ЗдоровьеЧто такое ГМО:
Угроза здоровью
или будущее планеты

Что такое ГМО 

Генетически модифицированный организм (ГМО) — это растение, животное или микроорганизм, генотип которого был изменён с помощью методов генной инженерии. Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO) рассматривает использование методов генной инженерии для создания трансгенных сортов растений как неотъемлемую часть развития сельского хозяйства. Прямой перенос генов, отвечающих за полезные признаки, — естественный этап развития работ по селекции животных и растений, эта технология расширяет наши возможности по части управляемости создания новых сортов и в частности передачи полезных признаков между нескрещивающимися видами.

На сегодняшний день подавляющее большинство генетически модифицированных продуктов — это соя, хлопок, рапс, пшеница, кукуруза, картофель. Три четверти всех модификаций направлены на повышение устойчивости растений к пестицидам — средствам против сорняков (гербицидов) или насекомых (инсектицидов). Другое важное направление — создание растений, устойчивых к самим насекомым, а также различным вирусам, которые они переносят. Форму, цвет и вкус сельскохозяйственных культур учёные изменяют реже, зато активно занимаются выведением растений с повышенным количеством витаминов и микроэлементов — например, модифицированной кукурузы с содержанием витамина C в 8 раз и бета-каротина в 169 раз выше обычного.

При всём неоднозначном отношении к явлению в обществе, научно обоснованных свидетельств вреда ГМО для человека, растений и окружающей среды на сегодняшний день не существует. Недавно более 100 лауреатов Нобелевской премии подписали открытое письмо в защиту применения генной инженерии в сельском хозяйстве, в котором призвали Greenpeace не выступать против использования ГМО. Использование генов различных видов и их комбинаций в создании новых сортов и линий входит в стратегию FAO по сохранению и использованию генетических ресурсов планеты в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Как бы там ни было, часть общественности пока не готова доверять научным выводам и считает, что генетически модифицированные продукты могут быть опасны для здоровья. Похоже, за последние годы стало несколько яснее, какие из предполагаемых рисков — преувеличение, а то и вовсе манипуляция, а какие в самом деле обнажают «превратности метода».

В чём польза ГМО
для сельского хозяйства

Что такое генная инженерия и насколько тернистым может сделать её путь институционализация предрассудков, даёт понять один наглядный и изрядно нашумевший случай. В середине 90-х годов прошлого века гавайские фермеры столкнулись с серьёзной проблемой: урожай папайи, важнейшего продукта региона, был поражён вирусом кольцевой пятнистости, переносимым насекомыми. После множества тщетных попыток спасти фрукты — от селекции до карантина — был найден неожиданный способ: поместить ген безвредной составляющей вируса — белка из капсидов — в ДНК папайи и таким образом сделать её устойчивой к вирусу.

В силу второстепенной роли папайи на глобальном рынке американская сельскохозяйственная компания Monsanto, гигант в области внедрения генной инженерии, и две другие компании выдали лицензию на технологию одному из союзов гавайских фермеров и снабдили их бесплатными семенами. Cегодня генетически модифицированная папайя — вполне доказанный триумф: новая технология спасла индустрию. Вместе с тем гавайская история — это современная притча: переборов вирус, папайя еле пережила кампанию протеста и в какой-то момент оказалась под угрозой изгнания из родного штата.

Департамент сельского хозяйства США изучил испытательные посевы и доложил, что технология не оказывает «никакого пагубного эффекта на растения, нецелевые организмы или окружающую среду», а Агентство по защите окружающей среды обратило внимание на то, что люди уже давно потребляют вирус вместе с обычной инфицированной папайей. По свидетельствам организации, частицы вируса кольцевой пятнистости, включая безвредные белки из оболочки, использованные в генной модификации, были обнаружены во фруктах, листьях и стеблях большинства немодифицированных растений.

Эти аргументы не удовлетворили борцов против ГМО. В 1999 году, через год после того, как фермерам стали выдавать модифицированные семена, критики метода заявили, что вирусный ген может вступать во взаимодействие с ДНК других вирусов и создавать ещё более опасные патогены. Через год активисты Greenpeace уже крушили деревья папайи на научно-исследовательской базе Гавайского университета, обвиняя учёных в неточных и случайных опытах, противоречащих воле природы. Борцы против ГМО редко учитывают, что в природе происходит куда более «случайная» мутация, а традиционная селекция, предшественник генной инженерии, тоже производит на свет вполне «модифицированные» организмы и в значительно большей степени грешит «неточностью».

