МнениеДоброжелательная гомофобия: Как распознать предвзятое отношение
к ЛГБТК-людям

О предрассудках

Мы не знаем, как именно формируется сексуальная идентичность: научный консенсус сегодня состоит в том, что сексуальность развивается под сложным влиянием биологических, психологических, социальных и культурных причин. Попытка отыскать конкретную причину гомосексуальности и предъявить её обществу как веское основание, чтобы наконец ЛГБТК-людей оставить в покое, строится на фундаменте из гуманизма: за ним действительно легко разглядеть как бы доброжелательное отношение. Однако подобное убеждение парадоксальным, но не очень явным образом подыгрывает гомофобным настроениям: если мы не ищем причин гетеросексуальности, то почему они обязательно должны быть у гомосексуальности? Может быть, потому что геи на самом деле «не такие»? Может быть, с ними действительно «что-то не так»?

Психологи Бернард Уитли и Мэри Кайт изучают феномен двойственности предвзятого отношения в книге «Психология предубеждения и дискриминации». Они пишут, что амбивалентное предубеждение включается тогда, когда человек сталкивается с представителем такой социальной группы, к которой он или она не может себя отнести. В таком случае, считают Уитли и Кайт, неизбежно возникает когнитивный диссонанс: с одной стороны, людьми движут идеи гуманизма, с другой — ворох накопленных стереотипов. В своей книге они приводят в пример расизм, и отношение белых людей к небелым действительно часто то положительное, то отрицательное — такое, какое удобно в конкретный момент времени. Но это представление легко распространяется на представителей и других угнетаемых групп, среди которых, очевидно, есть ЛГБТК-люди. Уитли и Кайт также пишут, что конечное отношение, положительное или отрицательное, неизбежно сформируется, поскольку люди избегают любых когнитивных диссонансов.

Другие исследователи объясняли концепцию «доброжелательного предрассудка» иначе: например, психолог Ирвин Кац говорит, что подобное отношение появляется вместе со знанием, как к тем или иным людям относятся другие члены общества. Пример ещё одного когнитивного диссонанса — это противостояние убеждения, что каждый получает по заслугам, и ощущения, что жизнь несправедлива по отношению к огромному числу людей и что подобный порядок можно и нужно обсуждать и менять. Но сам факт такой амбивалентности давно стал общим местом. Ещё в 2004 году у правозащитной организации Stonewall вышел доклад «Понимание предрассудков: отношение к меньшинствам» (Understanding Prejudice: Attitudes towards minorities), авторы которого акцентируют внимание на доброжелательных стереотипах в отношении геев и лесбиянок. В частности, ЛГБТК-людей довольно часто описывали как «весёлых» (fun), а, например, людей с инвалидностью — «уязвимыми» (vulnerable) и «требующими заботы» (need of protection).

«Эти стереотипы не демонстрируют менее позитивное отношение к этим группам, но геи, лесбиянки или люди с инвалидностью могут воспринимать эти взгляды как негативные и дискриминационные, — пишут в докладе. — Доброжелательные предрассудки демонстрируют непонимание, что может означать быть с инвалидностью, геем или лесбиянкой; отсутствие осведомлённости о более серьёзной дискриминации, чем эти группы часто испытывают; меняющиеся ожидания и права этих групп меньшинств». Чем плохо подобное отношение? Авторы доклада отмечают, что эти стереотипы формируют соответствующее — снисходительное, может быть, даже пренебрежительное — отношение. Оно в свою очередь помогает социальной изоляции определённых групп, потому что ярлыки «хороший», «добрый» или «беспомощный» могут определять людей как некомпетентных или неподходящих для осуществления власти.

Не просто «родились такими»

Сексуальная идентичность каждого человека — сложное и многомерное явление; она не выбор, но всё ещё не забронзовевшая характеристика, которую можно смело вписывать в паспорта. К тому же сексуальный опыт огромного числа людей будет сложно втиснуть в строгую рамку «таким родился»: одни люди говорят, что знали и понимали свою идентичность с детства, другие — что осознали позже, третьи вынуждены скрывать одну, что, впрочем, не делает их носителями другой. Что мы можем сказать про опыт людей, которые прямо называют свою сексуальность флюидной? Их в этой примитивной парадигме как будто и не существует. Иными словами, аргумент «born this way» не отвечает на вопросы значительной части общества, эссенциализируя их опыт, сложенный под влиянием неисчислимо большого числа факторов. К тому же есть данные, что эта идея не так уж и сильно помогает бороться с гомофобией: даже зная, что гомосексуальность не выбор, люди продолжают демонстрировать гомофобное поведение.

