ЖизньСмена пола:
Как я стал мужчиной
Социальные стереотипы, благотворное влияние интернета и расстояние между мужчиной и женщиной
Современные гендерные исследования утверждают, что понятия «мужчина» и «женщина» не столько биологические, сколько социальные, а между этими двумя полюсами есть еще немало возможностей для самоопределения. Wonderzine дает слово людям, которым пришлось корректировать свое тело, чтобы их самоощущение совпало с биологическим полом. Мы уже поговорили с адвокатом Машей Баст о том, как она изменила свою жизнь, официально поменяв пол. В нашем втором материале — рассказ мужчины, который не так давно был женщиной.
интервью: Геннадий Устиян
Я даже не могу вспомнить момент, когда я понял, что живу не в своем теле, все началось в очень раннем детстве. Я уже задним числом вспоминаю, что когда мы с сестрой играли в куклы, все ее персонажи были девочками, а мои — мальчиками. Даже в советское время, когда все одевались более или менее одинаково, я почти не носил девчачью одежду, и если у сестры игрушка, например, была белка, то у меня — черный коршун. И когда я уже объявил своим близким о своем решении, они это восприняли как нечто естественное: видели, что я к нему шел всю жизнь.
Я не могу сейчас зафиксировать момент, когда решил, что хочу жить в мужском теле. В тот момент, когда ребенок превращается в подростка, он осознает, какой у него пол, и он уже определяет его социальную роль. И в тот момент я почувствовал дискомфорт. Но первое время я, конечно, не понимал, в чем причины. Мне не хотелось думать о том, почему это происходит, довольно долго старался отринуть такие мысли. Например, неинтересно стало выбирать ту одежду, которую носят девушки. Какую покупали родители, ту и носил. Я просто избегал конфликтов с реальностью. Это было дискомфортно, но привычно дискомфортно. И когда я начал встречаться с девушками, я думал о том, кто я: лесбиянка или что? Я встречался с одним мужчиной, потому что мне были приятны его знаки внимания, но мне это все равно было дискомфортно, и я эти отношения прекратил. Мне тогда было лет 15. Когда же я уже начал встречаться только с девушками, недовольство все равно никуда не ушло. Это был период, когда я себя олицетворял с лесбиянками. В моем кругу это считалось вполне естественным.
Потом, лет в 19, я понял, что я не типичная лесбиянка, только потому что коротко стригусь и люблю девушек. Я не ориентировался, как они, на мужеподобный образ, мне не нужно было на него ориентироваться, потому что я и так чувствовал себя в нем комфортно. Для меня это было внутреннее несоответствие, потом уже внешнее. Конечно, интернет упростил мне жизнь: чаты позволяли быть анонимным, и люди, с которыми я знакомился онлайн, при переходе общения в офлайн уже относились ко мне так, как я себя представлял анонимно. Конечно, я в институте рассказал о своих планах только близким друзьям и решил, что операцию буду делать после его окончания, — все-таки у нас был случай, когда двух мальчиков застукали вместе и отчислили. В любом институте — не гей-френдли среда, и мне не хотелось, чтобы ко мне относились в первую очередь как к «такому», а во вторую — как к студенту. Вторая причина — через полгода после операции нужно менять документы и заставлять всех преподавателей обращаться ко мне по-новому… Представляете, кучу народа надо посвятить в эту тему. Я не был готов к этому. Потому что они будут смотреть на тебя не как на мужчину, а в лучшем случае — как на транса. А скорее — как на странную девочку. Уже сейчас, когда все позади, я иногда встречаю своих бывших преподавателей, и они ко мне прекрасно относятся, я с ними дружу в инстаграме и фейсбуке. Конечно, была пара знакомых, которые после моего решения сказали: «Извини, мы не сможем общаться», но два человека — это не много.
Меня иногда спрашивают, почему, если я люблю заниматься сексом с девушками, я просто не остался лесбиянкой. Но это вопрос не только секса, а в первую очередь внутреннего самоощущения. В какой-то момент я понял, что не могу встречаться с девушкой, которая смотрит на меня именно как на девушку, хотя она была офигенной. Сколько бы она ни отрицала, что она так делает. Следующие отношения у меня начались, когда я уже колол гормоны и моя внешность менялась.