Генная инженерия способна не только защитить продукты от воздействия окружающей среды, но и, возможно, укрепить наше здоровье

Хотя за всё время, что папайя с ГМО находилась в продаже, она не успела никому навредить, на протяжении нулевых многострадальному фрукту не давали покоя. Только в мае 2009 года в результате нескольких лет испытаний авторитетная Комиссия по продовольственной безопасности Японии одобрила выращивание генетически модифицированной папайи и через два года открыла для неё свой рынок. Американские учёные, проводившие испытания под контролем японских коллег, удостоверились в том, что, вопреки убеждениям лагеря противников, у модифицированного белка не совпадают генетические последовательности ни с одним из известных аллергенов и что обычная инфицированная папайя содержит в восемь раз больше вирусного белка, чем генно-модифицированный вариант.

Генная инженерия способна не только защитить продукты от воздействия окружающей среды, но и, возможно, укрепить наше здоровье. Сегодня около 250 миллионов детей дошкольного возраста по всему миру страдают от дефицита витамина А в организме. Каждый год от 250 до 500 тысяч таких детей полностью теряют зрение, и половина ослепших умирает в течение года. Проблема особенно распространена в Юго-Восточной Азии: основой рациона там является рис, а он не покрывает потребности в бета-каротине — веществе, которое при переваривании преобразуется в витамин А и играет важнейшую роль в поддержании зрения. Как известно, витамины в виде добавок не являются полноценными заменителями питательных веществ, которые мы получаем из пищи, к тому же во многих уголках планеты витаминов попросту нет в продаже или жители не могут их себе позволить.

Группа учёных под руководством Инго Потрикуса из Швейцарского федерального института технологий задалась целью решить эту проблему, вырастив рис, содержащий достаточное количество бета-каротина. Золотистые зёрна, полученные в 1999 году при помощи введения генов цветов нарциссов и бактерий, в научном сообществе были восприняты как прорыв, учёные даже получили поощрение американского президента Клинтона. Однако Greenpeace возмутился: по их мнению, «золотой рис» стал троянским конём генной инженерии (с ним даже связывали риск рака) и не содержал достаточного количества бета-каротина, чтобы покрыть потребность в витамине. В последнем экоактивисты оказались правы, но уже в 2005 году Потрикус и коллеги исправились и  произвели рис, содержащий в 20 раз больше бета-каротина, чем обычный.

Несмотря на эффективность технологии, противники ГМО продолжали осуждать инициативу Потрикуса и советовали наладить выращивание обычных каротиносодержащих продуктов вместо «искусственного» риса, игнорируя особенности климата и экономики ряда азиатских стран, которые в первую очередь были заинтересованы в эксперименте. Негодование активистов достигло предела, когда во время клинических испытаний в Китае в 2008 году 24 детям дали попробовать золотой рис. Каша, полученная из 50 граммов крупы, покрыла 60 процентов дневной потребности детей в витамине А, и по содержанию бета-каротина была равна капсуле с провитамином, которую получила вторая группа испытуемых, или небольшой моркови.

Почему маркировка «без ГМО» не гарантия безопасности

Озабоченность некоторыми аспектами генной инженерии в сельском хозяйстве, например связью ГМО с использованием гербицидов или получением патентов, имеет основания. Но ни один из действительно важных вопросов не касается научного аспекта генной инженерии и тем более моральной составляющей этой практики. Генная инженерия — это технология, которую можно использовать различными способами, и для ясной постановки вопроса важно понимать разницу между целями применения метода и подробно изучать каждый частный случай. Если вас беспокоят пестициды и прозрачность в вопросах происхождения продуктов, вам нужно узнать о составе и количестве токсинов, воздействию которых подвергается ваша пища. Разумеется, пометка «без ГМО» не означает, что в хозяйстве обошлось без пестицидов, а информация о содержании ГМО, напротив, не даст понять, зачем были проведены генные манипуляции — возможно, ради спасения культур от вируса или для повышения питательных свойств. По сути, выбирая продукцию без ГМО, мы никогда не знаем, правильный ли делаем выбор, ведь генетически модифицированная альтернатива может оказаться безопаснее.

