ЖизньЭдуард Титов о роли
идеалов красоты,
возрасте и спорте

Красота — слово, которое чаще всего появляется на обложках журналов и понятие, которым мы подсознательно меряем все вокруг. Себя в первую очередь. При этом единого и неизменного представления о прекрасном никогда не существовало — как говорила наша героиня Айрис Апфель, «в обществе, где существует один стандарт красоты, что-то не так с культурой». Мы поговорили с пятью людьми совершенно разных профессий и внешности, чей образ жизни или род занятий связан с рефлексией о красоте тела, а также попросили их сняться для нас в той степени обнаженности, в которой им комфортно. Наш второй герой — Эдуард Титов, 42-летний ветеран спецназа, предприниматель и человек, для которого спорт всегда был неотъемлемой частью жизни. Нам он рассказал, как физические нагрузки помогают чувствовать себя лучше, своем отношении к возрасту и том, почему среди московских бегунов больше всего зрелых людей.

Интервью: Екатерина Биргер

Фотограф: Павел Самохвалов

Почему вы вообще занимаетесь спортом, какими видами и как давно?

Меня можно назвать многостаночником. Я перепробовал все, что можно, за исключением разве что шахмат и перетягивания каната: начиная с единоборств и циклических видов спорта и заканчивая тем, что я серебряный призер первенства по спортивному метанию ножа. В 96-м году я устроился в спецназ, так спорт оказался моей работой. Прием тогда был льготный, после первых же зачетов на службе я понял, что проигрываю по многим показателям, и решил все это дело подтянуть. Начал ожесточенно тренироваться, по четыре раза в день: упорно делал зарядку, успевал тренироваться до работы, приходя на 40 минут раньше, на работе вместе с ребятами и отдельно — самостоятельно. В итоге следующие зачеты я сдал лучше всех и стал ездить на соревнования от спецназа: по рукопашному бою, полиатлону, офицерскому троеборью, бегу, плаванью. И в какой-то момент понял, что получаю от этого удовольствие. Не от самого процесса, плыть и бежать — это тяжело, а от того, что могу делать это не хуже других. Понял, что спорт — это то, где я могу чего-то добиться, найти себя. Так спорт стал моим главным увлечением в жизни. Сейчас я занимаюсь бегом, триатлоном, лыжами и продолжаю выступать за спецназ на соревнованиях как ветеран.

Есть ли у вас ежедневные ритуалы для поддержания себя в хорошей форме?

Когда в 90-х я ушел из спецназа на пенсию, у меня начались проблемы со спиной. Вплоть до того, что начала отниматься нога. Мне поставили диагноз «межпозвоночная грыжа» и сказали, что лекарств от этого никаких нет, а все, что можно делать, — это закачивать мышцы спины, делая специальную зарядку. Она похожа на йогу, но только без всей этой философии и условностей про «вы должны быть свободны от всего мирского, деревья — хорошо, листочки — хорошо», «все по фэн-шуй». Я делаю эту зарядку почти ежедневно. Она очень сильно мне помогла: через две недели у меня начали проходить боли, через месяц стало гораздо легче, через два месяца я вернулся к полноценной жизни. Плюс к этому я стараюсь тренироваться три-четыре раза в неделю. Могу со жгутами сходить на турник, на лыжах, на велосипеде, побегать или заняться плаванием. Ну и на девятый этаж я поднимаюсь бегом и так же спускаюсь. Тренировка для меня главный способ борьбы со стрессом.

Относились ли вы когда-нибудь к спорту как к способу приблизиться к своему физическому идеалу?

Я живу с мыслью, что вот-вот должен достичь идеальной формы, что осталось совсем немного поднажать. При этом у меня никогда не было ролевой модели — я не хотел быть похожим на какого-нибудь культуриста, иметь определенный объем бицепса или, там, приседать со штангой не меньше 160 раз. Мне не важно, как я выгляжу на фотографии или смотрюсь на финише, — куда важнее чувствовать себя в хорошей форме, бежать и плыть быстрее, подтягиваться больше и показывать результаты. Чтобы самому себе доказать, что я все еще могу это делать.

Какую женщину и какого мужчину вы бы назвали красивыми?

