Сериалы«Мы здесь»: Новое шоу HBO о целительной силе дрэга

антон данилов

HBO (в России «Амедиатека») выпустил первый эпизод нового шоу «Мы здесь». Три роскошные дрэг-дивы — Шэнджела, Боб и Юрика — отправляются в турне по городам и весям христианской Америки, чтобы в каждом из них устроить дрэг-шоу. Впрочем, знаменитые королевы выступают только на вторых ролях: в каждой серии они выбирают трёх человек и на день превращают их в своих дрэг-дочерей или дрэг-сыновей. «Мы здесь» уже стали главной квир-премьерой этого года — и мы надеемся, что одним сезоном проект не обойдётся.

Кажется, что идея «Мы здесь» лежала на поверхности, а кто-то рано или поздно должен был соединить два самых популярных квир-шоу наших дней. Бодрый ремейк «Queer Eye» выдержал уже четыре сезона и два спин-оффа, а «Королевские гонки Ру Пола» беспрерывно идут уже больше десяти лет. «Мы здесь» берёт от них главное и в равном количестве. От «Queer Eye» наследует опыт общения жителей консервативной американской глубинки с квир-людьми, которые не боятся вести себя открыто и экспрессивно. От шоу Ру Пола — в прямом смысле слова блестящую визуальную составляющую со всеми её платьями, каблуками, париками и килограммами блёсток на веках. Все три ведущие — финалистки «гонок» Ру Пола, так что поклонники дрэг-забега быстро услышат знакомые шутки. Приятно смотрятся и аллюзии к другим поп-культурным феноменам — чего стоят восхитительные грузовички Боба, Юрики и Шэнджелы, отсылающие к автобусу с гигантской туфлей на крыше из «Приключений Присциллы, королевы пустыни» 1994 года.

При этом нельзя сказать, что «Мы здесь» лишь компиляция или паразит двух его предшественников. Шоу раскрывает дрэг как мощное психотерапевтическое средство для ЛГБТК-людей и тех, в чьей жизни есть представители ЛГБТК-сообщества. То, о чём участники «Королевских гонок» говорят, вытирая слёзы, в «Мы здесь» выводится на первый план — и превращается в смысл всего происходящего. И так получается, что для одних дрэг-образ — самый быстрый способ обрести себя, а для других — понять близкого человека, живущего в вечном страхе, в дискриминации или с мыслями о суициде. «Дрэг придаёт людям уверенность. Мы превращаемся в более уверенную версию себя. Быть собой становится намного комфортнее», — говорит Шэнджела в первой серии о силе дрэга.

Первой остановкой трёх королев стал Геттисберг в Пенсильвании. В городишке с населением чуть больше семи тысяч человек до сих пор заметно наследие сегрегации: местный специалист по разнообразию в колледже и герой пилотного выпуска Дэррил говорит, что расизм в Геттисберге — обычное дело (хотя даже там уже прошло несколько прайдов). Дэррил гордо называет себя «гетеросоюзником» квир-людей и быстро соглашается стать Дэррилиной. «Если бы я отказался попробовать себя в роли дрэг-квин, как бы я мог ожидать, что люди поймут меня как афроамериканца?» — рассказывает он. Второй участник пилотного выпуска — гомосексуальный визажист Хантер: он хочет, чтобы улучшились его отношения с брутальным отцом, на стене гаража которого красуется логотип Harley-Davidson. Третья участница — Эрика, мама бисексуальной дочери Хейли, сбежавшей от неё к отцу.

Втроём они испытывают на себе три разных стороны дрэга: если для Дэррила это способ повеселиться и примерить ботильоны на огромном каблуке, то для Эрики образ дрэг-квин чуть ли не единственный способ вернуть доверие дочери. При этом именно дрэг становится всем понятным языком, на котором может говорить и молодой гей-визажист, и гетеросексуальный чиновник. Волна энтузиазма захватывает даже тех, что всю жизнь исповедовали «традиционные ценности». Шоу демонстрирует, как они помогают близким и делят с ними свободу быть собой, даже если настоящие волосы покрывает парик, а лицо — тяжеленный макияж. Финал, как и полагается, превращается в праздник любви и принятия, на котором сияют даже случайные свидетели происходящего. Так появляется надежда, что и они хотя бы задумаются об абсурдной строгости гендерных рамок, которые в случае провинциального города напоминают жёсткие тиски.

Шоу «Мы здесь» мягко и в то же время решительно выступает против пуританской морали. О связи религиозных догматов и гомофобии говорят не только в первой серии, но вывод каждый раз один и тот же: бездумное следование навязанным правилам разрушает семьи. При этом выясняется, что никто и ничто не заменит детей и близких, если они не найдут поддержки после каминг-аута. Декорациями действа становится трамповская Америка — и то, как она реагирует на внешние раздражители: то тут, то там мелькают плакаты в поддержку президента, а прохожие роняют гомофобные реплики в адрес иногородних дрэг-див. Но «Мы здесь» не попытка навязать условный нью-йоркский образ мысли тем, кому он не нужен, — королевы говорят лишь об универсальных человеческих ценностях, а они будут котироваться и вне дрэга.

Фотографии: HBO