ЖизньИнцидент с фотошопом:
Кто подделал феминистское фото в Кремле
Катрин Ненашева, Леда Гарина и Елена Костюченко — с версиями появления странной фотографии
Интервью: Александра Савина,
Наташа Федоренко
«200 лет мужчины у власти. Долой!» — этот плакат вывесили российские феминистки со стен Кремля 8 марта, напоминая своей акцией, что Международный женский день — это в первую очередь праздник равноправия. Однако сразу после публикации итоговых фотографий разразился скандал: один из снимков оказался поддельным. И хотя у перформанса есть видеоподтверждение, обсуждение в итоге свелось именно к фейку. Как всё было на самом деле и почему так вышло, что одно из свидетельств громкой акции оказалось сделанным в фотошопе, мы расспросили трёх свидетельниц произошедшего: организатора и акционистку Леду Гарину, арт-активиcтку Катрин Ненашеву и журналистку Елену Костюченко.
Леда Гарина
режиссёр, акционистка, координатор проекта «Рёбра Евы»
Идея акции моя: я в тот день была в депрессивном настроении, потом решила, что нужно устроить акцию в Кремле — по крайней мере, попробовать. Потом я приехала сюда на разведку, сходила в музей Кремля. После этого мы готовили акцию с моими коллегами — теми, кому я доверяла, потому что я понимала, что это очень опасное мероприятие и, соответственно, предложить участвовать в нём я могу только ограниченному числу людей.
Три девушки приехали из Санкт-Петербурга, мы пришли в квартиру одной из наших московских участниц. Мы привезли с собой баннеры, которые заранее готовили в течение трёх дней в Санкт-Петербурге. Мы применяли технологию, которую использовали наши коллеги «Швемы», — письмо на платках. Мы понимали, что контроль очень жёсткий и мы можем с собой пронести только мягкие ткани — если получится и властям никак не станет о нас известно.
Непосредственно в разворачивании плакатов, не считая операторов, координаторов и прочих, участвовало шесть девушек. Мы разделились на группы, точки находились вне видимости — то есть если кто-то что-то делал, другой не мог видеть, получилось это или нет. Мы разошлись по своим точкам — их было три на территории музея Кремля и одна в Александровском саду.
У нас было много операторов и операторок, и все присылали фотографии на один и тот же адрес. Фотография, о которой все говорят, была одной из тех, что мы получили на нашу почту. У нас тоже были сомнения по поводу этого снимка, а после акции нам сообщили, что фотография — фейк. С другой стороны, мы точно знали, что у участниц акции был баннер с этим лозунгом. Мне сложно сказать, что я тотально осуждаю поступок с фотографией. Потому что осуждаю я насилие, дискриминацию и сексизм в СМИ, в медиа, в обществе. По сравнению с этим смонтированная фотография не кажется мне чем-то серьёзным.
Катрин Ненашева
арт-активистка
Акцию у Кремля не устраивала какая-то определённая группа. Это были феминистки из разных сообществ, половина приехала из Петербурга, остальные — московские режиссёрки, журналистки, художницы. Я не думаю, что историю с отфотошопленной фотографией можно считать перформансом. Перформанс подразумевает концепцию, которую хотя бы через время могут и должны объяснить участницы акции, а не пост в блоге Варламова с очень странными комментариями (пост в блоге Ильи Варламова объясняет, почему повесить плакат на Угловую Арсенальную башню Кремля практически невозможно. — Прим. ред.).
Возможно, эти фотографии включили в пресс-релиз специально, но я об этом не знала. Я постила только те материалы, которые снимала лично, — для меня это очень важно как для арт-активистки. Я не работаю с концепциями медиапридумок, только вживую. И тем более не приемлю рассылку непроверенных фотографий в официальных пресс-релизах.
Пусть я и не принадлежу к конкретной группе активисток, но мне очень важно заранее знать, как акция будет организована. Очень жаль, что после этой ситуации и всех насмешек станет тяжелее рассказывать о феминизме. Но, несмотря на эту ситуацию, я всё равно поддерживаю участниц акции у Кремля.