Всемирная организация здравоохранения, Национальная академия наук США и сотни организаций по всему миру признали, что доказательств небезопасности ГМО пока не существует. В прошлом году платформа Genetic Literacy Project за просвещение в области генной инженерии опубликовала критику 10 исследований, которые якобы доказывают вред генетически модифицированных организмов. Как бы там ни было, многие производители продуктов питания решили, что есть смысл избрать осторожную позицию и обеспечить себе сертификацию «без ГМО». Многие из нас не готовы положиться на доводы науки, к тому же в исследованиях, говорящих как в пользу, так и против ГМО, случаются и мелкие неточности, и серьёзные оплошности. Зато нередко вызывает доверие мнение скептиков о том, что пока рано судить о долговременном эффекте генетически модифицированной пищи.

В деле против ГМО, как и в любом неоднозначном вопросе, чем глубже копаешь, тем сложнее становится сформировать мнение: с одной стороны, повсеместно обнаруживаются неточности в подсчётах, искажение информации и попросту враньё со стороны противников генной инженерии, с другой — довольно агрессивная позиция корпораций, её спонсирующих. Вместе с тем основной аргумент движения против ГМО состоит в том, что безусловная причина избегать продуктов «нового типа» — благоразумие и осторожность, а потому несколько слабоват. Активисты, которые советуют остерегаться ГМО «на всякий случай», не всегда готовы адекватно оценить альтернативы. Белки в инженерно-модифицированных злаках они называют токсичными, но при этом выступают в защиту действительно токсичных пестицидов, которыми обрабатывают растения, и в защиту самих растений, полных всё тех же, по их мнению, токсических белков.

Отметки о содержании ГМО не дают понять, что же на самом деле мы едим, а только обеспечивают иллюзию безопасности

В 1901 году японский биолог открыл вид бактерий, убивающий шелкопрядов. Бактерии назвали Bacillus thuringiensis и уже много лет применяют в качестве инсектицидов, считая безопасными для позвоночных. В середине 80-х годов бельгийские биологи решили усовершенствовать эффект бактерий в сельском хозяйстве и ввели белок Bt в ДНК табака. Растение начало вырабатывать собственный инсектицидный белок, от которого вредители умирали. Затем технологию применили к картофелю и кукурузе. Внезапно организации по защите окружающей среды увидели серьёзную угрозу в белке, ранее считавшемся безвредным. Инвайронменталисты стали атаковать не сам пестицид, а факт генной модификации, и все выводы о безопасности Bt стали никому не интересны.

Вокруг гена Bt до сих пор не утихают дебаты. Например, в 2010 году канадские учёные обнаружили высокое содержание Bt-белка Cry1Ab в крови беременных женщин и плодов и связали это с ГМО, из чего возникло немало шума. На сайте некоммерческой организации Biology Fortified опубликовано опровержение данных, согласно которому канадские биологи использовали систему измерения, рассчитанную на растения, а не на людей. Чтобы заполучить настолько высокие показатели Bt-белка, будущей матери пришлось бы съесть несколько килограммов кукурузы, его содержащей. Подобные фальсификации всерьёз подрывают не только доверие к движению против ГМО, но и уверенность в объективности современных научных исследований в целом.

Любопытен и следующий факт: по мнению Greenpeace, «естественные» Bt-белки в инсектицидах, которые фермеры распыляют на растения, распадаются через две недели, потому переживать насчёт их вреда не стоит. И снова потребителя вводят в заблуждение. Известно, что фермеры крайне щедро применяют инсектициды в форме распылителей. В рекомендациях, как правило, указано, что прибегать к использованию препарата нужно каждые 5–7 дней, а этого уже достаточно, чтобы белок успел попасть к нам в организм. Никто не следит за точным количеством Bt-инсектицидов, которое ежедневно применяют сельские хозяйства по всему миру. К тому же Bt-инсектициды, в отличие от ГМО с безопасным очищенным белком Cry1Ab, содержат живые бактерии, которые могут размножаться в пище.

