ЖизньPlayboy умер: Есть ли будущее у порножурналов

существовало, а самым ходовым эротическим товаром были открытки с откровенными снимками, которые покупали солдаты, тоскующие по тёплому дому и женскому обществу. Этими карточками, собственно, и вдохновился Хефнер, который успел повоевать в последние месяцы Второй мировой. Первый тираж журнала с Мэрилин Монро на обложке разошёлся за считанные дни: в консервативном американском обществе, где как раз подрастало поколение беби-бумеров, издание с обнажёнными красотками стало символом запретного удовольствия и важным этапом взросления для любого мальчика-подростка, нашедшего Playboy под родительской кроватью.

Редакция журнала гордилась не только своей секс-позитивной миссией, но и литературной рубрикой, где печатали даже Маргарет Этвуд и Жермен Грир, — однако, несмотря на содержательные интервью и качественные тексты, иногда даже феминистские, журнал в первую очередь покупали ради откровенных фотосессий знаменитостей. Показательно, что при запуске в дамской версии Playboy, которая была популярнее среди мужчин-геев, чем среди женщин, было гораздо меньше аналитических текстов и больше «типично женского» контента: фотографии обнажённых и не очень мужчин разбавляли гороскопом и рецептами. Хотя Playgirl, несколько раз менявший свою концепцию, просуществовал сорок лет, он никогда не был так популярен и не повлиял на массовую культуру так сильно, как Playboy, — а эротические журналы для женщин как были, так и остаются скорее субкультурным явлением.

Выросший в консервативной семье Хефнер мечтал избавить страну от пуританской морали — и это ему удалось, однако шестьдесят лет спустя основанный им журнал кажется до смешного консервативным, а его миссия не очень понятна. Найти фотографию голого человека любого пола или знаменитости сегодня не представляет особой сложности, а обсуждение сексуальности ведётся на совсем другом уровне: исследования говорят, что даже подростков секс почти не интересует. Голым телом уже трудно кого-то удивить — а вот олдскульный сексизм, который упорно просачивался даже через «феминистские» заявления Хефнера, уже 
в 1970-х вызывал как минимум недоумение. Хефнер искренне считал Playboy и самого себя участником движения за права и свободу женщин — да, журнал действительно был локомотивом сексуальной революции, но боролся со стереотипами только там, где они ограничивали свободу на секс без обязательств. Некоторые ходы Хефнера, например публикация фотосессии трансгендерной модели, были очень смелыми для своего времени — однако спорных моментов в политике издания 

было гораздо больше. В интервью Vanity Fair Хефнер подтвердил, что воспринимает женщин прежде всего как сексуальные объекты, и тут же добавил, что Playboy всегда боролся за право женщин самостоятельно делать выбор. При этом делами издатель подтверждал только первую часть своего заявления: Хефнер усердно работал над имиджем безбашенного Казановы, своим примером вдохновлял мужскую полигамию и еженедельно устраивал оргии для знаменитых друзей. Женщины, не соответствующие параметрам «сексуальных зайчиков», для Хефнера и его журнала не существовали, а «борьба за свободу» сводилась к борьбе за права юных девушек с модельными параметрами заниматься сексом с основателем журнала, жить в особняке Playboy и получать за это деньги на карманные расходы и пластические операции. Логично, что Хефнер и его журнал выступали за доступные аборты и контрацепцию — ведь они давали возможность заниматься сексом вволю, не обременяя себя семьёй.

О том, как обращались с сотрудницами в клубах под брендом Playboy, в 1963 году написала икона феминизма Глория Стайнем, которая тогда была начинающей журналисткой-фрилансером: как нетрудно догадаться, рядовых «зайчиков» нанимали не за их прогрессивные взгляды, а исключительно для услаждения взглядов (и не только взглядов) посетителей-мужчин и обращались с девушками не лучше, чем с сотрудницами обычных стриптиз-клубов. В особняке Playboy тоже царили специфические порядки: девушки-playmates были обязаны приходить домой не позже девяти вечера, перед сном надевать одинаковые фланелевые пижамы, а во время буйных вечеринок могли отходить от стола Хефнера только в туалет. Всё это вообще не вяжется с феминистскими идеями, зато довольно хорошо показывает, что идеолог Playboy при всей своей бизнес-смекалке оставался по сути подростком, мечтающим о гипертрофированно сексуальной подружке, готовой на всё, но верной лишь ему одному.

Девушке, которая будет достаточно раскрепощённой, чтобы развлекать хозяина, но при этом достаточно послушной, чтобы её контролировать (по словам Хефнера, его сильно травмировало расставание с первой женой, которую он уличил в измене). Именно этот женский образ транслировал Playboy — а за ним и другие эротические журналы, создатели которых вдохновились успехом Хефнера. Однако, как поэтично написал корреспондент Newsweek, побывавший в особняке Playboy, «отношения не могут строиться только на сексе, поэтому неудивительно, что издатель и Америка в итоге разошлись». На этом фоне сообщения о том, что Хефнер почти лишился слуха из-за злоупотребления виагрой, показались чудовищно ироничными: «главный бабник Америки» был так сильно занят воплощением своих фантазий, что не услышал тревожные сигналы, предвещающие упадок созданного им жанра и закат империи Playboy.

Секс в исполнении Playboy действительно больше не продаёт — это подтверждают финансовые показатели. В 2016 году журнал отказался от фотографий полностью обнажённых моделей, но через год эксперимента был вынужден вернуться к прежней концепции. Издатели хотели привлечь молодую аудиторию и выйти в соцсети, где обнажёнка запрещена, но ставка не сыграла: продажи журнала после ребрендинга обвалились. Впрочем, корпорация Playboy Enterprises давно не зарабатывает исключительно на издании: как минимум 40 % доходов компании приносят собственные сувениры и продажа лицензий на использование бренда Playboy, того самого профиля кролика, который печатают на футболках и чехлах для телефонов, причём большая часть денег приходит из Китая.

Несмотря на это, бизнес Хефнера теряет в цене, а продажи журнала продолжают падать, что вполне вписывается в общую тенденцию: традиционные издания для мужчин (даже такие гиганты, как GQ и Esquire) и более хардкорные порножурналы вроде Hustler постепенно теряют читателей, а смерть печатным медиа пророчат ещё с 1990-х. Многие издания-ветераны перебрались в онлайн, но Playboy в интернете, кажется, не очень нужен: эротики и порно на любой вкус в Сети уже предостаточно. В России с поправкой на скудный выбор изданий всё происходит примерно так же: даже в прогрессивном FurFur сначала была рубрика «Девушка недели», от которой позже журнал отказался. Классические эротические издания оказались зажаты между растущим феминистским движением, явно не одобряющим всех последователей Playboy, и порноиндустрией, в которой трудятся тысячи людей и крутятся огромные деньги, и такая конкуренция им не по силам.

ФОТОГРАФИИ: Getty Images