Я не могу сейчас зафиксировать момент, когда решил, что хочу жить в мужском теле
Я сделал операцию в 23 года, сейчас мне 28. Вообще, правильней сначала колоть гормоны, до операции, потому что грудь сдувается, и операцию делать проще. Я принимал гормоны почти год. Для комиссии, которая дает разрешение на проведение операции, предпочтительно, чтобы ты уже какое-то время жил в мужской роли. Конечно, это долгий процесс. Сначала с тобой долго разговаривают. В Москве таких комиссий три, но я поехал в Питер, потому что узнал от знакомых в интернете, что там принимает решения более адекватный человек, который не требует ходить к нему целый год, а потом он тебе дает отказ, и все. Человек, к которому я изначально хотел пойти в Москве, некоторых заставлял проходить через жуткие мытарства на протяжении пяти-шести лет. Есть даже ситуации, когда люди прошли через все, сделали операции, а потом решили откатить все назад. Это ужасно. Я-то про себя с самого начала знал, что назад пути нет. Комиссия же существует для чего? Есть люди, которые ощущают себя то мальчиком, то девочкой, а потом — кошкой или табуреткой. Комиссия должна отсеивать шизофреников и сомневающихся. Конечно, после операции пути назад нет: нельзя вернуть удаленный орган, это очень тонкие вещи. Есть мужчины и женщины, между ними огромное расстояние. А есть люди, застрявшие посередине. Они колеблются, находятся как бы и там, и там. В Таиланде даже есть школы для мальчиков, девочек и для тех, кто не определился. Я тоже не могу сказать о себе, что я на 100% мужчина. Я тоже нахожусь посередине, но просто ближе к мужчине.
Меня иногда спрашивают, почему, если я люблю заниматься сексом
с девушками, я просто не остался лесбиянкой
У нас же нет закона, по которому можно менять пол в документах. Происходит все так. Ты получаешь разрешение на операцию и идешь с ней в загс. Там обязаны дать тебе отказ, потому что нет такого закона. С этим отказом ты идешь в суд и говоришь там: «Вот, я хочу, а мне в загсе не дают». И каждый судья сам решает, разрешать тебе или нет. Если судья обжалует решение загса, ты возвращаешься уже с его решением и совершенно спокойно меняешь документы. Со мной в больнице лежал парень из Вологодской области, который сразу получил новый паспорт, потому что в загсе на него посмотрели, сказали: «Да, мы видим, что ты мужик», и сразу поменяли. Но у него сложнее все было — гермафродитизм, у него борода росла. Потом идет период пластики. Так как в законе ничего не понятно, многие люди вообще машут рукой и остаются жить в таком переходном состоянии, просто потому что не знают, как поступить дальше. В России по закону как за тебя решили родители при рождении — все, это навсегда. В Америке ты можешь поменять в паспорте пол без справки о том, что ты сделал операцию. Например, тебе уже 55 лет, твое тело уже не перенесет хорошо хирургическое вмешательство, но если ты хочешь поменять пол, ты можешь это сделать.
Весь этот процесс, после которого ты получаешь разрешение на операцию, может занимать разное количество времени. В Москве в одной известной комиссии — два года. Я прошел в Петербурге все за девять месяцев. Есть места, где можно получить разрешение после первого же посещения врача за определенную сумму. Я не хотел идти за деньги, потому что был уверен, что мне и так разрешат.
Я пока не сделал все операции, пока хожу в туалет как женщина. Вообще, все это мужское-женское очень интересно. У меня есть знакомая гетеросексуальная пара, в которой мужчина ближе к «женскому», чем я, а в поведении его девушки очень много мужского. Возможно, именно поэтому у них такие идеальные отношения. И это не связано с сексуальной ориентацией — скорее, с социальной ролью.
Комментарии
Подписаться