Елена Костюченко
специальный корреспондент «Новой газеты»
Мы пошли на акцию с Аней Артьемьевой — фотографом «Новой газеты». Мы знали, что акция проходит в нескольких точках — снаружи и внутри Кремля. Точки были удалены друг от друга, и так как всё начиналось одновременно, фотограф не мог сделать снимок в одном месте, а потом пойти в другое. Между фотографами и активистками была договорённость, что мы скидываем все снимки на одну почту и с этой почты нам потом высылают фотографии.
На точке, куда пришли мы с Аней, было две девушки: Леда и Марина. Леда была в платье, внутри которого был слоган «Мужчины, вон из Кремля!». Они развернули это платье и были задержаны сотрудниками ФСО. Нас тоже задержали; потом передали в ОВД «Китай-город», куда чуть позже привезли ещё двух задержанных девушек и фотографа. Уже в ОВД, когда всем начали рассылать анонсы, мы увидели, что там есть фотография башни. Я начала узнавать у активисток, что это за фотография. По их словам, в самом начале, когда обсуждалась акция, несколько девушек решили написать слоган «Национальная идея — феминизм». Другие девушки с ними не согласились. Группа, которая писала этот слоган, решила пойти отдельно. Все видели, как они рисовали этот баннер, поэтому, когда пришла фотография, не было сомнений, что у них всё получилось. Активистки за них порадовались, но начали волноваться, потому что у них были отключены телефоны. Девушки подумали, что либо их задержали, либо им удалось уйти, они отключили телефоны и уехали на какое-то время из города, что логично.
Мы знали других фотографов и доверяли им. С той точки, где находились я и моя коллега Аня Артемьева (Ивановская площадь), мы, конечно, эту башню не видели. Мы не видели ни одной точки, кроме своей, как и все остальные. Когда мы собирали фоторепортаж с акции и я писала заметку, мы доверяли коллегам, которые находились на других позициях. Так как несколько фотографов были снаружи Кремля, мы, естественно, подумали, что эта фотография сделана кем-то из них, и расстроились, что сами не догадались, что снаружи будет более зрелищно. Потом, уже после публикации, когда мы начали выяснять подробности, оказалось, что эту фотографию прислали со свежесозданного адреса. Это само по себе не является каким-либо доказательством — для фотографий таких акций часто создаются новые адреса, потому что если силовики хотят возбудить уголовное дело на активистов, они, как правило, ищут их именно через журналистов и фотографов — это самый простой способ.
Сегодня с утра с разных сторон начали приходить сообщения о том, что это может быть фотошоп. Активисткам удалось связаться с этими девушками, и они подтвердили, что это монтаж. Как я понимаю, свою мотивацию они пока никому не объяснили. Как журналист я ужасно чувствую себя в этой ситуации, потому что моя газета с моей подачи опубликовала фейковую фотографию с несуществовавшего события. Я прошу за это прощения у своих читателей. Но если ситуация действительно так развивалась, то я пока не вижу, на каком этапе можно было это предотвратить. Конечно, необходимо поговорить с этими девушками, узнать их имена, кто они. Это может быть изначально продуманной провокацией — если это так, то сработала она шикарно. Если это была попытка фотошоп-акционизма, то это отвратительно: они подставили своих соратниц, навредили многим журналистам и теперь, я думаю, доверие между активистами и журналистами здорово просело.
У Варламова в блоге написано, по какому признаку можно посмотреть фотографию и понять, что в неё были внесены изменения раньше, чем произошло событие. Это, на самом деле, очень легко обойти. Я сегодня много думала о безопасности медиа. Ни одно СМИ не может держать в штате достаточно фотографов, чтобы отправлять их на все события. Поэтому существует элемент доверия. Мы покупаем фотографии, в том числе в информагентствах. Эта фотография разошлась по всем информагентствам.
Обложка: Wikimedia Commons