КнигиОтрывок из книги «Женщины в России: 1700–2000»: О деятельности Женотдела в 1920-х годах

В издательстве «Библиороссика» выходит книга американской исследовательницы Барбары Энгель «Женщины в России: 1700–2000», изданная в 2004 году, которая рассказывает о России, обращаясь к историям женщин из различных социальных слоёв. Барбара Энгель исследует, как исторические изменения влияли на женщин и как женщины сами творили историю. Книга рассказывает о рефоматорках и бунтарках, анализирует империю и гендер, исследует положение женщин в СССР и после его распада и не только.

В книге затронуты разные аспекты прошлого России, со времён правления Петра I до начала XXI века. Мы публикуем отрывок из главы, посвящённой 1920-м годам, созданию «новой советской женщины» и НЭПу, — о деятельности Женотдела.

Выполненные обещания?

Однако были и такие женщины, которые добивались успехов уже в эти первые годы советской власти. Большевистский режим проводил кампании по борьбе с неграмотностью и поддержке образования. Женщины, среди которых не умеющих читать и писать было в три раза больше, чем среди мужчин, особенно нуждались в такой помощи. Большую роль в этих кампаниях, распространившихся на волне послереволюционного идеализма, играла работа грамотных добровольцев. В начале 20-х годов Софья Павлова с подругой в свободное время отправлялись пешком в близлежащие села, где учили взрослых людей грамоте. Взамен крестьяне давали им молоко и хлеб, которые и составляли на это время все их пропитание. Женщин рабочего класса, таких как Павлова, убеждали ходить в школу и повышать квалификацию, а также занимать выборные и административные должности. Если женщины демонстрировали преданность власти и ее идеалам, им предлагали вступить в коммунистическую партию.

Женское бюро (Женотдел), утвержденное партией в 1919 году, особенно усердно работало над тем, чтобы обещания революции остались на повестке дня. С 1920 по 1922 год организацию возглавляла Александра Коллонтай (урожденная Домонтович, 1872–1952), самая активная защитница прав женщин в партии. Женщина благородного происхождения и воспитания, Коллонтай в 24 года, уже будучи замужем за инженером и родив сына, осознала положение российских трудящихся масс и увлеклась марксистскими идеями. Стремясь реализовать эти новые интересы, Коллонтай уехала учиться в Цюрихский университет, оставив сына с няней в доме своих родителей. К мужу она больше не вернулась.Она с головой ушла в политику и с 1905 года бол́ьшую часть своего времени посвящала попыткам организовать пролетарское женское движение и заручиться поддержкой социалистов. Помимо этого, Коллонтай была плодовитой писательницей и оригинальной мыслительницей: она добавила к марксистской мысли феминистское измерение, исследовала женскую психологию и сделала темы сексуальности и сексуальных отношений нормой для обсуждения в политических дискуссиях.

По мнению Коллонтай, только при социализме люди могли научиться любить как равные. Коллонтай настаивала также на своем праве следовать собственным сексуальным желаниям даже в то время, когда идет борьба за социальную революцию.

Тем самым она бросала вызов радикальной политической культуре, десятилетиями превозносившей способность женщин к самопожертвованию и самоотречению. Став главой Женотдела, Коллонтай отбросила всякую сдержанность: она пела восторженные оды миру будущего, где все будут жить в коммунах, женщины будут свободны выбирать любые виды романтических отношений, отвечающие их потребностям, а преданность «большой трудовой семье» — коллективу — станет важнее родственных связей. Попытки Коллонтай включить интимные аспекты женского опыта в систему марксистского мировоззрения привлекали молодых женщин, однако среди более опытных товарищей находили мало сторонников. Ее агрессивная пропаганда женской эмансипации вызывала раздражение у других членов партии. В 1922 году, после участия в провалившейся Рабочей оппозиции, Коллонтай была смещена с поста главы Женотдела. Ее сменила более управляемая Софья Смидович — тоже дочь дворянина, как и Коллонтай. В 1924 году Смидович сменила Клавдия Николаева, бывшая печатница и многолетняя активистка работы с женщинами. В 1925 году на место Николаевой пришла Александра Артюхина и руководила организацией до ее упразднения в 1930 году. Артюхина, начавшая свою трудовую жизнь с шитья воротничков для рубашек, вела долгую активную и деятельность и оказалась способной руководительницей. Решительная, но при этом политически дальновидная, она отстаивала интересы женщин, не разжигая мужские страхи.

