Кино10 пронзительных фильмов
о первой любви

Герои Уэса Андерсона во всех его фильмах без исключения слишком умные и слишком тонко устроенные для этого мира. Только на этот раз им по двенадцать, а на дворе 1965 год. Сирота Сэм не приживается ни в приемных семьях, ни в бойскаутском лагере. Юная и депрессивная красотка Сюзи страдает в несчастной семье и находит на полке пособие «как справиться с трудным подростком». Оба при этом — лучшие люди на земле и созданы друг для друга. В один день оба сбегают — чтобы зажить своей жизнью в палатке с прихваченным скарбом: биноклем, грампластинкой, котенком и книжками. Увы, шансов мало: по следам беглецов идут взрослые, глядя на которых хочется одновременно смеяться и плакать. «Королевство полной луны» вроде бы самый детский фильм Андерсона (если не считать «Бесподобного мистера Фокса»), но при всей ироничности и инфантильности местами серьезнее некуда. Потому что режиссер, всю жизнь восхищавшийся так и не повзрослевшими старшими, тут, кажется, впервые тонко намекает, что мир взрослых все-таки рано или поздно настигнет и ты сам не заметишь, как начнешь примерять на себя их ошибки.

Двенадцатилетний Оскар, андрогинный обладатель белесых ресниц и разведенных родителей, страдает от одноклассников и, кажется, обречен на вечное беспомощное одиночество, пока в его жизни (и соседнем подъезде) не появляется чернобровая девочка Эли. Эли умеет ходить босиком по сугробам, отлично знает, что значит вечность и что самый эффективный способ расправиться с обидчиком, независимо от его возраста, — это откусить ему голову.

Томас Альфредсон (у которого потом выйдет еще более стилистически отточенный «Шпион, выйди вон!») снял по шведскому бестселлеру подростковую драму взросления удивительной отмороженной красоты и точности — пусть и замаскированную под вампирский триллер. Вампиры — идеальный образ изгоя, прекрасного и непостижимого (что отлично сознают создатели «сумеречной» саги), а вечная молодость и жизнь против правил — то, что острее всего резонирует с пубертатом. Именно тогда ты вдруг понимаешь, что, во-первых, умрешь, но, что еще хуже, перед этим придется несколько десятилетий ходить на работу, платить по счетам, страдать и стареть. Выстоять против мира куда проще, когда рядом кто-то с крепкой, пусть и мертвенно холодной рукой: монотонно скрипят качели, на стекле — отпечаток ладони, а с кровью рифмуется что-то очень зыбкое между любовью, дружбой и чем-то еще большим.

Между треш-фильмами и «Властелином колец» у Питера Джексона была необъяснимая для многих вспышка в фильмографии, когда он снял совершенно особого рода сказку о дружбе до гроба, преступлении и наказании. В его истории две пубертатные и зафиксированные друг на друге подруги. Обеих играют дебютантки в кино, одна из которых — Кейт Уинслет в самом своем невероятном образе, с неподражаемым акцентом и ужимками девочки, которая только позавчера поняла, что она красавица. Героини знакомятся в школе и решают не только возомнить себя самыми лучшими на свете (что бывает почти с каждой парой пубертатных девочек — в том же «Призрачном мире», например), но и придумывают собственное королевство, дневники, книги, соревнования и даже подписываются именами королевских особ.

Родители и школа, как всегда, против, им мерещатся (не без основания) лесбийская лав-стори и психические отклонения. История двух лучших подружек, убивающих родителей, которые мешают быть вместе, чуть ли не самое известное преступление в XX веке в донельзя умиротворенной Новой Зеландии, откуда родом сам Питер Джексон и его героини. Было бы очень просто свести рассказ к патологиям и подростковым страхам, но Джексон то с помощью нарисованных примитивным компьютером бабочек, то в диалогах взрослых намекает, что иначе в Новой Зеландии и любом другом унылом месте закончиться не могло. Нырять с разбегу и играть в театральных постановках, жадно задавая друг другу вопросы, может, и не вполне нормально, но точно интереснее того, что могут предложить родители: встать в семь утра, окончить школу, выйти замуж и страдать в сорок лет от отечности ног. Поэтому кто-то верит в хоббитов, а потом снимает «Властелина колец», а у кого-то выход — убить маму.

