Совет психологаКак научиться отдыхать и не корить себя
за безделье

Текст: Анастасия Рубцова

Однажды мы с мужем прилетели, кажется, в Стамбул. Или в Калининград. В аэропорту разговорились с женщиной, которая очень строго, с учительской интонацией, перечислила нам главные достопримечательности города. И внушительно добавила: «На сколько прилетели? На два дня всего? Ну-ну. Придётся вам плотненько поработать».

Это «плотненько поработать» стало потом нашим семейным мемом, означающим нечто, что противоречит самой идее отдыха. Потому что мы не собирались гоняться за достопримечательностями. Мы не хотели выжать из незнакомого города эссенцию «пользы» за два дня, набить сумку сувенирами или объехать все места, указанные в путеводителях. Нам всего лишь хотелось гулять, смеяться, есть, спать, глазеть по сторонам. Дышать. Рисовать нашу собственную карту этого города, куда войдёт, может быть, мост под моросящим дождём, смешной официант в кофейне, ржавый железный запах в порту, а может, божья коровка, ползущая по стене собора. Кто знает.  

Я часто вспоминаю это «плотненько поработать». Обычно, когда слышу истории друзей, клиентов и коллег о том, как они использовали долгожданный двухнедельный отпуск, чтобы съездить на тренинг и «подтянуть язык». Или слушаю бодрый отчёт о путешествии (взяли машину в аренду, объехали весь остров, обошли все соборы, а вечером успели на концерт в оперу, каждый день погружались с аквалангом, жаль, не попали в галерею Уффици, но билеты нужно было заказывать через интернет за полгода!). Он почти всегда заканчивается словами: «Отлично отдохнули, только я что-то вымоталась как собака». И собака здесь неслучайна. 

Любая наша поездка, любое путешествие — стресс для организма. Маленькое (а для кого-то немаленькое) испытание для психики. Допустим, вашей голове хочется в Париж, на Эйфелеву башню и в собор Парижской Богоматери. Для головы слова «Париж» и «собор» много значат: французская готика, романтика, эстетика и престиж. Для тела они не значат ровным счётом ничего. Тело на многие раздражители реагирует так же, как оно реагировало бы сто, тысячу и две тысячи лет назад. Его можно представить — очень условно, конечно — как собаку с завязанными глазами. Для собаки авиаперелёт — потрясение. И такие, казалось бы, пустяки, как изменение климата, температуры и влажности воздуха, новые звуки и запахи — повод насторожиться, ощетиниться и долго обследовать неизвестную местность на предмет угрозы жизни. В любой поездке наша «внутренняя собака» начеку, а уровень тревоги возрастает в несколько раз. Это означает, что в кровь выплёскивается коктейль из адреналина, кортизола и других гормонов стресса. Кстати, именно поэтому на новом, незнакомом месте или в поездке, как правило, не очень хорошо спится, особенно когда путешествуешь в одиночестве. И воспоминания о путешествиях остаются такими яркими, не выцветают в памяти именно за счёт высокого уровня стрессовых гормонов в крови.

У кого-то на шкале волнения отметка подскакивает до радостного возбуждения, его «внутренняя собака» полна сил, не ждёт подвохов и радостно скачет по травке или по незнакомой мостовой. А у кого-то тревога зашкаливает до уровня паники — какое уж тут удовольствие. И первые вторых, конечно, не понимают, обвиняют в лени, отсутствии любопытства или замшелом консерватизме. Хотя особенности нашей индивидуальной реакции очень сильно завязаны на конституции и физиологии, как, впрочем, и на жизненном опыте. 

Однако часто оборотная сторона высокого уровня тревоги — как раз идея «эффективности», идея, что нужно извлечь максимум пользы из каждой минуты, из каждого дня, иначе нас догонит ужасный стыд и ощущение собственной бесполезности. Чтобы защититься от этих чувств, мы составляем напряжённую культурную программу — чтобы не было возможности присесть, чтобы с утра в Лувр, днём на блошиный рынок, а вечером в органный зал, а между всем этим ещё поучить высшую математику. И дополнительно нагружаем психику, которая нуждается ровно в обратном.

Нервная система требует отдыха. Этим, кстати, объясняется желание раз за разом вернуться в знакомое, хорошо изученное место, которое почему-то принято считать капельку смешным и чуть-чуть стыдным. Хотя узнавание приятно, а возвращение успокаивает. Организм не тратит время и силы на тестирование среды («опасно» — «безопасно») и сразу погружается в блаженное безделье.

Иногда очень трудно дать себе право расслабиться, не быть «полезным» и «эффективным». Это относится к отдыху как на каникулах, так и в выходные, вечером буднего дня и даже в обеденный перерыв. Отдых никак не соотносится ни с каким «надо» и вообще с пользой. Это чистой воды «хочется», это игра и ничегонеделание. Мантра «нет слова „хочу“, есть слово „надо“» просочилась в наш бытовой язык повсеместно: её повторяют мужчины и женщины, пожилые и юные, даже сегодняшние школьники. Порочность этой формулы не в том, что есть слово «надо» — это факт, в жизни довольно много вещей, которые делать приходится, они полезны и необходимы, хотя, бывает, и скучны. Беда в том, что нет слова «хочу». В этой формуле любые желания оказываются не совсем легальны, а «надо» превращается в инструмент принуждения и насилия над собой. Надо прочитать десять книг («для самообразования» или «по работе»). Надо пройти интенсив. Надо съездить на пять экскурсий за две недели («не лежать же на пляже, как овощ»). Всё это не отдых, а более или менее ловкая подмена одного «надо» другим. 

В современном мире наши рабочие инструменты — голова и собственная психика. Простой здравый смысл подсказывает, что инструментам нужны периоды покоя. Мозг и его творческие способности восстанавливаются только в покое и праздности. Даже тренеры по фитнесу любят рассказывать, что мышцы растут в период покоя, а не в период максимальной нагрузки. С психикой всё обстоит так же. Смешивать отдых и путешествия я бы вообще не стала. Отдых нужен, когда мы устали, а путешествия — когда нам любопытно, мы полны сил и жаждем нового. 

Ещё один недооценённый фактор, колоссально важный для отдыха, — тишина. Наш мозг привычно отфильтровывает шумы вокруг, когда мы бодрствуем и спим, и нам редко удаётся заметить, как их много. Мы можем об этом догадаться только на контрасте, когда вдруг в тиши и глуши нам удаётся волшебным образом выспаться, как никогда не получается в городе.

Поэтому каждый раз, когда мы планируем отдых (будь то трёхнедельный отпуск в чужой стране или послеобеденная прогулка в парке), есть смысл вспомнить о своей «внутренней собаке». Что для неё отдых? Наверняка хорошее место для сна (не старый продавленный матрас, не неудобный раскладной диван), удобные одежда и обувь. Может быть, побольше движения, а может — побольше тишины. Может быть, новые люди, или вовсе никаких людей. Во всяком случае не стоит пытаться организовать себе на время отпуска график встреч, как у премьер-министра Великобритании, и встретиться со всеми друзьями и родственниками, которых не видели полгода. Отдых — это время рисовать свою собственную карту, восстанавливать то, что истощено, и перенастраивать то, что расстроено. И далеко не всегда его стоит использовать, чтобы посадить семь розовых кустов, побелить стены и познать самоё себя.