Книжная полкаЖурналистка
Екатерина Дементьева
о любимых книгах
10 книг, которые украсят любую библиотеку
ФОТОГРАФИИ: Екатерина Старостина
ИНТЕРВЬЮ: Алиса Таёжная
МАКИЯЖ: Ирен Шимшилашвили
В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в книжном шкафу. Сегодня о любимых книгах рассказывает журналистка, главный редактор соцмедиа «Яндекса», куратор журфака Московского международного университета, бывший главный редактор «Афиши Daily» Екатерина Дементьева.
Екатерина Дементьева
журналистка
Книги о том, «как всё устроено на самом деле», — это круто,
но они больше подходят для тихого европейского общества,
а не турбулентного потока событий
в России
Я хочу извиниться перед читательницами за подборку, где не нашлось места ни Юрию Лотману, ни Митио Каку. Признаю: нехитрое дело — собрать список из мировых бестселлеров (это что, хит-парад из ближайшей «Республики»?). Однако мои отношения с чтением после тридцати лет — это мучительная попытка оторватьcя от фейсбука и телеграма и вспомнить детское ощущение нырка в книжку с головой. Если у вас похожая проблема, перед вами один из способов борьбы за собственное внимание: чтение очень увлекательных книг.
Как во многих советских домах, чтение в нашей семье шло по умолчанию: родители преподавали английский и книжки были обычным развлечением. Дальше я сама стала студенткой английского отделения — а все гуманитарные факультеты дают плотный список обязательной зарубежной литературы, от Апулея до Умберто Эко. Если из этого списка выкинуть скучных толстых немцев и освежить XX век — это вполне убедительный набор томов, определяющих современное западное мышление.
У нас дома были тома немного посовременнее: папа работал переводчиком (например, он съездил в Иран до исламской революции Хомейни) и привозил романы в мягкой обложке. Вместе с макулатурными Драйзером и Голсуорси в наших шкафах множились саги Ле Карре и Кена Фоллетта. Иногда папа культурно покупал Апдайка, а в начале девяностых привёз домой заразу в виде Айн Рэнд — но, слава богу, не «Атланта», а «Источник». Попадались и книжки Жаклин Сьюзен про моделей в Нью-Йорке, которых подстерегали разные коварства, от наркотиков до неудачных пластических операций. Мне казалось, что именно они подготовят меня к взрослой жизни (и предостерегут от ошибок!). Примерно так оно, кстати, и оказалось, но я прятала «Долину кукол», потому что отсутствие разницы между хайброу и лоуброу тогда ещё не объясняли.
Знаю, что многие считают чтение для удовольствия пустой тратой времени — но не я. Книги вроде «Восхождения денег» и прочие тома о том, «как всё устроено на самом деле», — это круто, но они больше подходят для тихого европейского общества, а не турбулентного потока событий в России. Книги про личную эффективность не объясняют Павла Дурова, а гарвардские футурологи — реакцию современной России на Pussy Riot. «Просто не учи физику в школе, и вся твоя жизнь будет наполнена чудесами и волшебством» — ох, кажется, это про меня. С другой стороны, в эпоху гиперкоммуникации победителем выглядит не тот, кто учил физику, а тот, кто умеет разговаривать и интересно рассказывать. Мои любимые авторы — умеют как боги.
Стивен Кинг
«Противостояние»
Умные книги об ужасах и чудесах — мой любимый жанр. «Противостояние» — роман-трип о большом американском разломе, когда после смертельного вируса гриппа выживают две большие странствующие армии — добра и зла. Как обычно у Кинга, это про борьбу гуманистов с бытовым насилием, которое принимает фантасмагорические формы. Если вы презирали Кинга и думали, что у него из хорошего только «Мизери» и «Сияние» — посмотрите рейтинг New York Magazine: верхние десять строчек вам понравятся. Я колебалась между Нилом Гейманом (у которого есть похожие «Американские боги») и Кингом, но всё-таки король — это Кинг.
Джонатан Франзен
«Поправки»
Этой книжкой я хочу передать привет другу, научному редактору радио «Свобода» Сергею Добрынину — Серёжа, спустя десять лет твои «Поправки» нашлись. Зато куда-то потерялся франзеновский роман «Свобода» — на самом деле он-то и есть мой любимый. Многие считают Франзена слишком напыщенным и дидактическим. Его книги изобилуют грустными деталями из жизни взрослых людей и их (всегда!) обманутыми ожиданиями, нанизанными на безнадёжную новостную повестку (от войны в Ираке до русских хакеров). Они о лицемерии и о толерантности, о психических особенностях и корпоративной этике, об изменах и спорте, о бёрдвочинге, о критическом отдалении от родителей и детей, и об ипотеке, и о сексе после тридцати — в общем, о мучительных приключениях людей на нейролептиках.
Роальд Даль
Когда в фейсбуке спрашивают: «Что почитать ребёнку двенадцати лет (Гарри Поттер уже освоен)?», я регулярно жму на кнопку «Сохранить» — много хорошего попадается. Я люблю и классического сказочника Даля («Матильда», «Ведьмы»), и пулмановскую трилогию «Тёмные начала», и геймановскую «Коралину в стране кошмаров», и прочие кладбищенские истории. В качестве иллюстрации — сборник любимых рассказов Даля про привидения. Он у меня хранится скорее как мудборд — держать на полках тома Роулинг десятилетиями я стесняюсь.