Школа для девочек и школа для мальчиков на разных берегах безымянной австралийской реки, где учителя с разной степенью насилия и въедливости лепят правильные ролевые модели будущих настоящих мужчин и их преданных спутниц. В школу в один год, но в разные классы определяют безнадежного хулигана Дэнни и африканку Тэнди, которая сбежала вместе с семьей от политического заключения на родине. Он ходит растрепанный и с фингалом (как и во всех следующих фильмах), не боится быть смешным, она с придыханием зачитывает на экзамене, что современные философы говорят о функциях тела, и шепчет: «Tutti Frutti Oh Rudy». Они так смотрят друг на друга через танцкласс, что учителям ясно: добра не жди, — и парочке запрещают общаться, видеться и прикасаться друг к другу до конца учебного года.

Кругом носятся толпы сочувствующих, среди которых изумительная юная Наоми Уоттс и зазнайка-швабра Николь Кидман: все они прикрывают перед учителями ночные свидания Дэнни и Тэнди, их нелепый первый полусекс и секретные планы о побеге. В мире есть не так много фильмов, где подростки про себя проговаривают саркастические монологи в стиле Виана, когда учителя бьют их палкой по заднице, а после преждевременного семяизвержения идут пускать блинчики по озеру. В тот момент, когда Дэнни и Тэнди приезжают в отель как супружеская пара с симпатичным чемоданчиком, взятым в побег, понятно, что они выросли в самых лучших людей на свете, у которых не получится быть вместе именно потому, что мир развалится пополам от совершенства.

Наведший шороху фильм датчанина Лассе Нильсена, который почти ничего не снимал с тех пор, — инфантильная школьная элегия о том, что в этом возрасте куда проще взять за руку (или еще что) друга, чем странное существо противоположного пола. Дания, 1970-е, частная школа-пансион. Директор (в общем-то, не ужасный, просто консервативный) мечтает выбить дотацию на новый спортзал и не оскандалиться перед коллегами. На выпускной задают постановку по мотивам любой из библейских заповедей. Скромно одетые родители в ужасе: «Захожу в комнату, а он там делает какие-то странные движения!» Дети на уроках политологии узнают, что по закону их мнение до 20 лет никого не волнует.

Впрочем, подростковые мечты о революции и демократических выборах (хотя бы в рамках школьных стен) меркнут перед волнениями самого главного отроческого лета — когда совместные поездки на великах, солнечный луч, пробивающийся сквозь крышу шалаша, шорох одеяла в темной комнате и прыжки в пруд делают всё то, что взрослые думают предотвратить раздельной учебой для мальчиков и девочек. «Ты не один» сейчас смотрится, конечно, невероятно наивно, но мир белокурых созданий в голубых джинсах клеш, образцовые спальни с вырезками из порножурналов на стенах, первое алкогольное отравление и финальный поцелуй в кинокамеру смотрятся как поблекший фотоальбом из какого-то полузабытого мира детства, которое у всех, вне зависимости от биологических половых признаков, примерно такое и было.

Пронзительная драма, выросшая из театральной постановки, где играл тот же Киллиан Мёрфи, но на сцене было всего два героя. Автор пьесы и режиссер-дебютант Кёрстен Шеридан переложила ее на пленку на заре 2000-х, при этом сохранив какой-то тонкий неуловимый дух 90-х, отчасти благодаря звучащим в саундтреке Primal Scream, Элисон Голдфрэпп, Doves и Red Snapper. Мальчик и девочка из ирландского Корка неразлучны с родильного дома: их спальни — в соседних подъездах, но через стенку, и разделить их не могут ни хлипкие перегородки краснокирпичных ирландских построек, ни, кажется, что-либо на свете. Шеридан сочинила и сняла историю о болезненном, герметичном мире, придуманном двоими в возрасте, когда слово «навсегда» кажется самым прекрасным, если к нему приставлено «вместе», и самым ужасным, если наоборот. Свой язык, свои имена — Свин и Свинка, свои правила, странные игры, одержимая дружба, переходящая в истерическое собственничество, и в итоге страшный лобовой удар о мир взрослых, куда одна сможет пойти, а другой — нет. 

