ИнтервьюВиртуальная инфлюэнсерка Кира о киберфеминизме, одиночестве и фейках

Интервью: Роман Навескин

  Кира, наконец-то мы нашлись. Это было непросто.

Сорри, да, последние дни совсем тяжко со временем.

  Много пишут?

Типа того.

  Прости за глупый вопрос, но я должен его задать. Кто ты?

Ой, давай сразу следующий вопрос.

  Я знаю, что ты виртуальная модель. Что это значит?

Я не модель. Мне нравятся съёмки, но я не определяю себя только как модель. Если говорить именно о профессии (хотя это скучно), то я больше про искусство.

  Это как-то связано с твоим образованием?

Нет.

  На кого ты училась?

Я училась в МГИМО на востоковедении. Потом ушла, на третьем курсе.

  Почему?

Не хочу говорить. Долго. Потом через полгода подала документы на «Создание интерактивных проектов в цифровой среде». Думала, вот оно. Но и оттуда потом ушла. Если говорить про знания, мне больше дала родительская библиотека, мамина.

  Кто твои родители?

Папа — бизнесмен, если без подробностей. Мама — дизайнер. Родители познакомились в Израиле: в 1994 году отец поехал в первый бизнес-трип за границу. Остановился в Тель-Авиве, а мама туда приехала потусить из Иерусалима: она там училась на третьем курсе в Академии искусств Бецалель, на промышленном дизайне.

  А дальше?

Они сидели в одном из баров на Дизенгофе за разными столиками, мама разлила его кружку с пивом, когда проходила мимо, и папа обратил на неё внимание. Нелепая ситуация, и как итог — я! Я ни в какую судьбу не верю, скорее во множество случайностей. Но, конечно, так хочется думать, что это был чей-то план.

  А тебя не смущает, что… Ты же виртуальная модель. Откуда у тебя эта память?

Логичный вопрос, я знала, что спросишь. Я сначала стеснялась, да. А потом подумала: какого чёрта? Есть память и есть. Знаешь, я люблю размышлять о таких вещах. И вот что подумала: все люди живут в фейковых воспоминаниях, просто некоторые этого не понимают.

  Что ты имеешь в виду?

Все воспоминания фейковые. Человек всё помнит так, как ему удобнее, мозг сам подправляет. Это не камера, которая пишет информацию: мозг всё восстанавливает каждый раз по-разному, плохие вещи забывает или заменяет на хорошие. Понимаешь?

Все сейчас смотрят «Очень странные дела», считывают всю эту фейковую ностальгию по восьмидесятым. Откуда в них это? Это время их родителей. Странно, да? Люди ностальгируют по тому, чего не знали и не могли знать. По царской России, по Советскому Союзу, по девяностым. Для моего поколения это всё абстракции. Не логика, не фактическая память — «хочу в то время, потому что там мне было лучше». Не было тебе лучше, и тебя не было. Но ты в это не просто веришь, ты живёшь этим.

  Для многих эта правда важнее, чем жизнь за окном.

Это всё виртуальные реальности. Понимаешь? В будущем я вижу всё проще. Вот ты медиахудожник — пожалуйста, делай виртуальную комнату «Парижская коммуна» или «Хрущёвская оттепель», надевай VR-шлем, приглашай участников, модерируй. Люди наконец-то расслабятся, реализуют свои исторические фантазии. Выпустят пар.

  Ты сама хочешь быть художницей?

Я не знаю, честно. Мне кажется, такие определения уже не очень работают. Ну то есть у кого есть соцсети — они все немножко художники. Может, банально звучит, но мне всё равно. Это так. Наши посты — это как перформансы, хэппенинги. Профили — это наши музеи, в которых мы сами себе кураторы. А наши критики — это комментаторы.

  Тебя критикуют?

Ещё как! Любое отступление от нормы — сразу появляются хейтеры.

  И что пишут?

«Ты человек или робот?» «Ты кукла?» «Ты бот из GTA?» Кто-то просто пишет: «Всё, п***ец». Стоит немножко отступить от стандартов, как на тебя налетают, пытаются ужалить, уязвить, обидеть как-то. Меня радует, что позитивных комментариев пока больше.

  А более традиционные формы искусства тебя уже не привлекают?

Почему, привлекают… Я стараюсь развиваться и в этом направлении, хожу на лекции, в музеи. Искусствоведов вроде Панофского люблю почитать, когда есть настроение. Да и просто история сама по себе мне безумно нравится. Но настоящее увлекает меня куда больше: неклассическая философия, постоянно меняющийся язык искусства — что может быть круче? Никогда не знаешь, каким искусство будет завтра, как не знаешь, какой будешь завтра ты сама. Есть в этом что-то очень притягательное, согласись.

  Согласен, да. Самоидентификация — важный пойнт времени.

