ЖизньКак я завела козу и стала сыроваром на Бали

Выбор

Я родилась в семье военных. В любом месте мы жили по пять лет: в Карпатах, Германии, Астраханской области — так что ещё в детстве у меня сформировалась привычка собирать чемоданы, переезжать, осваиваться, присматриваться, знакомиться с новыми людьми. Тогда же появилась мечта стать стюардессой, но всё получилось иначе.

Школу я оканчивала в Астраханской области; я училась в медицинском классе, и нас готовили к поступлению в медицинский университет. В девятом классе моя подруга сказала: «А что, если ты станешь не стюардессой, а врачом?» Я, конечно, удивилась, но подругу любила, доверяла ей, поэтому взяла и согласилась, хотя быть врачом особо не хотела. Несмотря на то что я окончила школу с золотой медалью, мама вынесла вердикт: «В университет ты не поступишь. Не теряй времени зря, иди в медицинский колледж».

Так я стала акушеркой и два года отработала в саратовском роддоме. Мне нравилось работать именно в родильном блоке — это пиковый момент, то, ради чего вообще всё затевается. Но наша медицина (во всяком случае, десять-пятнадцать лет назад) не всегда отвечала своим задачам. Иногда женщин оперировали без надобности, только ради денег, медперсонал между собой называл их «бабами». Я рада, что могу рассказать это сейчас. Хотя, конечно, есть и врачи, которые борются с системой, — я в свои двадцать лет оказалась перед выбором: занять одну или другую сторону. Но в итоге отказалась от обоих вариантов и решила идти дальше. Несмотря на положительные моменты, тёплые отзывы пациенток, я убедилась, что медицина не моё. А ещё мне хотелось получить диплом о высшем образовании.

Иногда женщин оперировали без надобности, только ради денег, медперсонал между собой называл их «бабами»

Я уволилась из больницы и поступила в саратовский филиал Российского государственного социального университета на отделение психологии — единственное место, куда принимали без экзаменов после медколледжа. Чтобы оплачивать учёбу, стала работать официанткой. К сожалению, совмещать получилось недолго, пришлось уволиться и доучиться. Но в ресторанный бизнес я вскоре вернулась.

Когда я получила диплом, мне стало тесно в Саратове. В двадцать четыре года я переехала в Москву к подруге и сразу устроилась работать в ресторан — так у меня появились деньги, а позже и возможность отдельно снимать квартиру. После полугода в Москве я приехала домой на каникулы. Послушать рассказы о столице собралась вся семья, а тётя сказала: «Ксения, тебе бы на телевидение! Ты уже час вещаешь, а мы слушаем тебя с открытыми ртами, будто кино смотрим». 

Я и сама не собиралась всегда быть официанткой. Когда вернулась в Москву, в то же утро увидела по телевизору рекламу о наборе в Высшую школу телевидения Останкино и подумала, что это судьба. Я продолжала работать, а параллельно начала учиться на телерадиоведущую, но на телевидение меня не звали — была только возможность работать на «Мосфильме» администратором на проекте, то есть секретарём, совсем без творчества. Я осталась официанткой и не жалею об этом. 

Перемены 

С работы я всегда возвращалась поздно, не раньше полуночи. Однажды, когда я уже подошла к подъезду, из темноты мне на плечо легла чья-то рука. Сначала я решила, что это какой-то навязчивый поклонник — но незнакомец меня сразу повалил на землю и забрал сумку с документами, деньгами, ключами от квартиры. 

Примерно в это же время от меня ушёл бойфренд — сомелье, который после пары месяцев свиданий предложил жить вместе. Мы сняли совершенно пустую квартиру, сделали ремонт, купили в неё всё до мелочей и, счастливые, переехали. Через два месяца он стал мрачным и молчаливым, а однажды утром вручил мне письмо, где было написано, что я очень хорошая, но нам не по пути — и ушёл на работу. Больше я его не видела.

Из-за нападения и расставания я, конечно, переживала, страдала и несколько месяцев не могла работать. Справиться помогли коллеги — они приносили мне всё, что нужно, и даже больше: от проездного на метро до устриц и шампанского. При этом деликатно не задавали лишних вопросов — просто приходили в гости, а потом в шкафу я находила огромный пакет с едой.

