с эмоциями, социальными связями, отношениями считается «женским», а значит — не заслуживающим внимания. Из-за такого гендерного разделения в разряд пустой болтовни попали смол-ток и сплетни, хотя последние исторически появились раньше всех других разговоров и были необходимы для выживания.

«Западное сообщество решило, что общение можно делить на более ценное и менее ценное, — пишет доктор наук, социолингвистка Джастин Коупланд. — Якобы ценное общение — это то, с помощью которого решаются „реальные вопросы“. Но вообще-то так называемая болтовня — это инструмент, с помощью которого мы налаживаем социальные связи, выстраиваем межличностные отношения. Её нельзя считать чем-то второстепенным — смол-ток очень важен».

Светские разговоры
у лемуров

Ещё одно доказательство пользы смол-тока — этим жанром пользуются не только люди. Хоть Малиновский и считал, что «фактическая коммуникация» — удел Homo sapiens, выяснилось, что многие животные из отряда приматов тоже ведут светские беседы. В 2014 году учёные из Принстонского университета проследили, как взаимодействуют между собой кошачьи лемуры. Эти животные живут группами — по 20–30 особей. Как и у людей, у них есть функциональные сигналы — те, с помощью которых они передают вполне конкретные послания. Например, предупреждают об опасности. Но есть и бессмысленные звуки — лемуры используют их, чтобы сближаться с другими особями. При этом у каждого лемура есть всего двое-трое друзей, с которыми он переговаривается при помощи таких сигналов. Смол-токи с ближним кругом помогают им поддерживать контакт и становиться ещё ближе.

Не исключено, что приматы понимают смысл пустых разговоров лучше нас. Каждый день мы занимаемся смол-током — если не с соседями по автобусу, то точно с близкими и членами семьи. Будничные темы в таком контексте уже не раздражают и не кажутся пустой болтовнёй. Возможно, осмысленность беседы зависит в первую очередь не от содержания, а от цели. Главный показатель — общаемся ли мы просто из вежливости или укрепляем отношения, которые действительно важны и интересны.

ФОТОГРАФИИ: Anna Kucherova - stock.adobe.com, DMM Photography Art - stock.adobe.com