СериалыЭмвэдэшник, «эшница» и парик Дарьи Мороз в сериале «Медиатор»

текст: Ира Карпова

Красивая молодая женщина с внешностью Юлии Пересильд звонит по телефону и на чистейшем французском просит какого-то Анри прислать ей материалы допроса. Женщину зовут Маша — не Мария — Русанова (а играет её, разумеется, Юлия Пересильд), она работает в ФСБ, а вокруг неё разворачивается второй сезон психологического триллера «Медиатор».

Так же, как центр Москвы хочет выглядеть богатым европейским городом, и у него это с некоторыми оговорками неплохо получается, так и среднестатистический сериал российской стриминговой платформы хочет, ох как хочет быть сериалом Netflix. Но увы, очень часто, если убрать игру актёров и операторскую работу, то от блестящей упаковки остаётся телесериальное мыло, которое усердно и в больших количествах штампует «Россия 2».

16-серийный «Медиатор» стриминговой платформы START более сложный случай — это попытка увязать западную схему полицейского триллера и его сложных, травмированных героев с полубылью-полусказкой о богатой Москве, в которую врывается — как жар-птица в форточку московской пятиэтажки — странная изломанная реальность современной России.

Если вы не смотрели первый сезон, то готовьтесь оказаться в группе догоняющих: создатели «Медиатора» — сценаристка Анна Козлова, подарившая миру «Садовое кольцо», и режиссёр Артём Аксёненко — не предложат зрителям нашинкованной дорожки из кадров с титром «в предыдущей серии». К счастью, в финале второго сезона героиня Юлии Пересильд с помощью пауэрпойнт-презентации доложит сотрудникам ФСБ и недоумевающим зрителям, как связываются сценарные нити.

Ингредиенты следующие: Русанова (Юлия Пересильд) расследует серию подростковых самоубийств, переговорщик из МВД Павлов (Андрей Бурковский) по заданию нефтяной олигархессы и экс-сотрудницы МВД Лариной (Виктория Толстоганова) должен уговорить наследников гениального учёного продать акции отцовской компании, ещё есть таинственная организация «Тень» и изобретение гениального учёного гелеоний, вещество, блокирующее человеческую волю. В пересказе это звучит довольно интригующе, но в кадре, к сожалению, большую часть времени герои выясняют отношения, кто с кем спал, кто чей биологический отец и прочее.

Ещё в сериале «Медиатор» есть парик Дарьи Мороз. Вероятно, создатели подумали, что нельзя эксплуатировать короткую стрижку актрисы, уже ставшую её фирменным образом, и не придумали ничего лучше, чем надеть на Мороз сноп из чёрной пакли. Действие этого парика не уступает описанным свойствам чудо-вещества гелеония: когда он в кадре, воспринимать всерьёз драму и накал происходящего невозможно.

Вообще, писать о сериале, рассказывающем, как встретились два одиночества из МВД и ФСБ, непросто. Вот Андрей Бурковский с нарочитой безэмоциональностью, как и в спектакле Константина Богомолова «Мушкётеры. Сага», где он играл Портоса, изображает циничного, но ранимого «доктора Хауса» (о, этот сериальный троп не устареет никогда) на службе государства. Вот нежнейшая Юлия Пересильд набивает очередную татуировку, флешбэками воскрешая в памяти трагедию из детства. А вот они сидят в кабинете эфэсбэшного начальства под портретом Дзержинского, а со стены напротив на них смотрят часы с тандемом — двойным портретом Путина и Медведева.

Я уже писала о том, как сериалы пытаются сформировать портрет нового сословия — специалистов, чьи клиенты прикасаются к денежным потокам и решают, как будет выглядеть Конституция и какую передачу на ТВ будут вести Александр Гордон или Ксения Собчак. В «Медиаторе» герои практически не покидают интерьеров отеля сети «Рэдиссон», где квартируется сотрудник МВД, а героиня Пересильд живёт в просторной квартире рядом с метро «Кропоткинская» (средняя цена квадратного метра — 2 миллиона рублей), но они не индивидуальные предприниматели, в фокусе камеры — эмвэдэшник и «эшница».

Огламуренное представление профессии, которая в 2021-м бережёт нас по своему усмотрению, можно списать на жанр — кто-то же должен ловить преступника. Доставание ксивы из кармана — за 40 минут серии не меньше десяти раз — можно даже зафиксировать как артефакт эпохи. Кто-то из героев обязательно вламывается куда-нибудь с криками: я из МВД (ФСБ, НТВ и т. д.).

Если в сериале «Убивая Еву» Вилланель попадает в российскую тюрьму, выглядящую изнутри как Алькатрас, создателей можно упрекнуть, но понятно, что для них Россия — триумвират зимы, водки и ушанки. Почему же в российском сериале в 2021 году психиатрическая больница выглядит как Алькатрас? Наверное, потому, что настоящая больница выглядит так, что лучше её вообще не показывать.

