Инструкция5 способов вести себя в клабхаусе лучше, чем Сергей Минаев

Одно из ключевых правил беседы о дискриминируемой социальной группе — «ничего о нас без нас»: оно подразумевает, что в обсуждении проблем женщин должны участвовать женщины, проблем ЛГБТК-людей — ЛГБТК-люди и так далее. Обсуждение «адекватного» феминизма было заявлено мужчинами — и мужчины же были модераторами дискуссии. По правилам клабхауса именно они могли назначать спикеров и отправлять их обратно в число слушателей. При этом очевидно, что именно женщинам стоило модерировать дискуссию, ведь тема напрямую касается их самих.

Лёля Нордик считает, что в таких беседах в числе спикеров и модераторов обязательно должны быть экспертки по правам женщин и фемактивистки. «Это важный этический принцип, чтобы говорить на тему феминизма корректно. Пока я ждала, что мне дадут слово, модераторы дали его фемактивистке Оле Карчевской. Они быстро перебили её, не дали договорить и „выкинули“ обратно в слушатели. Я сразу написала Оле о том, что это не обсуждение, а какой-то цирк с конями и что модераторы ведут себя недружелюбно и неэтично», — вспоминает Лёля.

Журналистка Ольга Карчевская рассказывает, что в той самой комнате ей поначалу дали высказаться как «радикальной феминистке». «Я начала с того, что порекомендовала прочитать словарное определение этого термина, — говорит она. — Потом вкратце объяснила, что это не про крайние проявления воззрений в поведении, что радфемки не жгут х** на площадях и не пьют смузи из мужских зародышей при полной луне во славу Лилит. Что радикальный феминизм призывает к радикальным изменениям в общественном договоре и признаёт патриархальное угнетение как всепроникающее явление». После этого Барышников лишил Карчевскую возможности высказываться в комнате.

Разговоры об «адекватном» феминизме — это, конечно же, не просто снобизм, но и обидное проявление male gaze. Предполагается, что есть адекватный (мягкий и сговорчивый) и неадекватный (строптивый) феминизм. Уже само это деление иллюстрирует комфортный для спикеров способ думать о социальных ролях мужчины и женщины. В один из моментов дискуссии журналистка Маша Командная вынуждена была использовать аргумент о том, что из симпатии к ней коллеги-мужчины стали относиться терпимее и к феминизму. Стоит ли говорить, что обсуждение «адекватного феминизма» в комнате клабхауса довольно быстро свелось к дискуссии о том, «кто за кого платит в кафе» и «нужно ли открывать двери женщинам».

Феминизм — не гомогенное движение: у разных женщин разная повестка, разные методы, а иногда и разные цели. И именно поэтому не существует «адекватного» феминизма: попытку вывести его формулу можно сравнить с измерением средней температуры по больнице. «Адекватный феминизм — это прямой способ унизить феминисток, как бы отсылочка к тому, что они все еб*****е, — продолжает Ольга Карчевская. — Такая же, как и феминизм „с человеческим лицом“».

«Я сразу сказала, что название „адекватный феминизм“ неэтичное, что феминизм стигматизирован, феминисток постоянно обзывают неадекватными. А ещё в мизогинной риторике часто присутствует аргумент: „вот есть адекватные феминистки, которые занимаются реальными проблемами, а вот эти — неадекватные“. При этом имена и примеры „адекватных“ феминисток никогда не приводятся, потому что это просто способ прикрыть чистую ненависть к движению. Именно поэтому называть дискуссию о феминизме с использованием слова „адекватный“ — плохая идея», — рассказывает Нордик.

Кульминацией конфликта стал диалог Сергея Минаева и активистки Лёли Нордик. По свидетельствам очевидиц, журналист долго и упорно её перебивал, пока она пыталась рассказать слушателям в комнате, что такое экофеминизм, как устроена вертикаль угнетения и многое другое. Лёля считает, что поведение Минаева было попросту оскорбительным. Он не давал ей договорить, вышучивал, включал свой микрофон после её реплик, чтобы посмеяться над словами активистки. Иными словами, демонстрировал явное пренебрежение, несмотря на то, что экспертное преимущество в этом вопросе было, конечно, не у него.

«Меня каждые несколько секунд перебивали, подгоняли, либо обесценивали мои тезисы, обвиняя в том, что я говорю очень непонятно или что тех проблем, которые я привожу в пример, не существует. Этот токсичный разговор длился дольше двух часов и закончился после двух ночи», — рассказывает Лёля Нордик. «Женщинам почти не давали слова, их сразу перебивали, — подтверждает Ольга Карчевская. — Атмосфера была точно такой, как в названии комнаты: токсик-маскулинная, булшит-бинго-мейнсплейнерская, авторитарная».

Те, кто часто пользуются клабхаусом, знают, что в социальной сети уже появились некоторые правила этикета. Модераторы обычно следят, чтобы все спикеры высказывались по очереди. Если есть что-то срочное, то можно «поморгать» микрофоном — это сигнал о том, что вам есть что сказать прямо сейчас. В ситуации, когда вы мало знаете о проблеме, которая поднимается в той или иной дискуссионной комнате, нелишним будет послушать собравшихся экспертов, а не «давить голосом» или как-то иначе демонстрировать превосходство. Однако в скандальном обсуждении всё было иначе.

«[Модераторы] постоянно поднимали каких-то мужчин, которые говорили, что в России вообще-то матриархат, потому что нас растят мамы в одно лицо. В [детском] садике и школах одни женщины», — делится наблюдениями Ольга Карчевская.

По словам Лёли Нордик, Сергей Минаев в тот день вообще впервые услышал про экофеминизм. «Он включился в дискуссию и не нашёл ничего лучше, чем пройти по первой ссылке в гугле по запросу „экофеминизм“. Потом он начал зачитывать определение вслух, чтобы показать мне, как можно проще и чётче всё объяснять. Это был великолепный пример патернализма и менсплейнинга с его стороны. При этом я получила около тысячи сообщений с поддержкой от незнакомых людей. Они писали в личку во время эфира и потом ещё сутки, что они были в этой комнате и что они были в шоке от поведения модераторов», — говорит она.

Мы уже рассказывали, что банить людей в интернете — абсолютно нормальная практика, которая помогает создать комфортное для вас пространство. В клабхаусе блокировка конкретного пользователя реализована непривычно: если вы попадаете в комнату, где высказывается несимпатичный вам спикер, соцсеть просто уведомит вас об этом. При этом совсем не пересекаться с ним внутри площадки вряд ли получится: тогда нужно будет старательно избегать интересные вам комнаты, даже если вы хотите в них высказываться.

Нет в этой социальной сети и никакой возможности выразить несогласие со словами спикера, если вам не дают высказаться: комментарии оставлять нельзя, лайкать или дизлайкать тоже. При этом все пользователи могут «репортить» профиль человека, если им кажется, что он или она нарушает правила дискуссии. К слову, сами правила можно найти внутри приложения: создатели призывают всех участников дискуссии быть инклюзивными, эмпатичными и понимающими (чего, вероятно, в комнате об «адекватном» феминизме тоже не было).

«Блокировка Павла, Михаила и Сергея — это результат того, что их грубые высказывания, высокомерие, самоуверенность плюс невежество в некоторых темах и бестактная манера вести беседу вызвали возмущение у сотен слушателей. Смешно, что Павел с Михаилом обвиняли меня всю дискуссию в желании „попиариться“, но при этом именно они с Сергеем раздули гигантский инфоповод из своей блокировки, их имена появились в куче новостных заметок и постов», — говорит Нордик.

ФОТОГРАФИИ: FOTOSPLASH — stock.adobe.com