В моей жизни огромную роль играют люди, без поддержки и помощи ничего бы не получилось. А ещё многое зависит от случайных совпадений. После того как я рассталась с бойфрендом, подруга пригласила меня в Турцию на мероприятие Wella: она работала ведущим стилистом и искала модель для стрижки и окрашивания, которая могла показать результат на подиуме. Этой моделью стала я. В нашей команде были англичане, они оказались прекрасными людьми, и у меня появилась новая мечта — Лондон. Я туда так и не попала, но в долгий период грусти эта мечта помогла мне двигаться вперёд.

Публикация от Xenia (@xeniakurta81) 14 Фев 2018 в 6:27 PST

Свидание с козами

В Москве я продолжала набираться полезного опыты в мире еды, напитков и сервиса, но понимала, что не хочу всю жизнь подавать гостям салаты — да и за семь лет уже устала от Москвы. Хотелось переехать в другую страну, но я не говорила ни на одном иностранном языке и могла работать только официанткой. Совершенно случайно (да, опять случайности!) друг посоветовал Бали, и я подумала: почему бы и нет? Уволилась и улетела туда на месяц. Сняла гестхаус в не самом туристическом городке, где не было ни одного русскоговорящего человека, отдыхала, знакомилась с местными, изучала остров. И пообещала себе вернуться.

Обещание удалось сдержать только через три года. За это время я накопила четыре тысячи долларов, купила билет в один конец и без знакомых и связей улетела на Бали. Жила то в гестхаусе, то у друзей — и пока искала себя, деньги закончились. И снова московские коллеги не бросили и прислали мне тысячу долларов. Мне хотелось сменить сферу работы, найти себя в чём-то другом, но получилось иначе. Только здесь я поняла, что десять лет работы в сфере общепита были подготовкой.

На третьем месяце жизни на Бали я познакомилась с будущим мужем. Я делала шоколадные конфеты для кафе, а когда в очередной раз привезла заказ, вместо хозяина-англичанина меня встретил его друг-канадец: хозяин уехал в отпуск и оставил его присматривать за кафе. Я привозила конфеты через день, каждый раз пыталась общаться с ним на ломаном английском. Сначала даже не понимала, как его зовут — мой английский ограничивался заученными фразами из сферы обслуживания и гостеприимства: «Надолго ли вы в Москве?», «Какой виски предпочитаете?», «К сожалению, рыба закончилась». Несмотря на языковой барьер, я почти сразу пригласила Бена отметить Пасху вместе с моими друзьями, говорившими по-русски. На следующий день он в ответ пригласил меня поужинать, а на третий вручил ключи от дома и кошелёк со словами: «Дорогая, делай, что хочешь, твори, экспериментируй».

Мы очень разные. Бен не совершает ни одного действия, не обдумав. А я сначала делаю, что хочу, а потом думаю, что и не очень надо было. У нас идеальный союз: с меня идеи, с него техническая реализация. Так мы стали делать сыр. В 2010 году на Бали не было вкусного хлеба и копчёной курицы — но больше всего мне не хватало моего любимого сыра. Я решила его приготовить, но столкнулась с проблемой: на острове нет молока. Я стала искать и нашла его на Яве. Рецепты сыра брала из интернета, из России привозила закваски, ферменты, формочки, воск. Попробовала — и всё получилось. В процессе ко мне присоединились партнёры из России — через полтора года у нас уже было три магазина на Бали. Но наше видение стало расходиться, я ушла, а через несколько месяцев компанию продали. Я бы её купила, если бы знала об их планах.

Я стала искать новое молоко. Летала на Яву, делала сыр там и возвращалась на Бали с двадцатью килограммами сыра в рюкзаке. В аэропорту никого не интересовало, почему столько продуктов и без документов: Индонезия — чудесная страна. А вот моя подруга, видя мои мучения, предложила завести козу — хотя у меня даже кошки никогда не было. Через год её уговоров я позвонила другу из Индии, который как раз разводил коз: хотела просто узнать, где их покупать и почём. Это было накануне моего дня рождения, и он сказал мне: «У меня есть две шестимесячные девочки, дарю, забирай!» Я собиралась к козам, как на свидание: волновалась, купила капусту, морковь, яблоки. И влюбилась в них с первого взгляда.