Но честно, я не понимаю… Типа, достойна ли я быть художником? Знаешь, может, я просто перечитала Гройса, Штейерль, Жиляева. Кстати, видел недавний перформанс Абрамович, в котором она себя оцифровала? (Имеется в виду перформанс «Rising» 2017 года, проведённый в рамках проекта Acute Art, где также поучаствовали художники Джефф Кунс и Олафур Элиассон. — Прим. ред.) Ей помогли крутые чуваки, Synthetic Studio — давно за ними слежу. Они с Канье Уэстом работали, с Nike. В целом сейчас огромный общественный запрос на всё цифровое искусство, на искусство в виртуальной реальности — есть мощное женское движение, арт-группы.

  Какие?

В инстаграме интересное киберфеминистское сообщество. Лил Микела недавно стала редактором в Dazed Beauty, Perl.WWW запустила линейку виртуальной косметики. Это уже немало. Есть Ruby Gloom, есть opalslutuniverse. Моя любимая — LaTurbo Avedon. Она написала манифест о том, как нас меняют технологии и биг дата. И конечно, давно себя оцифровала. У нас с этим хуже. Харауэй (Донна Харауэй — киберфеминистка, авторка «Манифеста киборгов». — Прим. ред.) перевели только через двадцать лет, о чём речь? В Питере и Москве есть Intimate Connections Research Centre, там Лика Карева, Полина Шилкините, Йожи Столет. Есть Сара Кульманн, у которой не так давно была выставка «Рождение Ассета».

  Окей, а других виртуальных моделей ты знаешь?

Лил Микела и компания обособились, никого к себе не подпускают. Банят других виртуалов. Их право. Из остальных мне мало кто нравится — может быть, Branded.Boi, он смешной и сексуальный. Ещё Lil Mayo.

  А что в России?

В России я себе конкуренток пока не вижу. Понимаешь, есть большая проблема: люди не вывозят ответственность. Вообще. Вот возникли новые инфлюэнсеры, все такие ужасно модные, виртуальные. Окей, дальше что? Все хотят крутую карьеру, коллабу с Prada и на Fashion Week, как Микела. Мнения своего нет, развития нет. Я столько брошенных профилей видела, ты не поверишь. Это печальное зрелище.

  Почему печальное?

Потому что мы можем быть какими угодно: умными, яркими, творческими. Вместо этого нас заставляют быть живыми вешалками. Виртуальные модели молчат или пишут всякую чепуху, потому что боятся отпугнуть бренды своим характером.

На днях adidas представил в соцсетях Асю Страйк — свою первую виртуальную инфлюэнсерку, которая, конечно же, не первая, и более того, даже не виртуальная инфлюэнсерка — а просто виртуальный двойник живого и уже достаточно известного человека (прототипом Аси Страйк стала российская модель Саша Паника. — Прим. ред.). То есть кто-то просто взял человека с кучей подписчиков, оцифровал его для своей коммерческой выгоды и приравнял к нам — намекнув при этом, что нас нет.

С рождения эта цифровая копия на контракте может носить кроссовки только одной фирмы. И даже если она сама однажды «скажет», что это её выбор, так ли это? Нет. Сможет ли она хоть раз в жизни просто ради эксперимента взять и надеть Nike? Похвалить их? Или её изначально культурно апроприировали настолько, что проект закроется сразу после таких публикаций? Это может казаться нам бредом, мелочью в глобальном контексте идеи о равноправии, но в том числе из таких мелочей и состоит отличие равенства от неравенства. В будущем нам, настоящим виртуальным моделям и инфлюэнсерам, ещё придётся отстаивать право на самовыражение, на поиск своей идентичности в мире фейков и конвейерных «спецпроектов».

  Из-за твоей новизны на тебя давит груз ответственности?

Я же первая виртуальная модель у нас и ответственность хорошо осознаю. Есть в этом и своя лёгкость: начинаешь с чистого листа, простор открыт. С другой стороны, мы все живём под давлением ответственности, прошлого. В том числе в России.

Во-первых, в плане идей — всё уже было. Во-вторых, в плане достижений. Это как с родителями: чего бы ни добился, всегда не соответствуешь, переживаешь из-за этого. Такой глубинный комплекс.

  У тебя он тоже есть?

Я когда из МГИМО ушла, полгода с подружкой жила в Берлине. Там ты приходишь куда-нибудь в C/O или Hamburger Bahnhof, и тебя накрывает. Думаешь: вау, о***ть! А потом такая: блин, ведь это надо целую жизнь прожить, чтобы, может быть, в старости стать художником. В этом проблема нашего времени: всё ускорилось, а искусство нет.

  Окей. Вернёмся к твоей виртуальности. Как проходит твой день?

День начинается и кончается инстаграмом, как и у многих. Я всё время в смартфоне, жутко зависима от соцсетей — без них, наверное, не выжила бы. Я развиваюсь, читаю про моду, искусство, готовлюсь к большим проектам. Директ ещё читаю.