Под этим меняющимся руководством организаторы Женотдела сделали все возможное, чтобы приспособить марксистское мировоззрение к женским потребностям, как они их понимали. Активистки этой организации сыграли ведущую роль в борьбе с женской неграмотностью. Они старались привлекать крестьянок к занятиям по обучению грамоте и обеспечивали уход за детьми на то время, пока женщины учатся. Они организовывали кружки, где грамотные крестьянки могли делиться своими умениями с другими. Они продолжали обучать делегаток методам политической организации: в 1926–1927 годах около 620 000 женщин посетили организованные Женотделом конференции. Активистки Женотдела серьезно относились к своей роли — выдвижению женщин на передовые позиции. Не обходили они своим вниманием и экономическую и культурную политику, ставящую женщин как работниц в невыгодное положение. Они высказывались против дискриминации женщин на работе, неравной платы за равный труд, сексуальных домогательств и массовой безработицы среди женщин. Они критиковали политику НЭПа, которая сократила количество спонсируемых государством учреждений, таких как детские сады и столовые, переложив бремя домашней работы на женские плечи. Желая, чтобы домашние обязанности не мешали женщинам реализовывать свой потенциал, активистки боролись за то, чтобы перевод быта из индивидуальной сферы в коллективную оставался одной из первоочередных задач революционных изменений. В конце 1920-х годов, когда обсуждались планы строительства социализма, Александра Артюхина, глава Женотдела с 1925 года, требовала, чтобы в числе критериев оценки этих планов учитывались их последствия для женской эмансипации.

Призывы Женотдела доходили до сотен тысяч женщин низшего класса через журналы «Крестьянка» и «Работница», которые к 1930 году выходили раз в два месяца тиражом 265 000 экземпляров. В середине 1920-х годов «Работница» с гордостью живописала истории успехов революции, приводя в пример читательницам женщин из рабочего класса, которые научились читать и писать, овладели новыми навыками, а затем нашли хорошо оплачиваемую работу. В художественных текстах писатели изображали дерзких героинь, борющихся за свои права и дающих отпор притеснениям руководства или коллег-мужчин. Такие образы, имеющие целью придать читательницам журнала — женщинам рабочего класса — больше уверенности в своих силах, предлагали модели поведения «новой советской женщины», которая должна была составить конкуренцию мужскому типу «нового советского человека».

Однако борьба, которую приходилось вести активисткам Женотдела, была неравной. За пределами их круга феминизм подобного направления не имел серьезной поддержки. Большинство партийных лидеров предпочли бы, чтобы Женотдел просто транслировал указания верхов и проводил их политику. Другие, в том числе женщины — давние члены партии, активно выступали против создания отдельных женских организаций в принципе. Сами члены Женотдела расходились во взглядах на тактику и цели; некоторые даже потеряли охоту заниматься «всего лишь женскими вопросами» и перешли в другие организации. В региональных и местных организациях предубеждение против Женотдела и его работы было повсеместным. Члены партии часто вели себя не лучше беспартийных: многие партийные кадры противились женской эмансипации и почти не скрывали своего презрения к Женотделу, называя его то «центробабой», то «бабкомом». Профсоюзные лидеры тоже часто не проявляли желания сотрудничать с Женотделом или предоставлять помещения для его собраний. Организаторы профсоюзов, даже женщины, склонны были рассматривать массу работниц как безнадежно отсталую — «застойное болото», которое невозможно расшевелить. В течение 1920-х годов финансирование Женотдела сократилось; организация работала в условиях ограниченного бюджета; многие из его активисток были волонтерками. Сам факт, что Женотдел концентрировался на женских проблемах, способствовал его маргинализации. К концу 1920-х годов давление на Женотдел с целью его полной ликвидации усилилось и добилось своей цели.