Star Views + Comments Previous Next Search Wonderzine

Книжная полкаКреативный директор Bang! Bang!
Наташа Климчук
о любимых книгах

10 книг, которые украсят любую библиотеку

Креативный директор Bang! Bang! 
Наташа Климчук 
о любимых книгах — Книжная полка на Wonderzine

Интервью: Алиса Таежная

Фотографии: Александр Карнюхин

Макияж: Геворг Петросян

В РУБРИКЕ «КНИЖНАЯ ПОЛКА» мы расспрашиваем журналисток, писательниц, учёных, кураторов и других героинь об их литературных предпочтениях и изданиях, которые занимают важное место в их книжном шкафу. Сегодня своими историями о любимых книгах делится сооновательница и креативный директор иллюстраторского агентства и онлайн-школы иллюстрации Bang! Bang! Наташа Климчук.

 

Наташа Климчук

сооновательница иллюстраторского агентства и онлайн-школы иллюстрации Bang! Bang!

 

 

 

 

Книги были интереснее жизни в городе с населением 125 тысяч жителей

   

Запах книги уносит в какой-то мистический рассказ в журнале «Смена», там произошла связка, с тех пор бумажные книги для меня таинство. Читала и читаю много, быстро и бессистемно. Не помню, с чего это началось, кажется, книги были интереснее жизни в городе с населением 125 тысяч жителей. Школу окончила с отличием из-за хорошего отношения преподавательниц по литературе — впитанная со страниц грамотность, программу на следующий год проглатывала за первый месяц лета, в сочинения вворачивала Чехова, Байрона, Сапфо. Домашние книги разваливались — зачитывала до дыр. До 17 лет после очевидного Дюма яркими вспышками помню книги от классной руководительницы — «Белые одежды» Дудинцева, собрание сочинений Бальзака, от соседа — Рене Декарта, от коллеги мамы — «Розу Мира» Леонида Андреева (эзотерика, но после неё перестала есть мясо).

Книгомания привела к поступлению на философский факультет в большом городе, с бездонной библиотекой. Помню счастье от нахождения в картотеке очередного поэта-битника. В университете впервые встретила кого-то, кто читал быстрее и чья стопка книг всегда была выше. Стоит оговориться, что считаю эту всеядность и безудержность в книгах, в фильмах бегством. В начале 2000-х много ходила по поэтическим фестивалям, покупала самиздат и всё, что продавалось, например, в клубе «Проект ОГИ», от Кроули до Воденникова. Читала первая, затем друзья. Было несколько тихих лет, где листала разве что Акунина. Очень сложно было перейти в электронный формат, с этим помог Bookmate. С 2008-го читаю в основном там, с телефона. Так же всё подряд, возвращаясь за допингом к проверенным авторам. По-английски читаю в основном стихи и профессиональную литературу об иллюстрации, дизайне, искусстве, художественные тексты сейчас даются тяжело.

Почти все обожаемые мною книги, которые я перечитала через десять лет, разочаровали — Сэлинджер, Керуак, Миллер. Толстой — нет. Сонтаг, Барт, Лакан мне кажутся перехваленными, по-моему, это не тяжёлая артиллерия, но честно продолжаю читать книги с полок музея «Гараж», эта литература определяет вкус моего поколения. О книгах сейчас говорят чаще и как будто читают больше, причём серьёзные тексты по социологии, урбанистике, философии (десять лет назад больше читали Пелевина и Павича), смотрю, что на полках у интересных мне людей, и пробую на зуб.

После открытия Education читаю чаще только в дороге, если повезёт, 40 минут в день. Теперь большинство книг остаются незаконченными — жалко времени и никак не удаётся найти ту, которая захватит. Но одно совершенно точно — ни один фильм так не перевернёт, как хорошая книга. Когда читаешь, можешь сделать остановку, подумать, утрамбовать смыслы, поспорить с автором. Герои, места не имеют реального законченного образа — тут больше простора воображению, ты и читаешь, и творишь. И хотя я половину жизни работаю с визуальной культурой, для меня самая идеальная картинка проиграет «Анне Карениной».

