КиноЧто упустил режиссёр «Фаворитки» — главного претендента на «Оскар-2019»

Во дворце королевы Анны живёт семнадцать кроликов — по одному за каждого невыжившего ребёнка: из семнадцати беременностей Анны ни одна не закончилась воспитанием наследника престола. Единственный сын, доживший до пубертатного возраста, умер в одиннадцать лет, остальные беременности окончились выкидышами или мертворождением. Со слезами на глазах королева Анна расскажет это новой поверенной — рыжей Абигейл со скромными манерами. Грузная женщина с одышкой и рассеянным взглядом в водянистых глазах живёт, кажется, из последних сил, и полудетские игры с пушистыми кроликами — единственный момент, когда её лицо озаряется искренней радостью. Годами она несчастна и ограничена в движении, привыкла к одиночеству и, кажется, живёт в застывшем времени, ожидая облегчающего конца.

Британия начала XVIII века ведёт традиционную военную экспансию. На кону — повышение налогов с населения для увеличения военных расходов, и Анне необходимо балансировать между группами интересов: у власти соперничают тори и виги, но королева, кажется, думает о политике лишь время от времени. Находясь в эмоциональной зависимости от герцогини Сары Мальборо, она легко расстраивается от любого её замечания о макияже или наряде, действует по наущению Сары, принимая решения по военным действиям, и большую часть времени проводит в невыносимой физической боли — помимо прочего, страдая от подагры.

Больную королеву сажают на кресло на колёса, и возит по лабиринтам дворца её снова Сара — главный человек, связывающий королеву с внешним миром, которого она не знает и, кажется, никогда не понимала. «У любви есть предел!» — «А не должен быть!» — считает Анна: при всей её уязвимости каждый человек в королевском окружении — её подданный и в какой-то степени собственность. Подданным полагаются деньги и титулы, отдельные дворцы и земли, но монархия — это в первую очередь строгая иерархия людей, которых в зависимости от личной воли можно считать вещами. С упоением от власти не сравнится ничто, а кланяющиеся сподвижники напрочь лишают самокритики.

Ещё десятилетие назад продюсеров смущал сценарий, где нет ни одного главного мужского персонажа

Абигейл — юная провинциальная родственница властной Сары — приезжает во дворец издалека и сразу же приземляется на лужайку возле дворца лицом в грязь. В грязном платье и с мухами, кружащимися вокруг лица, Абигейл приходит на знакомство с Сарой, селится с кухарками и в первые же дни ощущает на себе тяготы неблагодарной домашней работы и издевательств старших. Улучив первую же возможность, она постарается прорваться к королеве — соберёт для неё народное снадобье от подагры и, благодаря смекалке, быстро займёт место помощницы Сары. Родственные связи, пара совпадений и нахождение в нужном месте в нужный момент, и Абигейл выясняет, что Сара и королева Анна — любовницы, скрывающие свою связь, и просто очень близкие люди, по сути правящие Англией вместе.

Стреляя по уткам перед дворцом, Сара и Абигейл пытаются постепенно прощупать границы друг друга и определиться с союзниками: каждой надо, несмотря на ненавистников, выживать при дворе. Искренней дружбы не будет, это сразу понятно, но Сара совсем не ожидает, что её инженю — кроткая юная Абигейл — окажется волчицей в овечьей шкуре и метит на её место. Все три женщины — Анна, Сара и Абигейл — иногда будут казаться жертвами, оставаясь хищницами. И именно хищницей Сара пообещает сделать Абигейл во время одного из их сеансов стрельбы на свежем воздухе. Власть — никогда не про невинность. Анна любит снимать с себя ответственность и за ипохондрией не видит важности собственных решений. Сара выдаёт личное тщеславие и стремление к деньгам за заботу о нации. Абигейл быстро вычисляет слабое место королевы и выбирает максимально мягкую позицию, чтобы вскарабкаться вверх при скромных исходных данных. «Ты добра и жалостлива сверх меры — это прямой путь к тупости», — так выглядит полезная рекомендация по выживанию при английском дворе.

