ИнтервьюХудожница Рэйчел Ли Ховнэниан
о ГМО-детях
и королевах красоты
«Мы часто предпочитаем смартфон живому общению»
Как смартфоны и другие цифровые инструменты превращают нас в подопытных крыс и меняют наше поведение и представление о красоте? 8 октября в Pechersky Gallery открылась выставка «Plastic Perfect» Рэйчел Ли Ховнэниан — американской художницы, которая, заметив, что у нее появилась зависимость от своего смартфона, исследовала влияние технологий на современное общество и человеческие взаимоотношения. Рэйчел рассказала нам о жителях Нью-Йорка, уткнувшихся в айфоны, миллионах мышей-альбиносов и красоте как источнике власти.
Интервью: Анна Савина
Рэйчел Ли Ховнэниан
художница
Когда вы заинтересовались влиянием технологий на современное общество?
Два с половиной года назад у меня была выставка «Mud Pie», посвященная технологиям и тому, что в современном мире реальные вещи и явления подменяются искусственными. Потом я продолжила свои исследования и тогда заметила, что зависима от своего смартфона. Именно поэтому я решила узнать, как технологии меняют нашу повседневную жизнь и, главное, взаимоотношения.
Я поняла, что я даже не замечаю, как использую мой телефон. Я достаю его всегда, когда чувствую себя немного некомфортно, например, когда стою в очереди, заглядываю в него, чтобы проверить почту или посмотреть снимки в Instagram. Я думаю, что каждый начинает замечать, что мы смотрим на смартфон, не осознавая, что на самом деле делаем это. В каждом городе на земле, и особенно в Нью-Йорке, потому что это город пешеходов, заметно, что люди на улицах не могут оторваться от своих телефонов, это становится продолжением тебя, чем-то вроде еще одного мозга. Я не уверена, что могу прожить без своего смартфона хотя бы один день. Моя семья иногда говорит мне, что я веду себя как герои моих инсталляций, и я всегда пугаюсь и отвечаю: «О боже, я не похожа на них!» — хотя это, конечно, неправда. Сложно идентифицировать себя с такими людьми.
Моя выставка «Plastic Perfect» посвящена нашим отношениям со смартфонами, которые становятся для нас чем-то вроде плюшевых мишек. Меня пугает, что мы часто предпочитаем смартфон живому общению и нам нравится разговаривать с теми, кто находится не рядом. Правда, несмотря на множество недостатков, у технологий есть и преимущества. Сейчас каждый может проявить себя, например, с помощью Instagram, и появляется столько авторов, которые работают с цифровыми технологиями. Здорово, что сегодня такое большое количество людей может стать художниками, делать удивительные вещи и открывать свои творческие стороны.
Ваши работы напоминают образы из глянцевых журналов. Почему вы выбрали такой визуальный язык?
Мне нравятся чистые, «легкие» изображения, это хорошо работает, потому что я хочу заставить людей смотреть на мои работы. Потом они понимают тему и погружаются в нее. Для меня как для художника важно спровоцировать обсуждение, но сначала я хочу привлечь внимание к моим работам с помощью чего-то визуально привлекательного и приглашающего зрителя к участию. Очень часто люди проходят мимо произведений концептуального искусства, не понимая, что они значат, а я пытаюсь избежать этого, приглашая человека вступить в диалог.
Расскажите, как вы готовились к выставке «Plastic Perfect». В одном из интервью вы говорили, что даже работали с врачами и учеными, чтобы создать некоторые инсталляции.
Да, для создания инсталляции «Perfect Baby Showroom», которая представляет собой магазин идеально здоровых и красивых детей, я советовалась с генетиками и психиатрами и много читала — например, меня впечатлили книги профессора Массачусетского технологического института Шерри Тёркл, которая пишет о положительных и отрицательных последствиях влияния технологий на нашу жизнь. Я пыталась посмотреть на разные точки зрения.
Фигурки детей, которые вы создали для «Perfect Baby Showroom», выглядят пугающе. Стоит нам бояться технологического будущего?