Пока ГМО атакуют со всех сторон, индустрия биопестицидов процветает. При покупке продуктов «без ГМО» нам кажется, что мы получаем полезную пищу без токсинов, в то время как на самом деле, возможно, потребляем больше вредных веществ. Выходит, что отметки о содержании ГМО не дают понять, чтó же на самом деле мы едим, а только обеспечивают иллюзию безопасности.

О каких последствиях всё же стоит задуматься

За последние двадцать лет были проведены сотни исследований и съедены тонны генетически модифицированных продуктов. Среди них не только растения, но и, например, рыба: лосось, модифицированный с целью ускорения роста, или карп, устойчивый к бактериям Aeromonas. Никакого количества исследований не будет достаточно, чтобы убедить скептиков в безопасности ГМО. В свою очередь, потребителям остаётся только полагаться на здравый рассудок и уповать на беспристрастность многочисленных учёных, чьи исследования говорят в защиту генной инженерии.

Впрочем, безопасность ГМО для человеческого организма не единственный повод для беспокойства. Ещё одну проблему нужно искать в одной из самых распространённых сфер использования генной инженерии — в произведении сельскохозяйственных культур, толерантных к гербицидам. В США, где эта технология распространена, три четверти выращиваемого хлопка и кукурузы генетически модифицируются, чтобы противостоять насекомым, и до 85 % этих растений модифицируются c целью формирования устойчивости к гербицидам, в частности глифосату. К слову, одним из лидеров продаж глифосата является упомянутая компания Monsanto, специализирующаяся на генной инженерии.

В то время как ГМО, устойчивые к насекомым-вредителям, приводят к использованию меньшего количества инсектицидов, инженерно-модифицированные растения, толерантные к гербицидам, влекут за собой ещё более активное использование этих веществ. Логика фермеров такова: раз глифосат не убивает культуры, значит, можно распылять гербициды как можно щедрее. При увеличении «дозы» сорняки тоже постепенно вырабатывают толерантность к пестицидам, и требуется всё больше вещества. Несмотря на дебаты вокруг безопасности глифосата, большинство экспертов утверждают, что он относительно безопасен. Но есть важная косвенная связь: толерантность сорняков к глифосату заставляет фермеров применять другие, более токсичные гербициды.

Чего ожидать в ближайшем будущем

Чем больше узнаёшь о ГМО, тем сложнее кажется общая картина. Сначала приходит осознание того, что генная инженерия вовсе не зло, но затем понимаешь, что у использования ГМО могут быть совсем не радостные последствия. Пестицид против пестицида, технология против технологии, риск против риска — всё относительно, потому в каждом частном случае важно здраво оценивать возможные альтернативы, выбирать меньшее из зол и не питать слепого доверия к маркировке «без ГМО».

Сейчас существует масса интересных вариантов генетических модификаций продуктов — от кукурузы, которой не страшна засуха, до картофеля с пониженным содержанием природных токсинов и соевых бобов, в которых теперь меньше насыщенных жиров. Следя за новостями науки, можно узнать, что учёные работают над ещё более амбициозными проектами: морковь с высоким содержанием кальция, томаты с антиоксидантами, гипоаллергенные орехи, более питательные маниока и кукуруза и даже растения, содержащие полезное масло, которое ранее можно было получить только из рыбы.

В общем, у специалистов по генной инженерии есть что предложить. Безусловно, требуется серьёзный контроль за процедурой получения патентов, масштабами использования гербицидов, а также степенью доказательности и беспристрастности научных исследований за и против ГМО. Наверняка лагерь противников будет существовать и дальше, и при наличии конструктивной критики такой противовес эффективен — как эффективно, например, теневое правительство.

Наука постоянно развивается: то, что считалось безопасным сто лет назад, сейчас признано вредным, и в биологии всё ещё много белых пятен, так что долгосрочные прогнозы в этом деле — довольно смелое решение. Тем не менее уже сейчас благодаря генной инженерии мы можем попрощаться с аллергией на некоторые продукты или восполнить недостаток жизненно важных микроэлементов, потому, несмотря на существующий скепсис, многие потребители по всему миру уже готовы к «новой» пище.

Фотографии: Alex Staroseltsev — stock.adobe.com, kitsananan Kuna — stock.adobe.com, zirconicusso — stock.adobe.com