«Фаворитка» Йоргоса Лантимоса была впервые представлена на кинофестивале в Венеции, а в январе получила десять номинаций на премию «Оскар». Только ленивый сразу же не назвал «Фаворитку» абсолютной любимицей конкурса — это не только будущий суперхит в карьере самого Лантимоса, но и фильм, которому уготован отличный прокат и обсуждение на год вперёд. Что важно, историю собрала и вынашивала британка Дебора Дэвис, от замысла фильма к его воплощению прошло двадцать лет. Ещё десятилетие назад большинство продюсеров смущал сценарий, где нет ни одного главного мужского персонажа, и никто не давал на фильм деньги. «Фаворитка» же действительно держится на репликах, химии и присутствии в кадре трёх абсолютно разных женщин. Их микромир, еле уловимые power games, дворец потайных комнат и лабиринтов, где за секретными дверями происходят неафишируемые встречи, — в центре внимания Лантимоса, который использует факты реальной истории, чтобы рассказать о главном на протяжении собственной карьеры: о злоупотреблении чужой слабостью. Королеве регулярно нужны новые игрушки — и новые кролики. А амбициозным подданным, не имеющим королевских привилегий, нужны иллюзии, что они могут влиять на обстоятельства непреодолимой силы и перехитрить навязанный порядок вещей.

Греческий режиссёр с ранних фильмов любил погружать зрителей в антиутопичные ситуации, где герои отрекаются от реальности, чтобы погрузиться в состояние, предшествующее культуре и саморефлексии — в симбиоз аффектов, в котором этические договорённости цивилизованного мира не действуют, а табу амбивалентны. Обстоятельства изоляции делают такой психический эксперимент возможным: полномочия героев по отношению друг к другу расширяются, общественности не существует, правила жизни перепридумываются заново — решительность одних всегда скомпенсирована покорностью других. Пустой греческий отель в несезон («Кинетта»). Семейный дом с патриархатом, куда нет доступа извне («Клык»). Сомнительный бизнес по «оживлению» мёртвых перед их скорбящими родственниками («Альпы»). Отель спаривания и смерти для одиночек («Лобстер»). Заколдованный мир проступка и неминуемого возмездия — снова в уединённом доме («Убийство священного оленя»).

«Фаворитка», таким образом, идеально вписывается в идею Лантимоса о закрытом от посторонних глаз, герметичном и алогичном мире, где действуют вымышленные правила не для всех. Королевский дворец «Фаворитки» — альтернативный контекст, и его правила (как во всех прочих драмах Лантимоса) собираются на ходу, постоянно нарушаются и зависят от смелости и прихоти отдельных людей. Для королевы и её окружения не писан закон (то есть закон повинуется единоличной воле), логика жизни встроена в пространство уединённого дворца, действующих лиц мало, война и прочие народные беспокойства отражаются только в сводках новостей, богатство эфемерно. Реальность имеет только физические параметры: сексуальная близость, боль и болезнь, дистанция, диета и одежда. Изоляция — базовое условие для доминации и подчинения: неслучайно повторяющиеся сцены с массажем ног и наступанием королевы на фавориток (а также зеркальная сцена с туфлей Абигейл и одним из кроликов) становятся контрапунктами фильма. Но в этом обобщении и есть слабость тезиса Лантимоса и значительное упущение сценаристов: вычленяя из противоречивой истории королевы Анны любовный треугольник, они дегуманизируют героинь и низводят их до импульсивных злодеек.

Не нужно быть фанатом британской истории, чтобы понять, что Лантимос в значительной степени упрощает грандиозных по историческому масштабу женщин и отвергает богатый контекст, чтобы сложить их поведение в привычный для себя тематический каркас. Нескольких часов с энциклопедией достаточно для того, чтобы понять, какое богатое на события и действующих лиц время упаковано в дидактический материал. Исторически пришествие на трон королевы Анны, её внутренняя и внешняя политика и динамика придворных отношений ни в коем случае не сводятся к реализации сексуальных и романтических интересов главных героинь. Все три женщины существовали и балансировали в сложном мире политических сил, секретных договорённостей, документов, расходов и рисков — и ни один из них не отражён на экране в полной мере: браки и закулисные разговоры остаются в сценарии призрачной нитью, хотя очевидно, что Британия XVIII века не могла быть миром женщин без мужчин, как и наоборот.