Женщины, которые мне нравятся с головы до пят, — это Моника Беллуччи, Шарлиз Терон и Кэтрин Зета-Джонс. Они, безусловно, разные. Беллуччи в отличие от Терон подходит под определение «женщина-мать», у нее есть формы, кости не торчат. Это как сравнивать внедорожник и гоночный автомобиль — бессмысленно, и то и другое хорошо. Красивый мужчина, по-моему, выглядит как фитнес-модель — у него есть пресс, грудные мышцы, и точно не как изможденный манекенщик или бодибилдер с бицепсами за гранью понимания.

Как вы считаете, обществу вообще нужны каноны красоты?

Конечно, нам нужны идеалы, чтобы было к чему стремиться. Любой человек, если он, конечно, не серьезно болен, может стать каким пожелает. Я видел людей, которые четырнадцать лет не ходили, у них были поломаны ноги, они переживали операцию за операцией, потом сбрасывали 30 килограмм и сейчас бегают марафоны за какое-то невероятное время. А среднестастических результатов можно добиться и не прикладывая гигантских усилий.

Вы вообще комплексовали когда-нибудь по поводу своего тела?

Я недавно нашел свое призывное свидетельство со всеми техническими параметрами, когда мне было 17 лет. Тогда я весил 72 килограмма и был очень худым, о таких говорили «с дефицитом веса». После армии из-за активных тренировок я достиг такого веса и объемов, которые у меня сейчас, и они не меняются уже лет пятнадцать. Я очень требователен к своему телу, но я им удовлетворен. К тому же понимаю, что нахожусь в таком возрасте, когда чтобы, к примеру, убрать жир с боков, придется очень сильно постараться: перестраивать питание, добавлять препараты. Мне это не нужно, мне комфортно в той форме, что есть.

Возраст уже как-то отразился на вашей внешности и физической форме?

Я начал седеть сразу после армии. Во время работы в спецназе и командировок в Чечню приятели спрашивали: «Ты, наверно, многое повидал?» Но нет, я просто двадцать лет живу с седыми волосами и меня это ни капли не смущает. Один раз меня покрасила знакомая девушка — и я стал совсем черный, это был шок. Я ей тогда сказал: «У меня хорошие седые волосы. Зачем ты это сделала?» Каких-то других возрастных изменений я пока не замечал; чтобы сложно было встать с кровати или кожа стала дряблой — такого не было. Да, я сейчас тренируюсь не так интенсивно, как раньше, но спорта в моей жизни по-прежнему много. Я не делаю никаких специальных упражнений, не пользуюсь кремами, разве что маслом Johnson’s Baby могу после душа намазаться.

Вас в принципе пугает перспектива старения?

Меня пугает, что скоро у меня начнут падать спортивные результаты. Они уже хуже, например, в беге на короткие дистанции — с возрастом теряется скорость, но остается выносливость. Возрастные изменения в целом я принимаю как данность — от них никуда не денешься, можно только оттянуть время. В этом смысле спортивный человек — и в шестьдесят лет подтянутый, бодрый, с легкой походкой. Я надеюсь быть именно таким, бегать по парку Горького в коротких шортах и воспитывать внуков в таких же традициях.

В последние годы буквально вся Москва ударилась в бег — и молодежь, и взрослые, и пожилые люди.

Да, потому что у нас идеальные условия для бега. У меня большинство друзей занимаются спортом, одни бегают просто ради удовольствия и почти каждый день, другие целенаправленно готовятся к марафонам. Ко мне часто подходят знакомые с вопросом «Блин, не могу похудеть, что делать?». Только один совет — надо бегать. (Сразу после нашего разговора к Эдуарду и впрямь подошел совершенно незнакомый мужчина лет тридцати с вопросом, в какой из московских клубов лучше податься, если хочется подготовиться к марафону. — Прим. ред.).

А людей какого возраста вы чаще видите среди бегунов?

Наверное, взрослых, от 30 до 40 лет. Для молодежи это больше дань моде, для пожилых — способ поддержать форму, а для моих ровесников — любимое хобби. Подавляющее большинство приходят в спорт из ниоткуда и тренируются с невероятным рвением, по 6–7 раз в неделю, будто хотят наверстать упущенное время. Молодых много на пятикилометровых забегах, которые проводит Nike, — это в принципе тусовка: можно пробежать и в ярких лосинках, в парике и в смешном костюме. Сорок километров и полумарафон — это уже серьезные дистанции, просто так с кондачка не осилишь. Тут нужна база, нужно уметь терпеть боль, поэтому и взрослых людей больше.