ЖизньВзяться за руки
и вымереть: Что такое антинатализм
Почему некоторые не одобряют размножение
Текст: Ася Потоцкая
Многие люди считают вымирание человечества в целом и своей нации в частности большой угрозой — об этом, например, часто вспоминают в дискуссиях о праве на бездетность. В этой системе координат предполагается, что семья (и в первую очередь женщина) «должна» стране детей. Но существует и другая точка зрения: некоторые люди не только не считают, что сохранение и прирост популяции — безусловное благо, но и уверены, что человечеству следует перестать воспроизводиться, то есть вовсе отказаться от деторождения. Такая позиция называется антинатализмом, что дословно переводится как «против рождения». Обратную точку зрения, согласно которой обязательно нужно оставлять потомство и продолжать род, называют пронаталистской.
Важно понимать, что антинатализм и идеология чайлдфри — не одно и то же. У решения быть чайлдфри могут быть разные причины, от нежелания подчиняться общественным установкам и приоритета карьеры перед семьёй до отсутствия всякого интереса к детям. В случае антинатализма отказ от деторождения основан на убеждениях и теории: это комплексное мировоззрение, согласно которому нужно «взяться за руки и вымереть», как говорил Раст Коул из «Настоящего детектива». При этом неприязни к детям как таковым антинаталисты не испытывают — у них даже могут быть свои, что не отменяет пессимистичных взглядов на будущее человечества в целом. Разбираемся, почему некоторые считают, что люди должны перестать существовать как вид, и какие убеждения лежат в основе антинатализма.
Философия и этика
Одним из основоположников антинатализма в философии можно назвать Артура Шопенгауэра — пожалуй, самого мрачного персонажа в европейской истории мысли. Он считал, что жизнь полна страдания, а деторождение только увеличивает общие негативные переживания. Мир для Шопенгауэра — бесприютное место, где «все к чему-то стремятся, страдают, блуждают». При этом счастье мимолётно и скоротечно, а негативные переживания по определению всегда сильнее положительных.
В эссе с говорящим названием «О ничтожестве и горестях жизни» он отмечает, что «жизнь — такое предприятие, которое не окупает своих издержек». Ведь большая часть наших усилий идёт на то, чтобы как-то обеспечить свои нужды, а также более-менее смириться с самим собой: «Обратите внимание на то, в чём обыкновенно состоит для человека всякое удовлетворение: по большей части это не что иное, как скудное поддержание самой жизни его, которую необходимо с неустанным трудом и вечной заботой каждый день отвоёвывать в борьбе с нуждою, а в перспективе виднеется смерть».
Шопенгауэр во многом вдохновлялся восточными религиозными учениями. Первая из четырёх благородных истин буддизма говорит, что жизнь есть дуккха — страдание, порождаемое страстями. Несмотря на то что множеству буддистов религиозные убеждения не мешают заводить детей, Шопенгауэр полагал безрассудным и даже жестоким заведомо обрекать будущего человека на неудовлетворённость и печали.
Если мир полон боли, не этично ли заранее освободить от неё других людей, предотвратив их появление на свет? К тому же существование для человека — это всегда данность, а не выбор. В книге японского писателя Акутагавы Рюноскэ «В стране водяных» описываются роды сказочного народа капп (водяных, популярных персонажей японской мифологии), в ходе которых родители спрашивают у будущего ребёнка, а хочет ли он вообще появиться на свет? «Я не хочу рождаться. Во-первых, меня пугает отцовская наследственность — хотя бы его психопатия. И кроме того, я уверен, что каппам не следует размножаться», — так отвечает один маленький каппа прямо из материнского лона, после чего акушерка оборачивает беременность вспять. Притча Акутагавы намекает, что у людей нет такого пространства для манёвра — остаётся приспособиться и принять правила игры. В свете таких взглядов фразу «Я не просил, чтобы меня рожали» можно расценить не только как манипуляцию, но и как фундаментальную этическую проблему: имеем ли мы право обрекать другого на принудительное существование?
Норвежский философ Петер Вессель Цапффе развивает антинаталистские идеи в работе «Последний Мессия». Она начинается с притчи об охотнике, который, выйдя на промысел, вдруг ощутил «братство в страдании меж всем живым» — то есть понял, что бессилен перед смертью так же, как и животные, на которых он охотится. Речь здесь об экзистенциальном страхе, который свойственен всем людям. Этот вид тревожности не связан с конкретными причинами, которые можно было бы проработать — он во многом следствие того, что мы переживаем, что смертны. От этого страха трудно полностью справиться даже с помощью специалистов. Врач-психотерапевт Екатерина Григорьева говорит, со страхом смерти в психотерапии нужно работать, улучшая качество жизни: «Есть закономерность: чем выше удовлетворённость, тем меньше тревога смерти. И наоборот. Если есть чувство реализованности, ощущение, что мы хорошо проживаем жизнь, то смерть представляется не такой ужасной. Вот такой парадокс».