Мне кажется, что в будущем нас ждет как хорошее, так и плохое. Мы сможем лечить болезни и помогать людям заводить детей — и это здорово. Страшно, что станет с нашим обществом, если мы получим возможность выбирать, каких детей мы хотим иметь, «программировать» их гены, — это немного странно, потому что мы никогда такого не видели. Генномодифицированные дети — хорошо это или плохо? Я не знаю, но я надеюсь, что смогу пригласить зрителей к обсуждению этой проблемы с помощью своих работ.
Во время подготовки выставки я узнала, что раньше мыши-альбиносы были редкостью, они очень редко встречаются в природе. Сейчас, благодаря генной инженерии, существуют миллионы таких мышей. Мы воспринимаем это как норму — нам кажется, что это обычные мыши, хотя это большая редкость. Я не знаю, но мне кажется, что мы становимся похожими на этих подопытных мышей, потому что каждый раз, когда мы включаем компьютер или пользуемся смартфоном, за нами следят и собирают информацию. Именно поэтому мне интересно узнать, что будет в будущем.
Есть ли что-то особенное в том, что вы являетесь женщиной-художником в арт-мире, где так много мужчин?
Моя мама была феминисткой и всегда говорила, что я могу достичь всего, чего хочу. Я не считаю, что я как-то отличаюсь от мужчин, и не считаю, что пол играет какую-то роль, исключая тот факт, что я могу быть матерью и у меня есть дети. Моя мама писала картины и дружила со многими художниками, так что в детстве я проводила много времени в их студиях. Я стала художницей, потому что всегда интересовалась искусством, рисовала и делала скульптуры с раннего детства, потому что это всегда приносило мне радость. Я никогда не думала, что могу заниматься чем-то, кроме этого.
Какие темы, помимо технологий, вас волнуют больше всего?
Меня интересует нарциссизм, я смотрю, как ведут себя люди вокруг меня и как веду себя я сама. Нас учат, что красота может быть источником власти. Я провела большую часть своей жизни в Техасе, где красота превозносится с помощью конкурсов красоты и где каждая хочет быть королевой красоты. Когда моя семья переехала в Техас, родители говорили мне не обращать внимания на все это, красота не имеет значения, намного важнее то, что у тебя в голове. Я была согласна, но я понимала, что мы живем в мире, где визуальная культура так важна и каждый невольно обращает внимание на внешность.
Моя выставка «Power & Burden of Beauty» посвящена как раз влиянию современного общества на мужчин и женщин, которые обязаны постоянно думать о том, как они выглядят. Я не хотела никого осуждать с помощью этого проекта, моей целью, как и всегда, был диалог об этой проблеме. Когда эта выставка путешествовала по разным городам и я участвовала в дискуссиях о красоте, я узнала, что на многих девушек в молодости давили их матери, потому что хотели как-то влиять на то, как они выглядят. Я никогда с этим не сталкивалась и не думала, что такое явление существует.
Чувствуете ли вы давление на себя?
Да, мне кажется сейчас оно сильнее, чем когда-либо, потому что с приходом технологий визуальная культура стала еще более важной и каждый может сегодня создать свой аватар в виртуальном мире: у каждого есть аккаунты в соцсетях и сотни фотографий в профилях.
Какие технологии вы используете сами для создания своих работ?
Да, я постоянно использую новые технологии для своих видео и перформансов. Например, во время выставки «Mud Pie» в галерее проходил перформанс, в ходе которого с актрисой, играющей продавщицу в техасском кафе, можно было общаться через Twitter — людям казалось, что она реальный человек, но на самом деле они общались просто с аватаром. С помощью технологий мне хотелось создать реалистичную среду, которая на самом деле была полностью искусственной: в кафе можно было купить, например, кофе, который имел привычный вкус, но на самом деле он был сделан из химических веществ, которые позволяли хранить напиток долгое время.
Фотографии: Rachel Lee Hovnanian