Лантимос упрощает грандиозных по историческому масштабу героинь, чтобы сложить их поведение в привычный каркас

«Фаворитка» стилистически идёт по стопам «Барри Линдона» Стэнли Кубрика, действие которого (и романа Теккерея как первоисточника) происходит на несколько десятилетий позже правления королевы Анны, но Гендель в салонах, белые от пудры лица, решающее влияние титулов и сословности всё ещё являются основой образа придворной жизни. Положение в обществе приходит на помощь там, где гендер проигрывает: неслучайно жизнь сельского пройдохи Барри преображается после выгодной женитьбы, а с титулами Сары и Абигейл практически никто из окружающих их мужчин не может поспорить. Силу титула и феномен придворной власти Лантимос предпочитает не комментировать.

Нам всем знакомы классический патриархальный подход к анализу царствования королей и королев: когда в случае мужской фигуры историки акцентируют внимание на крупных внутренних реформах и военных удачах, а в случае женской — на любви ко всему наносному (праздникам и балам), зависимости от фаворитов и неумении принимать дальновидные стратегические решения (вспомните уроки истории по периодам отечественных цариц — Елизаветы, Анны или Екатерины). Кажется, сам не отдавая себе в этом отчёта, Лантимос идёт в этом же направлении и ставит очень консервативную историю соперничества за расположение королевы, чьи достоинства для зрителя остаются неясны.

Королева Анна в «Фаворитке» — взбалмошная рохля, никак не занимавшаяся политикой и собой, травмированная, слезливая и потонувшая в слепом доверии к сподвижницам. Несмотря на то что в сценарии нет мужских фигур, диктующих нарратив, «Фаворитка» по сути является типичной притчей о «женском коварстве», не раскрывающей людей у власти и сам феномен фаворитизма. В базовом стремлении могущественного одиночки-монарха приблизить к себе одного или нескольких доверенных лиц часто смешивались разные политические и психологические потребности: почти родительские чувства, сексуальное влечение, влюблённость, дружеская привязанность, товарищеское партнёрство, дружба, доверие, схожесть взглядов, поиск сподвижников, эмоциональная зависимость. Фаворитизм столетиями был компенсацией почти никогда не наполненных взаимной любовью династических браков — политических союзов долга перед окружением и страной. Важнейшее свойство фаворитизма — временная близость с фигурой власти, случаев пожизненных «фаворитов» в истории немного. Но и причины смены фавориток Лантимос не затрагивает: Анна, по его версии, руководствуется похотью и вседозволенностью и просто устаёт от напора набравшей силу фаворитки Сары — надоела одна, подвернулась другая.

Многочисленные оттенки в реальности сложных и важнейших для всей монархии отношений не имеют значения для создателей фильма: их мотивы — тщеславие, похоть, лень, конкуренция и месть. Главные героини под давлением не самых светлых чувств действуют в событийном вакууме. Войны будто бы выигрываются сами, части страны объединяются неведомыми силами, чиновники выполняют приказы без всякого контроля — так выглядит Англия времён королевы Анны, пустившей все дела на самотёк и погрузившейся в безвременный сон разума. Никто не требует от «Фаворитки» справедливой героической биографии королевы, но очень сомнительно, что придворные интриги сложности «Карточного домика» и «Короны» преподносятся в драме Йоргоса Лантимоса как рефлексы спинного мозга. Да, такое упрощение позволяет приписать героиням броские реплики и разжевать их характеры для поучительной истории, которая порадует оскаровский комитет, выросший на «Всё о Еве» и «Слуге». Но сама королева и её фаворитки так и останутся непонятными — условными шахматными фигурами в игре, правила которой нам снова поленились объяснить.

Фотографии: Fox Searchlight Pictures