Перед нами гибрид американского сериала, где есть профессия переговорщика (зачем она в России, не очень понятно, если всегда можно сказать «они умерли», «она утонула» и это будет засчитано как ответ), и представления создателей о жизни в России. А они очень и очень специфичные.

Примерно раз в десять минут какая-нибудь женщина на экране открывает рот и произносит что-то такое, от чего границы жанра полицейского триллера плывут как мираж и зритель с ужасом обнаруживает, что смотрит сериал по произведениям Виктории Токаревой. Но это не просто мелодрама «России 2», создатели в курсе, что в 2021-м нет ничего необычного в гомосексуальных отношениях, что после нескольких волн акции #MeToo люди начинают рассказывать о пережитом насилии, что психотерапия стала инструментом для всех, кто хочет разобраться в себе. Но у них определённо есть своё мнение об этих явлениях.

В сериале показаны отношения двух женщин и даже намёк на поцелуй за кадром, но, наверное, если бы я не знала, как такие отношения выглядят, то после «Медиатора» подумала бы, что это просто блажь для богатых и травмированных. Героини Виктории Толстогановой и Дарьи Мельниковой выглядят как сёстры-близнецы, вплоть до того, что в кадре они всегда в костюмах одного цвета. Лесбийское влечение Виктория Толстоганова отыгрывает как боязнь удариться током о случайное прикосновение.

Но это, безусловно, комплиментарный портрет по сравнению с тем, как представляют себе создатели сериала психотерапию. В их представлении психотерапия — это умение выслушивать. Героиня Виктории Толстогановой встречает понимающего бармена и в слезах рассказывает ему, что муж домогается её дочери. Она собирается заявить на мужа в полицию, а дочь отправить в интернат (ну вот такая она мать). Герой Бурковского отговаривает её это делать: дочь соблазнила мужа, потому что хочет материнского внимания, что же тут непонятного, не надо писать заявление, а уж тем более рассказывать — все будут жалеть и насмехаться. Правильно, решает героиня Толстогановой, утирает слёзы и приглашает бармена работать в МВД.

А что же дочь? Дочь в исполнении Ирины Старшенбаум страдает и в красивых позах, костюмах и апартаментах попивает шампанское на диване. В качестве лекарства от сплина и транжирства мать подсылает ей бармена, теперь уже прожжённого эмвэдэшника, и он проводит с героиней Старшенбаум шоковую терапию. Перевязывает пищевой плёнкой, присылает окровавленные внутренние органы животных, взламывает соцсети — всё это, разумеется, только очаровывает героиню Старшенбаум, и она соглашается стать его рабыней. Но пока зрители ищут закатившуюся за диван челюсть, она всё-таки одумается, ведь быть рабыней не очень весело, и тогда герой Бурковского заговорит с ней на равных. У тебя есть дар выслушивать людей, скажет он ей, надо тебе работать психотерапевтом.

И о да, разумеется, клиенты не заставят себя ждать. Из случайной аварии новоявленная психотерапевтка оказывается перед кейсом футболиста-гомосексуала. Партнёр требует от него выйти из шкафа, а спортсмен боится, что российский клуб и рекламодатели разорвут с ними контракты. Партнёр футболиста показан визгливым истеричным парнем, требующим уважения такими интонациями, как будто ему не досталось коржика на полдник в детском саду. Конечно же, психотерапевтка от бога Ирины Старшенбаум заткнёт ему рот и скажет свое веское слово: геев много, а талантливых футболистов мало, что ты хочешь, спортсмен, просто трахаться или добиться чего-то в жизни?

В свете рекламной кампании «ВкусВилла» и её последствий, похищения и принудительного лечения от гомосексуальности Халимат Тарановой сцена, показанная выше, — несомненный политический жест создателей сериала. Не высовывайся, говорят они. Если ты гей, если ты столкнулся с домогательством, с насилием, просто не высовывайся.

Эти чёрные маячки, на мой взгляд, важнее, чем основная криминально-поисковая сюжетная линия, в которой герои Бурковского и Пересильд расследуют, как подростковые самоубийства связаны с использованием новейшего вещества гелеония.

От портрета Дзержинского, незаметно парящего надо всем происходящим, по сериалу расходится трещина. Знай свой шесток, если ты — гей, лесбиянка, женщина, кто угодно, без корочки с трёхбуквенной аббревиатурой — сиди, помалкивай и намывай свою банановую шкурку, если она тебе перепала. Не раскачивай лодку, сынок.

Будет, конечно, очень забавно, если этот пронизанный мизогинией, написанный в стиле рекурсивного фейспалма сериал войдёт в линейку Netflix. Но тогда зрители по всему миру смогут оценить шутку: «Всех гомосексуалистов наказывает бог, и после смерти они будут танцевать в Большом театре».

ФОТОГРАФИИ: Start