Хороший вопрос«Обеспечиваю нас обоих и свою семью»: Женщины о том, как мобилизация ударила по бюджету

После объявления о мобилизации многие поспешили покинуть Россию — в первую очередь отправились мужчины, которые попадали под призыв. В некоторых парах на переезд ушли общие накопления, в других — одному или обоим пришлось уйти с работы. Поговорили с героинями о том, как они справляются с непростой финансовой ситуацией.

 Об объявлении мобилизации я узнала не сразу: в тот период старалась ограничивать чтение новостей, чтобы снизить уровень тревоги. Я только сменила работу и немного помогала в дружественных барах, когда им не хватало сотрудников. В один из таких рабочих дней мне позвонил Андрей (имя героя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) и начал разговор достаточно просто: «П*****, я в первой волне призыва». Мы тогда третий месяц жили вместе, и впервые я услышала, как у этого жизнерадостного, спокойного и рассудительного человека дрожал голос. 

Вечером дома мы раскладывали его вещи в попытке понять, что из этого необходимо, что можно оставить. Смеялись над теми, что давно пора было выкинуть. Для меня первостепенной задачей было его обезопасить. Но у него не было заграна, а это существенно ограничивало пути отхода. Выбрали Казахстан, а там уже по ситуации.

Когда мы съехались, то сразу проговорили, что у нас не будет общего бюджета. Спойлер: общий бюджет всё равно случился. Когда я отправляла Андрея в Казахстан, денег особо не было, потому что мы оба только устроились на новую работу и пока не получили зарплату. Мы жили на сбережения, и нам повезло, что квартира была несъёмной. Последние накопления ушли ему — на покупку билетов, на жильё и минимальные расходы. Я осталась в квартире в Москве, вся зарплата, которая приходила, тоже сразу же отправлялась ему.

Андрей уехал с друзьями, путь до границы занял 18 часов, а затем они ещё 30 километров шли пешком, потому что машинная очередь была ужасно медленной. Его друзей в итоге не выпустили, и он (напомню — самый спокойный человек в моей жизни) звонил мне на границе и плакал, что ему страшно. Я ответила, что если он вернётся домой, то я ему ноги переломаю.

Какой-либо помощи у нас не было. Сейчас я обеспечиваю нас обоих и свою семью, экономить приходится на всём. Спустя три дня после отъезда Андрея ко мне постучался товарищ майор. Пытался вручить повестку, но не Андрею, а моему брату, который прописан в квартире. Несмотря на то, что у брата инвалидность.

Эмоционально мне очень сложно — непонятно, что будет дальше. Кроме работы я перестала чем-либо заниматься. Стала бояться выходить на улицу, а пятиминутный поход за сигаретами каждый раз превращается в лютую паническую атаку.

 До февраля этого года мы для жителей Томска жили отлично. Большая съёмная квартира, у обоих стабильная работа: у меня в IT, а муж работал курьером на хороших условиях. Его страсть — машины, потому большая часть его зарплаты уходила на них. Оплату квартиры делили поровну, продукты — с мужа, а с меня штуки для уюта. Были небольшие накопления, примерно на три месяца жизни вдвоём.

Летом муж лишился работы, но не унывал, подрабатывал курьером в «Яндексе». У меня хорошая зарплата, так что мы нормально существовали. У нас обоих есть кредиты — пришлось взять для помощи родственникам. Но финансовое положение всё равно было неплохим: вовремя платили по счетам, я решилась установить брекеты. Подушку потратили в феврале-марте на волне страха, что не будет моих антидепрессантов и прочих привычных вещей.

Услышав о мобилизации, я ничего не поняла — ну поправки и поправки. На следующий день подруга спросила, как я восприняла новости. Я в этот момент была на почте, ответила поверхностно, мол, да, ужасно. А потом переспросила, какие новости-то.

Оказалось, что объявили частичную мобилизацию — ноги подкосились, сердечко упало. Позвонила мужу, который был на работе, пошутила в духе «готовь каску». Паша спросил, что я предлагаю делать: вернуться домой и ждать, когда придут? Я ответила, что будем жить как жили. Наш нынешний момент никто не отнимет.

Я предполагала, что сначала нужно получить повестку, а уже потом думать, — отовсюду слышала, что проблемы нужно решать по мере поступления. При этом я привыкла планировать, у меня высокая тревожность. Неизвестность пугала, слишком многое на кону.

Все говорили, что уезжать нужно сейчас, потом будет поздно. И я отдельно от мужа решила, что мне проще расстаться с ним, даже навсегда, чем жить в страхе неизвестно сколько. Попросила Пашу забрать меня с прогулки. Жду его, а в это время звонит мама: «Дочка, до дома ехали два часа, толпы автомобилей — ГАИ, ДПС, автозаки. В центре митинг, парней-пешеходов останавливают и сажают в автобусы. Что происходит?» Приезжает муж, рассказываю ему про мамин звонок и добавляю: «Накоплений у нас нет, но, может, продать машину и попробовать переждать в Казахстане?» А он отвечает: «Машина продана, в понедельник выезжаю». Дело было 24 сентября в субботу.