Через несколько дней козлята были у меня. До этого я уверяла Бена, что здорово будет иметь собственное свежее молоко и сыр. Он отвечал, что это сложно, за животными нужен уход, спрашивал, где мы возьмём козла, как мы будем их содержать и что я вообще знаю про коз. Я отвечала: «Да не важно, в процессе разберёмся!» Но как раз в процессе поняла, что всё не так просто, как кажется: козы требуют времени, внимания, заботы — а привычный литр молока становится «золотым». Я стала делать сыр из молока собственных коз —продавала его сначала в магазинах, потом в кафе и знакомым. В июле у нас снова будет прибавление и новый сезон козьего сыра.

Не для всех

Вопреки мнению большинства, я бы не стала утверждать, что Бали — рай на земле и всем необходимо здесь побывать. У меня не было установки, что я хочу жить именно здесь, только ощущение, что надо попробовать. Не было и до сих пор нет планов и ожиданий относительно острова. Для меня Бали — это даже не школа, а университет жизни. Вот только я пока ещё не знаю, какую специальность получаю.

На первом году жизни на Бали я многое про себя поняла. Моя мама была лидером в семье. Когда я родилась, она поняла, что её лидерство может закончиться, и сделала всё, чтобы этого не произошло, не позволяя мне проявить силу воли — это иллюстрирует та же история с тем, как я не поступила в медицинский университет. Поэтому моя задача на Бали — восстановить свою самооценку. В Москве, в прежних условиях, мне бы это не удалось.

Конечно, если бы не Бен, я бы вернулась в Москву. Без денег на Бали ловить нечего. Приехавшие на остров люди делятся на две категории. Первые очень хотят здесь остаться, но жильё, виза, транспорт и еда стоят немало. В Москве ты можешь устроиться на работу, через месяц понять, что это «не твоё», уволиться, найти другую. Здесь ты либо открываешь собственную компанию, либо работаешь на других. И то и другое сложно. Поэтому многие выбирают фриланс: проводят экскурсии, дают кулинарные мастер-классы, делают массаж, плетут мандалы. Когда не получается, приходится выкручиваться и делать не очень порядочные, на мой взгляд, вещи: сдавать жильё в два раза дороже или продавать гречку за десять долларов. Поэтому всем, кто хочет переехать на Бали, я рекомендую пожить здесь хотя бы месяц в тестовом режиме.

Я собиралась к козам, как на свидание: волновалась, купила капусту, морковь, яблоки. И влюбилась в них с первого взгляда

У второй группы приезжающих на Бали, как у меня, всё получается само собой. Первые шесть лет у меня не было постоянной работы — зато я открыла, что могу связать сумочку, сшить тапочки, а еду готовить дома. Столько лет я жила и не знала, что я могу всё сделать сама: хоть сумочку, хоть сыр.

Но для Москвы шесть лет — это слишком долго. Спустя это время я поняла, что сдаюсь и откладываю важные дела. Поэтому в начале этого года я задумалась о том, что с экспериментами пора заканчивать, нужно устроиться на легальную постоянную работу. Я изложила эти мысли другу, для которого делала сначала конфеты, потом сыр — и он предложил мне возглавить их новый бар. В штате из шестидесяти человек я единственная белая, так как нас никто не хочет брать на работу: дорого и сложно с документами. Я безумно рада. Я в команде, но у меня много свободы. Я разрабатываю и воплощаю меню, организую работу сотрудников. Моя жизнь буквально проходит на кухне: я либо работаю на ней, либо говорю о ней. Я подписала контракт на год — за это время пойму, хочу ли продолжать, или займусь чем-то новым.

В Москву и Саратов я приезжаю раз в год, в остальное время не скучаю. Для меня вернуться в Москву сейчас — это шаг назад, поражение. Я не исключаю полностью такой возможности, но сейчас мне очень хорошо здесь. У нас с Беном большой дом в джунглях. Мы всё организовали так, что при желании его можно вообще не покидать: кинопроектор, комната для йоги, гараж и мастерская, сад. И я на своём месте — по иронии судьбы, оно на кухне.

Фотографии: Wikimedia Commons, Jaroslav — stock.adobe.com, andrii_lutsyk — stock.adobe.com