По мнению Бенатара, не оставлять потомства — наша этическая обязанность.
Никто из нас не обязан увеличивать счастье в мире,
но мы, тем не менее, морально обязаны не умножать несчастье. Ни один родитель не может пообещать ребёнку, что его жизнь будет исключительно счастливой, и сдержать обещание
Петер Цапффе считает, что с глубинной тревогой мы боремся разными способами: можно отрицать её и отгораживаться от неё, опираться на «якоря» (установки и ценности, предлагаемые обществом), отвлекаться, как это делают дети, увидевшие погремушку, или сублимировать, преобразуя эмоции в ценный опыт. Но фундаментальная проблема никуда не исчезает: стоит исчерпать ресурс, который позволяет сопротивляться, как ощущение экзистенциального одиночества и грядущего конца настигает человека снова.
Решением здесь может быть не оставлять потомства, чтобы не обрекать детей на страх, от которого не сможешь их избавить. «Последний Мессия», в честь которого названа работа Цапффе, должен открыто призвать людей отказаться заводить детей и продолжать человеческий род («Познайте себя — будьте бесплодны и оставьте после себя землю в безмолвии»). Впрочем, Цапффе считает, что его погубят «производители сосок и акушерки». Сам Цапффе детей не оставил по идейным соображениям — зато посвящал много времени альпинизму, называя тяжёлые подъёмы на горы, которые совершаются, чтобы потом с них спуститься, «бессмысленными, как сама жизнь».
Ещё один человек, придерживающийся антинаталистских взглядов, — наш современник Дэвид Бенатар, философ из Кейптаунского университета, высказывающий идеи, которые многие считают, мягко говоря, спорными (например, о дискриминации мужчин и белого меньшинства в родной ЮАР). Кроме того, он автор книги «Лучше не быть» — по словам сценариста «Настоящего детектива» Ника Пиццолатто, именно на основе идей Бенатара писались мрачные монологи, которые детектив Раст Коул произносит на фоне пейзажей Луизианы, упоминая, в частности, «грех отцовства».
По мнению Бенатара, не оставлять потомства — наша этическая обязанность. Никто из нас не обязан увеличивать счастье в мире, но мы, тем не менее, морально обязаны не умножать несчастье. Ни один родитель не может пообещать ребёнку, что его жизнь будет исключительно счастливой, и сдержать обещание: всякому, кто появится на свет, предстоит испытать тревогу, боль и горе, а в конечном счёте его неизбежно ожидает смерть. По мнению Бенатара, выбор очевиден: потерю мы можем ощутить, только если прежде у нас что-то было — люди, и вовсе не родившиеся на свет, ничего не почувствуют. «Мы все находимся в своего рода ловушке. Мы уже вляпались в существование», — констатирует он в своей книге. И если для себя мы уже не изменим ничего (Бенатар не одобряет самоубийство), то можем «помочь» другим, не давая им родиться на свет. Впрочем, Бенатар не думает, что человечество действительно прислушается к его идеям и перестанет размножаться. Однако то, что хотя бы некоторые откажутся от деторождения, он считает важным «снижением вреда». На вопрос, есть ли у него дети, как и на другие личные вопросы, философ не отвечает.
Но, пожалуй, самая пессимистичная (внутри и без того пессимистичной теории) идея, связанная с антинатализмом, принадлежит философу XIX века Эдуарду Гартману. Он предположил, что, разочаровавшись в возможности достичь общего счастья с помощью прогресса, что неизбежно произойдёт в «конце истории», человечество решит закончить существование. Но при этом обратил внимание на то, что даже исчезнув, человеческий род может зародиться снова — это явная неудача для антинаталистов.
Экология
За добровольный отказ от размножения также агитируют экологические активисты. Например, VHEMT — движение за добровольное исчезновение человечества. Они уверяют, что не являются мизантропами или радикалами. Напротив, по их мнению, если люди мирно «уйдут со сцены» — это гуманный способ избежать неизбежных экологических и социальных катастроф. Хотя в движении отмечают, что у него нет основателя и что подобные идеи были свойственны многим на протяжении истории, главным идеологом и «голосом» VHEMT является экоактивист Лэс Найт, который ещё в молодости сделал вазэктомию.
Организация подчёркивает, что её члены не пропагандируют убийства, самоубийства, массовую стерилизацию и насилие как таковое. Речь только о том, чтобы осознанно отказаться от продолжения рода. Согласно их убеждениям, родительство вредит Земле, поскольку всего лишь из-за одного вида — homo sapiens — уже исчезло множества других видов на планете. И в будущем всё станет только хуже, если люди не сделают всё возможное для восстановления биосферы. Человечество постоянно насильственно уничтожает само себя посредством войн, отмечают те, кто разделяет идеалы VHEMT, — так почему бы не сделать то же самое мирным и добровольным способом?