Приятель мужа, который обещал купить машину в субботу, тянул с оплатой до вечера понедельника, а в последний момент выключил телефон. У меня на карте около 3 тысяч рублей, у мужа и того меньше. Быстро выставили машину по сниженной цене. И вот уже 22:00, мужу выезжать в 23:00 — собирался со знакомым, который не стал бы ждать. Пишу в соцсети: «Ситуация экстренная, если у вас есть возможность, пожалуйста, помогите. У нас всего час». Собрали около 25 тысяч, немного дала мама и родственники мужа. Всё, что было, отдали ему. На машину Паша опоздал, но чудом друг согласился отвезти его в тот же день.

Выбрали Казахстан, так как сравнительно близко и можно въехать без заграна — как же мы были неправы, что не обновили паспорта. Всю свою жизнь Паша сложил в сумку и рюкзак. Сейчас снимает квартиру и разбирается с документами. Регистрацию получил, о возвращении пока не думал.

Мне нужно быть сильной: закрывать кредиты, отправлять деньги мужу, экономить. Здесь я молодцом! С его отъездом пришлось выставить на продажу много вещей. Я выполняю небольшую подработку, и дважды в месяц с деньгами помогает мама. На свою зарплату я оплачиваю кредит, квартиру, продукты и товары первой необходимости. Больше не могу потянуть брекеты и лечение зубов, так что решилась взять кредитную карту. Раньше всегда отказывалась от подобных продуктов, даже взаймы не брала.

Я очень не хочу переезжать. Верю, что муж справится, — мы созваниваемся каждый день, поддерживаем друг друга. Мне очень одиноко вечерами. Мозг понимает, что он уехал и в безопасности, но тело не понимает, почему он не рядом. Сплю, обложившись подушками и мягкими игрушками. Зову его, плачу, что никто не отвечает, и так каждую ночь. Так обидно: мы не расстались, с ним ничего не случилось, почему же тогда организм не может понять и тоскует?

Я сильная, гибкая, коммуникабельная — адаптируюсь к любому новому миру, как бы ни было тяжело. Но я не хочу уезжать от мамы. Родители не держат меня, скорее я держусь за них — мне важно, чтобы семья была рядом. А ещё у меня три черепашки. Был один малышок, летом взяла ещё двоих — девушка отдавала из-за переезда. И от друзей уезжать не хочется. Хотя, кажется, уже все максимально разбросаны по миру. Менять работу тоже не хочется, хочется расти на этой. И дом, мой настоящий дом — здесь всё как я хочу, всё моё. Пока я не могу от этого отказаться.

В планах у меня учиться (прохожу курсы повышения квалификации), работать, закрывать долги, откладывать, заняться здоровьем, разбирать-отдавать-продавать вещи и становиться лёгкой на подъём. Хотя кто знает — может, грусть от разлуки всё же пересилит.

 На новость о мобилизации мы отреагировали остро: негативно относились ко всему ещё с февраля, но надеялись, что скоро это закончится, что будут переговоры и до мобилизации не дойдёт.

Военно-учётная специальность моего партнёра — командир танка, проходил срочную службу в 2015 году, категория запаса А1. Он до последнего не хотел уезжать, сомневался, будет ли это верным решением, повестка ведь не приходила. Уговорили вместе с его мамой, и 25 сентября он улетел в Таджикистан, а сейчас в Узбекистане.

До мобилизации в основном партнёр обеспечивал семью, у него был свой бизнес. Я работаю, но зарабатываю не так много, а у нас ребёнок пяти лет. 30 сентября я должна была писать заявление на увольнение, так как хотела заняться здоровьем, отдохнуть, а затем освоить новую профессию. Из-за его отъезда пришлось остаться на работе, но на полставки, иначе я бы не смогла забирать ребёнка из сада и вести домашний быт. Он оставил нам накопления, но сейчас не та ситуация, чтобы тратить их, сидя дома, пока есть возможность работать. Физически я справляюсь неплохо, мне помогают бабушки. Но морально очень тяжело — не покидает тревога, невозможно планировать даже на завтра.

Пока жёстких ограничений нет, но я стараюсь экономить. В кафе уже, конечно, не пойдём, на такси не поедем. Меня держит на плаву только идея уехать из страны. Но у меня рассеянный склероз, и я не могу за один день собраться и свалить. Если СВО закончится, муж вернётся. Но в дальнейшей перспективе мы всё равно не хотим оставаться в России. Сейчас выбираем страну для жизни: узнаём условия переезда, поиска жилья и работы.

 Мы тяжело пережили дни, когда прогремели новости о мобилизации: власти идут на отчаянные меры, неизвестно, какое решение будет следующим. Самое жуткое и тревожное состояние — это когда непонятно, что будет завтра.

Мой молодой человек уехал первым, собрался за сутки. Я осталась одна с собакой и не знала, когда мы увидимся вновь. Решение уехать обсуждалось и ранее, планировали найти другую работу с возможностью релоцироваться. Но в современных реалиях собеседоваться и настраивать нетворкинг времени не было — я собрала чемодан, оформила документы на собаку, уволилась и покинула страну.

Сейчас мы живём в Грузии на сбережения, которые успели накопить за полгода. Но планируем переехать в страну, которая не так сильно пострадала от миграционного наплыва. Здесь чувствуем себя не в своей тарелке: как будто нас слишком много и мы мешаем тем, у кого больше прав жить на этих землях. У нас есть финансы на некоторое время, но факт безработности сковывает всё сильнее.

ФОТОГРАФИИ: vicenola — stock.adobe.com (1, 2)