МнениеПочему я перестала заниматься сексом
с русскими

Единственной серьезной проблемой был секс. Наш первый раз был, мягко говоря, не особенно захватывающим. Он взгромоздил меня на подоконник (поза, не слишком удобная во всех смыслах, с любым партнером) — и, кажется, категорически не понимал, куда девать руки. Вместо того чтобы гладить мою шею или волосы, он вцепился мне в плечи, приплюснув мое лицо к своему, как в какой-нибудь поцелуйной сцене из фильма 50-х. Когда мы перешли непосредственно к сексу, тот оказался неожиданно стерильным, с минимальной и холодной прелюдией. Но все за пределами спальни продолжало быть идеальным, так что я выдала Леше прозвище «Мой Холодильник», списывая его сексуальные предпочтения на отсутствие опыта и распространенную замкнутость русских по части разговоров о сексе.

Удивительный парадокс: у России за границей есть репутация развратного рая, и не нужно искать особые места, чтобы засечь пару длинных ног, попирающих московский тротуар и силу гравитации головокружительными розовыми каблуками. Но под этим глянцевым камуфляжем зачастую обнаруживается странный, отталкивающий пуризм во всем, что касается секса в его реальном изводе — всей этой шумной и потной возни. Моя первая русская подруга, восхитительно красивая девушка из провинции, живущая со своим (взрослым, обеспеченным) бойфрендом, рассказала мне, что они часто занимаются сексом в отелях на час, «потому что мне дома не нравится». Возможно, она — особый случай, но что может быть более естественным, чем секс в твоем собственном доме? В Америке у нас обратная проблема — все буквально НОН-СТОП говорят о сексе. Настолько часто, что у тебя возникает подозрение, что ты — единственный человек в Штатах, кого не закрутил водоворот упоительного, фантастического секса.

В этом, впрочем, есть и большой плюс — мои лучшие друзья знают все мои леденящие душу истории и фобии в сексе: приятно знать, что я могу им искренне наслаждаться, когда он хорош, и обшучивать его с друзьями (попутно обогащая свой опыт советами), когда он чудовищен. Я решила, что если применить эту же американскую тактику к Леше и потрясти его своей открытостью насчет секса, — то все у нас рано или поздно наладится.

Тем временем мы с Лешей отлично расслабленно проводили лето в Москве — моей любимой, где люди заполняют веранды ресторанов, а вечером отправляются гулять (одно из моих любимых русских слов, которому нет эквивалента в английском). Два месяца спустя мы ругались почти каждый день, и хотя причиной этих ссор никогда не был секс, я отчетливо понимала, какую огромную роль он играл в нашем нарастающем недовольстве друг другом. Однажды в августе, после нашей самой крупной ссоры, Леша повел меня выпить в TGI Friday’s (до сих пор понятия не имею, почему именно туда — может быть, ему казалось, что американские декорации как-то утихомирят мои развинченные нервы или что-то в таком роде). После третьего или четвертого коктейля он признался, что его предыдущим сексуальным партнером была вовсе не некая «Лена», о которой он мне рассказывал, а мужчина. Я задала ему резонный вопрос — гей ли он. Он ответил, что не знает. Понятно, что неопределенность в таком вопросе — достаточный повод, чтобы закончить отношения. Но мы еще какое-то время продолжали быть вместе, делая вид, что ничего не произошло. Мне было одиноко в Москве, большая часть моего круга общения была Лешиными приятелями, а его самого я к тому моменту уже считала одним из своих ближайших друзей. Так что мы продолжали тянуть волынку: на протяжении нескольких месяцев жили как пара пенсионеров, вместе смотрели сериалы, задушевно общались и мило спали вместе — но лишь спали. До чего-то большего доходило редко.

Потом я встретила Немца. Немец был образцово старателен во всем, за что бы он ни брался, от выпивки (он умудрялся упиваться на вечеринках к полуночи, но каким-то чудом всегда добираться домой за своей дозой восьмичасового сна перед работой — хотя зачастую и с бургером и бутылкой пива в кармане) до меня (на это, у него, правда, редко хватало сил). Из этого так ничего и не вышло, и постфактум я благодарю за это высшие силы — он ужасно храпел и имел все шансы в ближайшее время обзавестись пивным пузом. После финала эпопеи с Немцем я пару месяцев время от времени спала с людьми, которым не было до меня особого дела. Был Француз, после нашей второй ночи в его милой квартире спросивший: «Прости, но у меня есть девушка — это тебя не смутит?» Был Американец, был Немец#2 (как выяснилось позже, приятель Немца#1, который к тому моменту уже уехал из России). И так далее.

На протяжении всей этой любовной кутерьмы Леша зверел и в конце концов перестал со мной разговаривать. Причины, которыми он объяснял свое возмущение, были вопиюще шовинистскими — никогда не забуду, как он сообщил мне: «ТЫ ВЕДЕШЬ СЕБЯ КАК ШЛЮХА». При воспоминаниях об этом я до сих пор корчусь от смеха. Я напомнила ему, что добрая половина его гетеросексуальных друзей-мужчин вели себя куда хуже, на что он ответил: «НО ЖЕНЩИНАМ НЕ ПОЛОЖЕНО». Ооокей.

Впрочем, некоторые из его причин для злости были вполне оправданными. Когда я начала встречаться с другими людьми, у меня, понятно, перестало хватать времени на Лешу. Отчасти мне было просто тягостно с ним общаться — мне бы не удалось рассказать ему обо всех моих приключениях без упоминания замешанных в них имен. Так что я посоветовала ему наслаждаться жизнью и отправиться резвиться на привольных полях его гейскости. Он сходил на пару свиданий по Grindr, но как-то ничего поначалу не клеилось. Ему даже не нравилось идентифицировать себя как гея, хотя на мой вопрос «хорошо, а кто ты тогда?», он никогда не находил ответа. Я не хочу принижать Лешину борьбу за право быть геем в России. Он никогда не ощущал сопричастности с ЛГБТ-сообществом и вообще считал его активистов и сочувствующих моралистами. В то же время мне кажется, его фрустрировала необходимость жить в ханжеском обществе, где сексуальные отклонения (гетеросексуального или гомосексуального характера, не важно) всегда были зоной дискомфортного умолчания, а семейные радости (брак, дом, публичная жизнь) всегда полагались лишь гетеросексуальным парам. Как сказал один из моих московских друзей-геев, «я хочу заниматься сексом с мужчинами, но мне нужна жена».

Скандалы остались давно позади, прошел год. Леша нашел себе парня, и хотя их отношения продержались лишь несколько месяцев, думаю, ему это пошло на пользу. Сейчас мы живем вместе, как обезгламуренная версия Уилла и Грейс. Порой мы орем друг на друга из-за грязной посуды или разбросанных по квартире носков, но мы так же покупаем друг другу еду, гуляем ночами по району и курим. Иногда разговариваем о сексе. Не думаю, что Леша до конца разобрался со своей сексуальностью (его последним опытом была японка на пять лет его старше — я держала по этому поводу язык за зубами, в конце концов, разве не я сделала его геем?!). Но он, определенно, стал более открытым и готовым к обсуждению даже самых интимных нюансов. И приятно осознавать, что теперь Леша сам иногда ведет себя как шлюха.