Мнение«Теперь ты можешь быть другим»: Как российское ханжество сломало Бориса Моисеева

Борис Моисеев умер 27 сентября 2022 года — ровно через неделю после объявления мобилизации и семь месяцев с начала войны в Украине. Объясняя цели и задачи «специальной военной операции», Владимир Путин не раз ссылался на чрезмерные гендерные свободы «на Западе», засилье толерантности и обязательное «родитель номер один» и «родитель номер два» вместо привычных «мама» и «папа». Не сегодня завтра в Госдуме одобрят ужесточение ответственности за гей-пропаганду и поддержат инициативу депутата Хинштейна, Минюст клеймит иноагентами тех, кто защищает права ЛГБТК-людей, а пропаганда истекает желчью, когда речь заходит о праве людей делить жизнь с теми, с кем хотят. Гомофобия в России официально стала государственной политикой, мощно откатив ЛГБТК-людей в вопросах равенства и безопасности на годы назад.

Но столь явная и прямолинейная гомофобия из темников, оказывается, совсем не мешает устраивать пышные проводы ЛГБТК-иконам, которой, конечно же, Борис Моисеев был и навсегда останется. Спустя сутки после его смерти на канале «Россия 1» вышла передача Андрея Малахова, посвящённая жизни артиста. Новое шоу «Малахов» дают в эфир на фоне падения интереса к телевидению вообще — и, разумеется, его авторам нужно начинать с громких тем. Ведущий и его гости старательно делают вид, что гомосексуальность Моисеева вообще как бы ни при чём, они упорно игнорируют эту тему. Двоемыслие давно стало привычным в обсуждении сложных тем: все всё понимают, но предпочитают сглаживать острые углы — чтобы сохранить возможность в принципе говорить о чём-то кроме «нацистов» в Украине и противостояния с НАТО. От передачи было неловко — особенно если посмотреть архивные фото и выступления артиста: эта разница картинки хорошо показывает, как мощно Россия деградировала с отмены печально известной 121-й статьи УК СССР.

В этом была трагедия Бориса Моисеева; там, где он мог и хотел высказаться прямо, ему приходилось изворачиваться и прятаться за удобными клише; то, что он раньше не мог и не хотел скрывать, скрывать приходилось, потому что в России уже в нулевых годах наметился такой консервативный поворот, который в 2022 году привёл страну к фашистской риторике. Это понимал и сам Борис: сделав каминг-аут в 1991 году (в «Аргументах и фактах» — издании, в котором такое интервью сегодня невозможно представить), Моисеев уже через 15 лет понял, что ошибся. «Публика не готова», — кратко резюмировал он в интервью Дмитрию Гордону (Минюст считает журналиста иноагентом. — Прим. ред.).

Между тем, если бы не опустившаяся тьма, влияние Бориса Моисеева и на сцену, и на квир-видимость даже в формате мейнстримной поп-культуры могло бы быть совсем иным — гораздо большим, чем популярность одних только «Голубой луны» и перепетой вместе с группой «Стрелки» «Sexual Revolution» группы Army of Lovers (в ней, между прочим, есть абсолютно гениальные строчки: «Теперь ты можешь быть другим, — поёт Моисеев. — Но только не во вред другим!»). Кажется, что он один мог приехать в белом платье на премию в Кремль — сегодня за такое штрафуют на миллионы рублей.

Борис Моисеев дружил с Ярославом Могутиным — журналистом и художником, открытым геем, который давно живёт в США. В 1993 году Моисеев дал ему интервью, которое называлось «Грязные концы комсомольцев». В нём артист открывается на предельном уровне откровенности, который и не снился Андрею Малахову, и рассказывает о том, как родился буквально в тюрьме, каким был его первый возлюбленный, каким был их секс. Борис рассказывает о нравах застоя, его ощущении времени, публики и собственной гомосексуальности. Но кроме того — очень важные подробности, касающиеся вранья, за которым пряталось насилие в партийной верхушке. «Мы сосали грязные концы этих старых мудаков — престарелых комсомольцев, — говорил Моисеев. — Весь мой сегодняшний эпатаж для них, бывших коммунистов, — это х**ня! Они же не могут рассказать, что сторожили мою жопу там, где они были: в Афганистане или ещё где-то».