Утверждение, что ЛГБТК «просто родились такими», сегодня просто идёт вразрез с фактами — есть данные (исследование 2019 года, в котором поучаствовали почти 12 тысяч человек), что человеческая сексуальность развивается и во взрослом возрасте. Разумеется, эти изменения крайне редко происходят на отрезке от «был гетеро — стал геем». Но многие ЛГБТК-люди не хотят (и, строго говоря, вообще не должны) пытаться встроить себя в узкие бинарные рамки «ты родился или не родился таким» и, например, вычеркнуть огромную часть жизнь, наполненную гетеронормативными отношениями, признавая их «фальшивыми», как будто предваряющими настоящие, то есть гомосексуальные. В этом видится большая проблема: с помощью строгого «born this way» огромная часть общества снова загоняется в рамки, где отведённое место там только кажется «тёпленьким». А тех, кто не вписывается, превентивно вычёркивают.

«Почему гомосексуальность не может быть выбором? Почему она менее законна [чем гетеросексуальность]? Кажется, мы просто уступаем фанатикам, которые этого требуют. Но я не думаю, что они должны определять условия спора. Я также чувствую, что люди думают, что я витала в облаках и не осознавала, что гомосексуальна. Я нахожу это действительно оскорбительным. Я нахожу это оскорбительным для себя, но я также считаю это оскорбительным для всех мужчин, с которыми я встречалась», — говорила в 2012 году Синтия Никсон. Актриса и кандидатка в мэры Нью-Йорка не раз подчёркивала, что её гомосексуальность — это её выбор.

Закон о «гей-пропаганде» — всё равно гомофобный абсурд

Через представление «гомосексуальность — врождённое качество человека, которое нельзя изменить» часто строятся высказывания против закона о запрете «гей-пропаганды»: если гомосексуальность сравнить, скажем, с леворукостью, рыжим цветом волос или тёмным цветом кожи, то абсурдность этого закона как будто становится ещё более явной. Научный консенсус действительно в том, что сексуальную идентичность сложно назвать выбором в примитивном смысле слова, но вопрос о «гей-пропаганде» совсем не такой тривиальный, каким может показаться.

В обсуждении «природы» гомосексуальности часто можно услышать аргумент, что «однополое влечение» существует и у других видов животных (а гомофобия, соответственно, только у людей). Но животные гораздо меньше социально сконструированы, чем люди, и сама идея сексуальности — как раз такой конструкт. Мы не объясняем «природным» аспектом многие другие явления; принимать антибиотики или делать лазерную коррекцию зрения совершенно противоестественно с точки зрения «природы», но это никого не останавливает. Социальное не менее реально, чем биологическое, и это правило хорошо работает и с сексуальностью: любая идентичность «противоестественна», что совсем не делает её «неправильной».

Возникает вопрос: если допустить, что сексуальность может быть флюидной (а может быть выбором, в том числе и политическим), значит ли это, что конверсионная терапия может работать и менять сексуальность? Нет, не значит: нет никаких данных, что сексуальную идентичность можно переделать силой. Но важно не только это: конверсионная (или репаративная) терапия — это грубое нарушение права на приватность, права на невмешательство в частную жизнь, часто сопряжённое с жёстким насилием, риском тяжелейших психологических травм и даже суицидом. Попытка контроля и желание навязать «правильную» идентичность — вот что роднит её с готовящимся законопроектом. Но никакое насилие не поможет изменить идентичность человека, заставить его принять и практиковать какие-то сексуальные практики, поскольку противоречат основам любого свободного взаимодействия — желания и добровольности всех участников процесса.

Проблема с гомофобным законом состоит не только в том, что «гей-пропаганды» не существует. Непраздный вопрос: а если представить, что гомосексуальность можно пропагандировать, сколько людей, которые сегодня выступают против закона, изменили бы точку зрения? Думается, что их число не будет нулевым. Для прогрессивных людей идея, что в принадлежности к ЛГБТК нет ничего неправильного, нездорового или «не такого», лежит на плаву, но можно взглянуть чуть дальше — и опять же представить, что для защиты прав ЛГБТК-людей совершенно не важно, врождённая или приобретённая у них гомосексуальность. Пресловутая «гей-пропаганда» выставляется аморальной, но, даже если допустить её существование, ничего аморального в ней нет — как нет и в самой гомосексуальности. Здесь вообще нечего оценивать в моральной плоскости. Квир-отношения имеют право на существование не потому, что гомосексуальность генетически обусловлена, а просто потому, что в этих отношениях нет ничего плохого.

ФОТОГРАФИИ:  romantsubin — stock.adobe.com (1, 2, 3)