Дэн Симмонс
«Террор»
Физическое ощущение смерти и ледяного холода на каждой странице — и так трое суток без остановки. Я не знаю, существуют ли другие способы прочитать эту сенсационную книгу: трагическая история арктической экспедиции «Эребуса» и «Террора» (многократно изложена в учебниках истории) перемешана с эпосом эскимосов — я потом почитала советские «Эскимосские сказки», кое-что совпадает. Обломки кораблей и личные вещи офицеров рассредоточены по морским музеям и исследовательским центрам Великобритании и Канады; AMC выпустил сериал «Террор», статья на Википедии про «Террор» способна лишить сна здорового и счастливого человека, но всё же лучший способ узнать о поисках Северо-Западного морского прохода — взять в руки эту жутко-зелёную книжку.
Донна Тартт
«Щегол»
Ещё один шедевр: я очень люблю Донну Тартт за «Тайную историю» и, конечно, «Щегла». Приключения Холдена Колфилда после 9/11: роман о глобальном сиротстве, о внутренней смерти, которую переживает житель большого города после теракта. А ещё это метафора о спасительном мире мебельной мастерской, в которой главный герой прячется от предельно урбанизированного, амфетаминного Нью-Йорка. И ещё о том, что старое голландское полотно с маленькой птичкой важнее всей новой большой поп-культуры. А ещё не меньше, чем саму книгу, я люблю текст про «Щегла», который написала Мария Степанова.
Том Вулф
«Я — Шарлотта Симмонс»
Об этой книге мне рассказала прекрасная журналистка Светлана Рейтер. Не знаю, входят ли все толстые романы и «новая журналистика» в университетский список обязательной зарубежки, но очень бы хотелось. «Я — Шарлотта Симмонс» — гневный роман о главном логове мирового сексизма — элитном американском университете, куда имеет несчастье поступить скромная деревенская девушка, моральные устои которой разные богатые негодяи расшатывают на протяжении восьмисот страниц.
Михаил Гиголашвили
«Чёртово колесо»
Нам очень повезло жить, когда на русском выходит так много прекрасных книг, и есть люди, которые нам об этом постоянно рассказывают — достаточно одного взгляда на полку «Современная русская проза» в Bookmate. Самой злой, смешной, парадоксальной и очень любимой книжкой для меня остаётся «Чёртово колесо» — плутовской роман в духе Мартина Макдоны — о том, как милиционеры в Грузии разгоняли воров в законе и наркозависимых.
Джулиан Барнс
«Англия, Англия»
Многие из нас были бы другими людьми, если бы не рецензии Льва Данилкина в «Афише». Мне повезло некоторое время даже быть его редактором — это была очень простая работа по сокращению объёма точек с запятой на массу текста. Лев был и остаётся амбассадором барнсовского метода в России — начиная с первой его рецензии на «Англию, Англию»: «Вот он — остроумный, лёгкий, трогательный, изумительно сложенный, свежий и мало того что английский, так ещё и про саму суть английскости». О Барнсе в последнее время много говорят по поводу «Шума времени» и «Нечего бояться», но я всегда буду любить без памяти тот самый первый — эксцентричный и убийственно смешной роман про капитализацию мифа территории как основу контент-маркетинга.
Эрнст Гомбрих
«История искусства»
Бесценный источник информации о книгах для меня — моя подруга Ксения Самарина, редактор путеводителей «Афиши» и атласов «Медузы». Один из её советов — «История искусств» Гомбриха. Как и гаспаровская «Занимательная Греция», она написана для старшеклассников, но читают её взрослые. Дело и в доходчивости, и в бесконечной влюблённости в предмет, и в арзамасообразном дружелюбии: добро пожаловать в волшебный мир пламенеющей готики, сейчас я объясню тебе его за пять минут.
Путеводители «Афиши»
Кстати, о путеводителях «Афиши». Иногда я их читаю просто для успокоения — особенно советую «Вену» (автор — Екатерина Дёготь), «Рим» (Ольга Гринкруг) и «Японию» (Даниил Дугаев). Есть ещё малотиражная книжечка — сборник лучших текстов из журнала «Афиша-Мир». Всё это остроумные и прекрасные рассказы, написанные моими друзьями: Романом Грузовым, Андреем Лошаком, Алексеем Казаковым и другими видными рассказчиками и путешественниками.
Почти в каждом из них случаются какие-нибудь чудеса, и если вы думаете, что это всё про аяуаску (хотя и её хватает), то самый мистический там текст — о Пушкине. Странным образом пушкинский текст Алексея Зимина пережил все катаклизмы медиа и сейчас находится на сайте «Афиши»: «Мы завтракали в кафе „Святогор“. Там три страницы одних салатов. Попадаются салаты с удивительными именами. „Весёлые гномики“, например. Всё беззлобно и простодушно несъедобно. Но не суть…»