Слова — тонкий инструмент, талантливый художник (или дизайнер, музыкант), владеющий им, велик. У меня есть несколько друзей-визуалов, которые вначале были поэтами, потом стали художниками, их произведения мне видятся более глубокими, чем у самородков с лежащими на поверхности концепциями, придуманными уже после того, как краски легли на полотно или экран. В работе иллюстратора, кстати, очень важно умение придумывать сложносочинённую метафору к задаче, а книги — прекрасная подготовка к работе с идеями.

Для меня самая идеальная картинка проиграет «Анне Карениной»

   

 

Мераб Мамардашвили

«Лекции о Прусте»

Чтение этой книги было похоже на разговор с богом, не знаю, как прозвучать менее пафосно. Несколько месяцев смаковала по паре страниц в день (а это на меня не похоже), возвращаясь, как к другу, кутаясь в переплетение смыслов, доброту. Часто перечитываю цитаты. Всем советую начать знакомство с философом с этой книги, даже если не читали Пруста.

 

 

Андрей Тарковский

«Запечатлённое время»

Время от времени читаю то, что пишут любимые режиссёры. Иногда попадается прекрасное. «Запечатлённое время» — это размышления об искусстве, есть ли у него задача, возможны ли критерии оценки, что меня очень интересует. Тарковский требует от искусства взрыхлить человеческую душу, подготовить её к смерти. Бергман, кстати, созвучное говорил: о том, что святость есть в каждом и художник её должен обнажить.

Рэй Брэдбери

«Вино из одуванчиков»

За мысль «Вот бы все люди помнили, что они живые» благодарна Брэдбери даже больше, чем за сны о Марсе. Созданная им мифология для меня важна так же, как, например, греческая. Но возвращаться в настоящее бесценнее.

 

 

Сёрен Кьеркегор

«Дневник обольстителя»

Не перечитывала много лет, но не отпускает. Удивительная художественная проза религиозного философа. Другой предстаёт как материал для исследований, добыча, объект. Задумано — сделано. После этой книги не могу преодолеть неприязнь к темам типа «10 способов добиться цели», Карнеги и прочим.

Поэзия французского сюрреализма
(Рембо, Лотреамон и др.)

Книга в серебристой обложке впервые познакомила меня с Рембо, Лотреамоном, Бодлером, Швобом. Именно в этом издании были собраны, насколько мне удалось сравнить, наиболее удачные переводы и произведения. Не знаю французского, любопытства ради читала недавно построчный перевод Швоба, и надо сказать, что то, что мне нравится в этой книге, к автору имеет слабое отношение, но перевод, действительно, прекрасен. Многое помню наизусть.

 

 

Александр Пятигорский

«Философия одного переулка»

Недавнее открытие. Друзья настоятельно рекомендовали, опираясь на мою увлечённость Мамардашвили. Читаю всё, что нахожу, с пробуксовкой, словно учу новый язык. Герои у Пятигорского разговаривают, спорят так, что с каждым соглашаешься. Собственно, так как вся книга построена на диалогах, то после прочтения твёрдо понятно одно — нужно перечитать.

Гайто Газданов

«История одного путешествия»

Незаслуженно малоизвестный талантливейший писатель из поколения эмигрантов, вкусно описывающий дореволюционную Россию и потерю дома. Причём события в его книгах второстепенны, их сложно пересказать, герои совершают путешествие к смерти, на пути пытаясь обрести себя. Газданова в своё время называли экзистенциалистом, сравнивали с Прустом. Сейчас я читаю у него всё, что нахожу в сети.

 

 

Чарльз Буковски

Стихи

Буковски, Берроуз, Лимонов, Миллер, Селин, Летов открывали мир с другой стороны — запретный, интересный тактильный, где все одиноки. Удивительно, что мне неприятна сейчас проза Буковски, но веселят и по-прежнему пленяют его стихи.

Симона де Бовуар

«Прелестные картинки»

Пожалуй, эта книга определила мою профессию. Из неё я впервые узнала, что можно заниматься рекламой. Не помню, как она ко мне попала, но заворожила абсолютно. Уже потом случились Сартр, Камю, «Второй пол», разочарование и жалость к Симоне после прочтения её писем, где она, написавшая библию феминизма, обнажается, влюбляясь.

 

 

Лекции по искусству ИПСИ

Мне очень нравится, что ИПСИ выпускает статьи своих преподавателей. Мечтаю, чтобы было больше книг об искусстве и дизайне современных русских авторов.

 

Рассказать друзьям
6 комментариевпожаловаться