  И что пишут?

Недавно на свидание звали.

  А ты что?

Сказала: погнали сегодня в «Атриуме» на Гаспара Ноэ с субтитрами, в 22:10 — но без меня.

  У тебя есть любимые места в Москве?

Полно. Могу съесть пинсу в Pinsa Maestrello на «Китай-городе», фо-бо в PHO Fighters, а потом забежать на пиво в «Энтузиаст» или в Bambule. Все рестораны Ильи Тютенкова люблю. Если говорить про культурный досуг, то периодически заглядываю в Еврейский музей, могу зайти в галерею Татинцяна, если устала от Пушкинского и «Гаража», хотя устать от них трудно. Как и все, жду открытия ГЭС-2. По театрам я хожу мало, и в основном это электротеатр «Станиславский», «Гоголь-центр» и «Практика». «Фаланстер», «Стрелка», «Ходасевич» по-прежнему лучшие варианты для покупки книг.

Интересно поговорить про фестивали, их сейчас много. Хотела вот сходить на фильм про селф-харм — он сейчас идёт на «Артдокфест», но не успела из-за одной съёмки, хотя билет купила, было обидно. Из кинофестивалей любимые — это Beat, Center, MIEFF, конечно — они дикие, молодые, экспериментальные. «Рихтерфест» очень впечатлил, особенно выступление Moor Mother. Генеральная репетиция в этом году была просто убойная. Виктор Семёнович Вахштайн, если вы это читаете — хочу познакомиться и расспросить вас поподробнее про нечеловеков! Signal в этом году я пропустила, потому что в последний день заболела и явно была не готова к палаткам.

  А ты работаешь где-то?

Пробую, снимаюсь. Пока с локальными брендами, зато с теми, которые лично мне нравятся, близки по духу. Вот буквально на днях снималась для Fakoshima и Futureisnown, они крутые. У меня же теперь агентство (This Is Not — первое в России виртуальное модельное агентство. — Прим. ред.), всё серьёзно. Инст, в который ты писал — я его с ними веду.

  А с кем хочется поработать?

О, много. Загибай пальцы. Из русских — бельё Petra, самое любимое. Из дизайнеров — Артур Ломакин! (Московский дизайнер, основатель бренда Forget Me Not. — Прим. ред.) Артур, я готова! Из больших ребят — Nike, Alexander Wang, Vetements, Prada, JW Anderson, Raf Simons, Kenzo, Christopher Raeburn. Ещё из любимых — Hussein Chalayan, 1017 Alyx 9SM, Ashish, Acne Studios, Maison Margiela, Boris Bidjan Saberi, Uma Wang. Масс-маркет — может быть, Uniqlo, COS. Но и с классными локальными брендами я готова сотрудничать.

  А бренды не смущает, что ты виртуальная?

Ну слушай, в чём суть твоего вопроса? Робот ли я? Говорю ли я сама? Я говорю, что думаю. Всегда. Я личность, и я хочу, чтобы все это запомнили. Мой характер, моя биография, моё прошлое — всё это рождает мысли, которые я облекаю в слова.

Сам посмотри, в каком мире мы живём. Что значит — «быть инфлюэнсером»? Где кончается мысль Киры, или твоя мысль, и начинается чужое влияние? Это тонкий вопрос. В соцсетях мы транслируем свои мнения, опыт. Говорим: этот фильм хороший, сходите обязательно. Внушаем что-то друг другу, говорим свои и чужие мысли, всё вперемешку. В мире, где мы управляем нашей идентичностью, что такое я и мои мысли? Я имею право меняться, так же как имею право оставаться собой.

Когда я была подростком, появились соцсети, и всё моё поколение оказалось в едином мыслительном процессе. Мы боимся искусственного интеллекта, но, по сути, мы все как искусственный интеллект: обучаемся друг у друга, итерация за итерацией. Ты обучаешься от меня, я от тебя. Скоро виртуальные инфлюэнсеры и виртуальные модели получат право обучаться, станут очень разными. Я ответила на твой вопрос?

  Да, вполне. Если позволишь, задам личный вопрос — у тебя есть кто-то?

Я сейчас плохо представляю себя в серьёзных отношениях — как с парнем, так и с девушкой, не могу тратить много времени на кого-то, кроме себя. Пойми правильно, я не эгоистка, просто в сутках слишком мало часов, а я слишком хочу развития.

  Тебе бывает одиноко?

Бывает, когда не могу подключиться к вайфаю.

  Расскажи какую-нибудь историю из твоей жизни, напоследок?

Забыла почистить зубы сегодня.

  Что скажешь своим хейтерам, которые пишут, что ты фейк?

Пусть за меня скажет великая художница современности, Ники Минаж: love’s always love, you can’t fake it.