Борис рассказывает о нравах застоя, его ощущении времени, публики и собственной гомосексуальности. Но кроме того — очень важные подробности, касающиеся вранья, за которым пряталось насилие в партийной верхушке

Геям часто нечего терять, кроме них самих, — и это тоже хорошо видно в разговоре Моисеева с Могутиным. Это интервью лучшим образом показывает артиста таким, какой он есть: артист веселится, забавно по-гейски хабалит, даже комментирует их дружбу с Пугачёвой (именно она помогла танцовщику стать известным на всю страну артистом). Но кроме того, оно показывает Бориса как очень умного человека: прекрасно понимая, кто он и в каких условиях оказался, Моисеев с задором и харизмой дрэг-королевы справляется с реальностью. Жизнь дала ему лимон, но артист налил текилы, насыпал соли и угостил ими всех, кто оказался на его шоу.

Конъюнктура ломает многих, если не всех, — и Борис Моисеев, увы, не стал исключением. Интервью у Дмитрия Гордона, где Моисеев сказал, что публика оказалась «не готова», — та временная отметка, в которой консервативный разворот становится заметным в его жизни: тогда же артист вступил в «Единую Россию», по его словам, ради защиты и возможности давать концерты. «Я раньше выезжал в тур, у меня 50 процентов шоу было снято из-за того, что кому-то я там чем-то не нравился, а сейчас как-то неудобно меня снимать, всё-таки член „Единой России“. Я же могу подойти к какому-то высокому начальнику в Москве и пожаловаться, сказать: вы знаете, вот меня, партийца, обижают», — сказал он в интервью Андрею Лошаку.

Нужна ли ему была бы эта защита, если бы в начале нулевых годов к власти в России не пришёл чекист, привыкший к пацанским порядкам? Очень возможно, что нет: эта поддержка сегодня вынуждает отказываться от всего, что дорого и важно, от всего, во что веришь, — чтобы завтра не сдохнуть в подворотне от голода или удара бейсбольной битой. «Я прекрасно это понимаю всё, поэтому я в неё [„Единую Россию“] и вступил. Я понимаю всё, я не придурок», — ответил он в ответ на сравнение партии власти с КПСС. К десятым годам стало мало просто хранить партийный билет — нужно было демонстрировать лояльность прямее. «Именно Путин дал мне звание и обратил внимание на меня. Я всегда им восхищался. Медведев мне тоже нравится: модный, сильный, обаятельный лидер, думающий о своём государстве», — цитирует «Коммерсантъ» Моисеева в 2010 году. В том же году у артиста случился первый инсульт, который, как говорит его директор Сергей Горох в интервью у Малахова, и подкосил артиста.

И всё-таки Моисеев отличался от тех, кто пел (а некоторые — продолжают петь) оды действующей власти: он пел не только их. В его случае союз с партией власти выглядит так же нелепо, как гей в роли жениха на гетеросексуальной свадьбе. Необходимость скрывать себя в угоду власти, чтобы иметь возможность выступать или вообще заниматься любимым делом, — большая проблема для тех, у кого в жизни мало других якорей; геи в России — совершенно точно эти люди. Берта — так называли Моисеева в гей-тусовке Москвы — успел немало: Моисеев, пусть он, вероятно, так не думал, на самом деле боролся за права гомосексуалов, и за это ему стоит сказать огромное спасибо.

«У меня есть одна цель, — говорил Моисеев. — Чтобы натуралы нас любили. Чтобы принимали нас как нормальных людей. Окей? Как супернормальных! Это моя главная цель как художника. Я — проповедник, который говорит людям: „Не плюйте в голубых! Они — нормальные люди!“»

ФОТОГРАФИИ: Борис Моисеев / соцсети, личный архив