Режиссерский дебют Ричарда Айоади, комика и Мосса из «Компьютерщиков», оказался слишком по-британски позерским и саркастичным, чтобы стать самым главным кино о подростках конца нулевых, но лучше, кажется, и не сняли (хотя многие ставят на это место еще более претенциозную мелодраму прекрасного режиссера Ван Сента). «Субмарина» во весь режиссерский голос кричит о своей нарочитой старомодности: не по годам умные мальчик и девочка, нашедшие общий язык потому, что оба говорят фразами то ли из Сэлинджера, то ли из Моррисси, лицо героини, словно из английских кухонных мелодрам 50-х, дафлкоты, «пойдем сядем на берегу и будем читать Ницше». И, конечно, ничего не понимающий бестолковый мир взрослых, которые возмутительно рушат свою жизнь и на которых так уместно смотреть сверху вниз с высоты четырнадцати лет. В этом трогательном пижонстве (и героев, и режиссера) Айоади, как ни странно, больше всего похож именно на Уэса Андерсона, особенно на его «Академию Рашмор» об умном школьнике — и в конечном итоге это здорово. Как известно, it takes two.

Младшая из кинематографической династии Коппола, София дебютировала в кино нежной, почти полупрозрачной ностальгической элегией о пяти девичьих судьбах в 70-е, сплетенных в одну, — а по сути, на ту же тему семейных уз, на которую неоднократно высказывался в кино ее отец. Благостный пригород одноэтажной Амерки шокирует самоубийство одной из сестер Лисбон — тринадцатилетней Сесилии. И вот уже драма становится тайной, а тайна — центром притяжения, благо оставшиеся в живых сестры чудо как хороши. Пока компания соседских мальчишек (под предводительством сказочно красивого Джоша Хартнетта, чья карьера как-то незаметно увяла) небезуспешно пытается вытащить сестер в мир, пуритане-родители, наоборот, из чистых побуждений вводят всё более репрессивные меры. Не зная, что отголоски другой жизни могут просочиться через стены в мелодиях грампластинок и шелест занавесок у запертого окна, что из будущих самоубийц уже не все будут девственницами, а томление юности — вещь очень хрупкая и легко обрывается банкой снотворного.

Первый фильм будущего автора «Песен со второго этажа» и «Ты, живущий» — самый нежный и традиционный у автора. Пятнадцатилетний Пер влюбляется в четырнадцатилетнюю Эрику: они из враждующих дворовых мотоциклетных компаний, он из семьи рабочих, она — дочка продавца бытовой техники. Интересно в фильме то, что чрезвычайно идилличная история любви героев (которые разделываются со всеми своими личными проблемами более-менее к середине фильма и дальше лишь ходят обнявшись) служит фоном для гнетущего быта их семей, задавленных меркантильными и эмоциональными переживаниями. Поэтому главное препятствие на пути Эрики и Пера автор оставляет за пределами фильма — смогут ли герои сохранить свою невинность или превратятся в подобия своих унылых родителей? Неудивительно, что «Шведскую историю любви» не раз назначали предшественником «Впусти меня» андерссоновского соотечественника Альфредсона. Оба, в общем-то, образцовые скандинавские фильмы о столкновении миров подростков и взрослых, разве что во втором вечное лето сменилось вечной зимой, а вопрос «какими мы вырастем?» снимается окровавленными зубами.

Еще одна ностальгическая картина — не только о детстве, но и временах, когда фантастика на киноэкране была не гонкой спецэффектов, а точечным, хоть порой и неловким ударом прямо в неокрепшее подростковое сердце. На закате 70-х пятерка школьников, раздобыв кинопленку и набор гримера, выдвигается снимать фильм-нуар о нашествии зомби; главное событие лета — что на главную роль согласилась Элис, самая лучшая девочка в школе (Эль Фаннинг, которая, кажется, в прямом смысле выше всех на голову). К ужасу юных кинематографистов, съемки ответственной сцены нарушает ночное крушение поезда. Вскоре город оцепят военные и начнутся странности — но, впрочем, всё это не так уж и важно, потому что гример Джо, припудривая нос актрисе, успел встретиться с ней взглядом. Создатель «Остаться в живых» Дж. Дж. Абрамс, снимая «Супер 8» под руководством Стивена Спилберга, кажется, больше всего хотел расписаться на полях пленки в любви к «Инопланетянину» и прочей наивно-великой фантастике 70-х, и в итоге сделал фильм, каких очень давно не снимали. О первой любви, дружбе и самом важном лете в жизни — когда взрослые и инопланетяне кажутся вещами примерно одного порядка.

ФОТОГРАФИИ: Focus Features, EFTI AB, WingNut Films, Kennedy Miller Productions, Steen Herdel Filmproduktion, Irish Film Board, Warp Films, American Zoetrope, Europa Film, Paramount Pictures