Позиция экологических активистов вызывает много возражений, которые те подробно рассматривают на своем сайте. Например, на вопрос, не является ли человек частью природы, они отвечают, что созданные человеком экологические проблемы не связаны с окружающим миром. Пытаясь взглянуть на человечество с позиции других живых существ, VHEMT сравнивает людей с паразитами — формами жизни, которые функционируют за счёт других: «Являемся ли мы частью природы так же, как лесохозяйственная компания является частью леса? Или же фермер является частью фермы? Мы могли бы быть частью природы, только если бы были, например, как выдры, которые питаются морскими ежами, но сами при этом служат пищей для акул». Вырвавшись из пищевой цепочки, человек перестал «возвращать» что-то в природу, разрушая таким образом экосистему. VHEMT предлагает сомневающимся представить себе обычный день и задаться вопросом: что именно из наших регулярных занятий можно назвать «частью природы»?
По мнению «умеренных» экоактивистов, проблему можно решить, если помочь грамотному расселению и ограничению роста популяции. Но члены движения, которые смотрят на вещи более радикально, считают, что этим нельзя ограничиться. Если положить на одну чашу весов все вымершие и вымирающие по нашей вине виды, а на другую — наш вид, то перевес будет очевиден. Возможно, мысли об исчезновении своего вида помогут многим осознать, что оно означало для других, предполагают активисты. Охрана природы, с их точки зрения, не компенсирует наносимый вред: каждый новый человек увеличивает объём загрязнений, тогда как ресурсы Земли не бесконечны.
Какой же будет Земля без людей? С точки зрения Лэса Найта и его единомышленников, если плотность населения уменьшится, это принесёт выгоду всем успевшим родиться людям: утихнут конфликты из-за нехватки ресурсов, дети будут получать больше заботы и внимания, так как их будет немного, позади останутся проблемы скученного проживания и нехватки жилых пространств. Но ещё больше выиграет природа: биоразнообразие не только сохранится, но и приумножится. Немногие оставшиеся люди будут мирно доживать на руинах прежней жизни. Как именно это может происходить, предполагает, например, фильм «Жизнь после людей». Он не учитывает множество нюансов (авторы исходят из фантастического допущения, что все люди на Земле разом бесследно пропали), но предлагает прогнозы о том, сколько столетий и тысячелетий нужно, чтобы постройки из различных материалов разрушились, а там, где раньше стояли мегаполисы, снова поселились дикие животные.
Сторонники VHEMT
не одобряют принудительную стерилизацию, которую практикуют в некоторых странах, но призывают
к ответственности. Они говорят, что деторождение — это право, которым, тем не менее, можно и не пользоваться
Сторонники VHEMT не одобряют принудительную стерилизацию, которую практикуют в некоторых странах (к операции часто принуждают людей с инвалидностью, трансгендерных и интерсекс-людей; о случаях известно в Индии, США, Японии, Намибии, ЮАР, Австралии и других странах), но призывают к ответственности. Они говорят, что деторождение — это право, которым, тем не менее, можно и не пользоваться. Кстати, присоединиться к движению могут и те, у кого уже есть дети — нужно просто остановиться и не заводить больше.
Антинаталистские взгляды проповедует и экополитическая арт-группа «Церковь Эвтаназии». Лидер организации Крис Корда занималась разными проектами — в том числе акционистскими, чей посыл до сих пор считается как минимум противоречивым и как максимум опасным, один из её последователей в итоге совершил идейное самоубийство. Цель организации — вдохновить человечество на вымирание, для чего, как считает Корда, все средства хороши. Столпы, на которых держится доктрина «Церкви», включают одобрение абортов, контрацепции, всех способов сексуального взаимодействия, которые не приводят к зачатию, суицида и даже каннибализма. Никто из членов группировки, по их собственному признанию, не ел людей самостоятельно, однако они всё равно любили эпатировать публику теоретическими выкладками в духе «если вы так любите мясо, так используйте тех, кто только что умер». Впрочем, организация настаивает на том, что сокращение численности людей должно достигаться только добровольными методами, принудительную стерилизацию группировка не одобряет.
Участники «Церкви Эвтаназии» ходят по грани между экологическими инициативами и провокационным перформансом и намеренно стремятся шокировать окружающих. Отчасти продолжая традиции дадаистов и считая современную культуру абсурдной, они не стесняются в средствах, продвигая свой главный лозунг: «Thou shalt not procreate» («Не размножайся»). С их деятельностью связано некоторое количество скандалов. Например, какое-то время на сайте организации была размещена информация о способах самоубийства, которую удалили после того, как женщина воспользовалась ею, что привело к судебным разбирательствам.
Обсуждение того, насколько целесообразно существование человечества как вида, закономерно встречает недоверие и негативную реакцию: такая мысль покушается на нашу базовую самоценность. Однако такой радикализм лишь следствие наконец пришедшего осознания ответственности за свои действия. Наша задача — не вымирать, а искать разумные решения проблем, созданных человечеством.
Изображения: Anatoliy — stock.adobe.com
Комментарии
Подписаться